Философские течения: Киники (Циники). Киники - это что такое? Основатель школы Киников

МАГИЯ ДРЕВНИХ И СОВРЕМЕННАЯ МЕДИЦИНА Недавно я прочёл в газете любопытную статью. Речь шла о звуках, лежащих в основе речи, и там говорилось, что слова, вернее восклицания, с которых японские мужчины начинают разговор со старшими или младшими по социальному статусу, те же,

Ответной реакцией на распространение идей киников стало возникновение и развитие философской школы стоиков ("Стоя" - название портика в Афинах, где она была основана). Основателем данной философской школы считается Зенон Китайский (не путать с Зеноном Энейским, автором так называемых "апорий" - парадоксов). Основная идея философской школы стоиков (сходная с основной идеей философии киников) -освобождение от влияния внешнего мира. Но в отличие от киников, которые видели освобождение от влияния внешнего мира в отвержении ценностей традиционной культуры, асоциальном образе жизни (попрошайничестве, бродяжничестве и др.), стоики избрали иной путь для достижения этой цели - постоянное самосовершенствование, восприятие лучших достижений традиционной культуры, мудрость. Таким образом, идеалом стоиков выступает мудрец, поднявшийся над суетой окружающей жизни, освободившийся от влияния внешнего мира благодаря своей просвещенности, знанию, добродетели и бесстрастию (апатии), автаркии (самодостаточности).

13. Основные философские проблемы средневековой философии.

Основные проблемы средневековой философии кратко изложить довольно сложно. Если попробовать представить их в нескольких словах, то это установление всемирного господства христианской церкви, обоснование её вероучения с научной точки зрения, с позиций, понятных и приемлемых для людей всех категорий. Одной из главнейших коллизий средневековой философии была тема универсалий. Дихотомия духа и материи выражалась в полемике номиналистов и реалистов. По концепции Фомы Аквинского универсалии проявлялись в трояком виде. Первый - доматерильный, то есть неосязаемый, в виде первоначального замысла Создателя. Второй - материальный или вещественный, то есть физический облик. Третий - послевещный, иначе говоря, запечатлённый в памяти, разуме человека. Фоме Аквинскому противоречил номиналист Росцелин.

Его точка зрения крайнего рационализма сводилась к тому, что мир возможно познавать лишь с позиции примата материи, ибо суть универсалий только в их названиях. Изучения достойно только то, что является индивидуальным. Оно есть не одно только колебание голоса. Католическая церковь осудила теорию Росцелина как несовместимую с догматами христианства. Папским престолом был утверждён вариант мироустройства по Фоме Аквинскому. Его умеренный реализм был в конечном итоге принят католической церковью как наиболее рациональный и логически достаточно легко поддающийся обоснованию.

14. Религиозно-философские воззрения Фомы Аквинского и Аврелия Августина.

Аврелий Августин (354 - 430гг.) был крупнейшим христианским мыслителем периода патристики. Из всего огромного наследия Аврелия Августина можно выделить: «О музыке», «Монологи», «Бессмертие души», «О троице», «О Граде Божьем», «О Свободной воле», «Об Исходе», «О деяниях Пелагия» и «Отречения». Он и его последователи в религиозной философии считали познание Бога и божественной любви единственной целью, единственной полной смысла ценностью человеческого духа. Особое значение придавал Августин христианской основе своей философии. Он осуществил то, что только обозначено у его предшественников: он сделал Бога центром философского мышления, его мировоззрение было теоцентрическим принципом. Из этого принципа следует, что Бог первичен, что, в свою очередь приводит Августина к выводу о превосходстве души над телом, воли и чувств над разумом. Это первенство имеет как метафизический, так и гносеологический и этический характер. Душа как самобытная субстанция, считает он, не может быть ни телесным свойством, ни видом тела. Она не содержит в себе ничего материального, имеет лишь функцию мышления, воли, памяти, но не имеет ничего общего с биологическими функциями. От тела душа отличается совершенством. Интересна позиция Августина и в вопросе о смысле жизни. В согласии с эллинистической философией, он полагал, что целью и смыслом человеческой жизни является счастье, которое должна определить философия. А счастья можно достигнуть только в Боге. Достижение человеческого счастья предполагает, прежде всего, познание Бога и испытание Души.

Фома Аквинскии разделяет сущность (эссенцию) и существование (экзистенцию). В качестве сущности (эссенции) он подразумевает «чистую идею» вещи либо явления, совокупность признаков, черт, назначения, которые существуют в разуме Бога (Божественный замысел). В качестве существования (экзистенции) он подразумевает сам факт бытия вещи. Фома считает, что любая вещь, любое явление есть сущность, которая обрела существование по воле Бога, т.е. «чистая идея», которая приобрела материальную форму в силу акта Божественной воли. Согласно Фоме, индивидуальность человека определяется единством души и тела, при котором животворящей силой человеческого организма обладает именно душа. Фома придерживался принципа свободы воли человека и развивал учение о сущем как благе, о Боге как абсолютном благе и о зле как лишенности блага. По его мнению, зло есть менее совершенное благо, допускаемое Богом для реализации всех ступеней совершенства. Блаженство есть конечная цель человеческих устремлений, и оно заключается в деятельности разума и познании истины, т.е. Бога. Как и Аристотель, Фома считает человека существом общественным. Главной целью государственной власти он считает содействие общему благу. Наилучшей формой правления считал монархию, но если она становится тиранией, то народ вправе выступить против нее.

15. «Реализм» и «номинализм» в средневековой философии.

Средневековые философы, писатели, ученые в большинстве своем происходили из духовного сословия. В руках церкви была организация образования. Школы организовывались в основном при монастырях и соборных капитулах, существовали так же придворные школы. Преподавание велось преимущественно монахами-проповедниками. В школах постепенно складывались основы педагогической и научной системы, которая получила название схоластики, т.е. школьные учености.

В ранней схоластике сформировались два противоположных направления – реализм и номинализм.

Сторонники реализма утверждали, что универсалии (всеобщее) являются духовными сущностями и существуют реально. Такая точка зрения восходит к Платону. В крайнем случае реализм исходил из того, что существует только общее, а индивидуальное отдельно не существует, оно лишь кажется существующим и есть не более, чем обман чувственного восприятия. В умеренных формах реализма признавалось, что общее есть и в самих вещах, а в умеренных формах номинализма считали, что вещи объединяются в классы на основе повторяющихся свойств. Общее как понятие (концепт) обозначает классы вещей. В позднем Средневековье к реализму склонялся Фома Аквинский (1226-1274). Он считал, что универсалии имеют троякое существование: в божественном уме, в вещах и человеческом уме. В божественном уме универсалии предшествуют вещам, представляя формы, образцы для единичных вещей.

Приверженцы номинализма (с латинского имя) утверждали, что реально существуют лишь отдельные предметы. При этом в своей крайней форме номинализм утверждал, что общее – это только имена, слова и не имеет никакого значения вне языка. Видный представитель номинализма в ранней схоластике – Росцелин (ок.1050-1110). Он утверждал, что действительным существованием обладают лишь единичные вещи. Общее лишь есть слово. Ни роды, ни виды реально не существуют. Конечно язык позволяет нам создать, например, слово «белизна», но оно ни чего не выражает, поскольку в действительности существуют лишь белые предметы. Умеренный номинализм (концептуализм) был представлен Абеляром (1079-1142), который считал, что универсалии не пустые слова, они имеют определенное значение, относятся к классам предметов, они не существуют до и независимо от единичных предметов.

И Элидо-Эретрийская школа.

Сами названия философских школ различного типа и этнической составляющей происходят зачастую от названий городов, населенных пунктов, либо имен создателей течений. Так, например, кинизм возник от слова, которое в переводе с древне-греческого (κυων) значит собака.

Киники

Согласно одной из версий происхождения данного названия, представители школы кинизма сравнивали идеал своей жизни, которую они проповедуют и поучают, с жизнью минималистов и аскетов, и косвенно сравнивали эту жизнь с жизнью собаки. Но на эту тему есть множество различных версий и догадок. Интересно будет подчеркнуть, что у ученика Антисфена – на могиле была высечена статуя собаки из мрамора.

Ярким представителем течения кинизма принято считать ученика Антисфена и его последнего ученика Диогена (450 – 360; 400 – 325 гг. до н. э.).

Антисфен рьяно критиковал «тонкое мудрствование», выставляя на первый план философию природы, утверждая натурфилософские взгляды в своих учениях, отдавая дань простоте ведения любой деятельности и больше — ее практической составляющей. Также Антисфен утверждал, что лучшая жизнь заключается не просто в естественности, а в отсутствии всякой ложности и искусственности. В жизни необходимо было избавляться от всего лишнего и бесполезного, отчищая и оттачивая таким образом свое древо жизни. Доводя его до идеала.

Философская школа киников ярко выражена в трех составляющих:

1. Жизненная простота
2. Принципы отстаивания своего образа жизни
3. Благодарность, верность, храбрость

В своих учениях киники отталкивались от концепций уже существующих ранее и перечеканивая существующие теории, создавали свои. Киники считали своим учителем Сократа и критиковали за его идеализм.

Измененные, модернизированные идеи в философии киников выливались в:

• Аскесис – учение, согласно которому все индивиды причисленные к обществу киников обязаны были пропагандировать отречение и перенесение различного рода трудностей, жить как можно проще, одеваться как можно скромнее, и тд.
• Апедевсия – теоретическое учение киников, согласно которому, члены общества киников, обязаны были уметь отрекаться от догм религии, науки и культуры.
• Автаркия – теоретическое учение киников, согласно которому, члены общества обязаны были пропагандировать независимость, независимое существование и самоограничение, также сами придерживаясь данных норм. Киники отрекались от признания государства и семей.

Философская составляющая учения школы киников

Антисфен критиковал дуалистическое понимание мира и его разделение на умопостигаемое и чувственное. Киники утверждали, что запредельная реальность отсутствует, а присутствуют лишь вещи по отдельности. Киники осуждали соотношение и применение конкретных предметов к общим понятиям, так же киники не допускали возможности симбиоза в понятиях, вещах, явлениях. Отрицали понятийное определение. Киники не признавали различные учения о противоречиях, а придерживались только закона тождества (например, конь не может противоречить столу и наоборот — стол не может быть конем. Стол есть стол).

В этих категориях философской школы киников присутствуют положения о неприсущих философии данного периода принципах практической мудрости относительно учения о благе. Киники утверждали что мудрость не имеет в наполнении своем только теоретическую составляющую знания. Признанным киниками считается смешанный с обыденно-естественной мудростью практический разум.

Киническая философия сформировалась в Афинах и отражала интересы бедноты, вольноотпущенников, метеков (метеки – свободные, но не граждане: переселенцы, торговцы, ремесленники). Родоначальником кинизма является Антисфен (445-360 гг.до н.э). Он вёл занятия в гимназии, которая называлась Киносаргом («Белая собака»). Идеи, созданные этой школой получили широкое распространение в античном мире. Киники или циники (в латинской транскрипции) по-гречески «собаки». Кинизм – это не только философия, но и образ жизни, для которого характерно неприятие ценностей рабовладельческого общества. Киники считали надо жить подобно бродячему псу – просто и неприхотливо, бросая вызов богатству, обжорству, пьянству. Киники проповедовали идеи внутренней свободы, презрения к богатству, опрощения, бедности, равноправия и космополитизма.

Основная идея – возвращение к простоте и естественности жизни и отказ от сомнительных завоеваний цивилизации. Киник не имеет своего жилья, грубый плащ, котомка и посох – это всё его достояние.Рабами они считали всех, кто поклоняется вещам и страстям и утверждали, что Боги дали людям всё самое необходимое, обеспечив им лёгкую и счастливую жизнь, но люди утратили меру в потребностях и в погоне за ними обретают несчастье. Богатство, по их мнению, это источник человеческих бед. Особое внимание они отводили природе, призывая людей жить в согласии с ней. Под счастьем они понимали достижение независимости (свободы), умеренности и отказа от удовольствий.

Наиболее известным представителем кинизма был Диоген Синопский (412-323 гг. до н.э.). Он начал жизнь с того, что пошёл к Дельфийскому оракулу и спросил, как ему нужно жить. Прорицатель ответил, что нужно произвести переоценку ценностей. Диоген понял это по-своему и начал чеканить фальшивые монеты, попался и был продан в рабство. Когда его как раба вывели для продажи на рынок. Он кричал: «Кто хочет купить себе господина!». И когда один человек купил его, Диоген сказал покупателю, что теперь тот должен его во всём слушаться. Новый хозяин рассмеялся, но потом действительно его во всём слушался и даже доверил Диогену воспитание своих сыновей, потому что Диоген оказался мудрым и знающим человеком. Но совершеннейшим циником в общепринятом значении этого слова. Диоген учил , что надо жить подобно бродячему псу – просто и неприхотливо, бросая вызов богатству, обжорству, пьянству . Идеал мудреца – полное опрощение . Сам он жил в бочке. Питался одной капустой. Жил на то, что ему подавали. Днём Диоген ходил с зажжённым фонарём и объяснял всем спрашивающим: ищу человека. Он всегда говорил. Что людей полно, а человека найти трудно. Большинство людей живут не по-человечески – соревнуются в богатстве, в жадности, в том, кто кого скорей одурачит. Никто не соревнуется в искусстве быть прекрасным и добрым. Он удивлялся тому, что учителя учат правильно говорить и писать, но не учат правильно поступать. Однажды один вельможа привёл Диогена к себе в дом и сказал: «Видишь, как здесь чисто, смотри не плюнь куда-нибудь, с тебя станется». Диоген осмотрелся и плюнул ему в лицо, говоря: «Извини, но это единственное место, куда я решился плюнуть». Один раз он пришёл на лекцию к известному философу, сел в задних рядах, достал из мешка рыбу и поднял над головой. Сначала один слушатель обернулся и стал смотреть на рыбу, потом другой, потом почти все. Взбешенный философ ругался: «Ты сорвал мне лекцию!», Диоген отвечал: «Но что стоит твоя лекция. Если какая-то жалкая рыба всех отвлекла?». Человеку, спросившему, в какое время следует завтракать, Диоген ответил: «Если ты богат, то когда захочешь, если беден, то когда можешь». Идеалом мудрой жизни для Диогена была «автаркия» - внутренняя самодостаточность, безразличие ко всему внешнему. Когда он грелся на солнце, Александр Македонский, остановившись над ним, сказал: «Проси у меня, чего хочешь». Диоген отвечал: «Тогда отойди, а то ты загораживаешь меня от солнца». Когда философ умер. Ему поставили мраморный памятник в виде собаки с надписью: «Даже бронза ветшает со временем, но слава твоя, Диоген, вовеки не пройдёт, ибо лишь ты сумел убедить смертных, что жизнь сама по себе достаточна, и указать наипростейший путь жизни». Цинизм в такой мягкой, как у Диогена, форме, с пренебрежительным отношением ко всем внешним благам – комфорту, богатству, славе, - до сих пор находит своих последователей, Таковы, например, современные хиппи – мощное молодёжное движение в Европе и Америке, существующее уже более 30 лет.

2. Эпикуреизм .

Родоначальником этого направления был Эпикур (342-270 гг. до н.э.), который основал в Афинах в 306г. до н.э. философскую школу «Сад». На воротах школы висела доска со следующей надписью: «Странник, тебе здесь будет хорошо. Здесь высшее благо – наслаждение». Философия Эпикура делится на три части: этику, физику и канонику. Этика учит, как достичь счастья. Она опирается на физику и канонику (теория познания). Мы остановимся на этике. Чтобы стать счастливым, по мнению Эпикура, прежде всего надо избавиться от страхов: перед богами, бессмертием души и смертью. Боги не оказывают влияние на земные дела и поэтому их не надо бояться. Не следует также испытывать страх в связи с бессмертием души, ибо душа смертна и умирает вместе с человеком. Не следует бояться смерти, ибо пока мы живы, смерти ещё нет, а когда мы мертвы, смерть уже не страшна.

Высшее благо – наслаждение . Для эпикурейцев был характерен гедонизм. Человек должен освободиться от всего, что мешает наслаждению. Следует различать истинные и мнимые наслаждения, ибо при известных условиях благо становится злом, а зло благом. Счастье заключается в достижении наиболее прочного и длительного наслаждения. Но речь идёт «не о наслаждении распутников и не о вкусовых удовольствиях, не о беспрерывных пиршествах и плясках, не о наслаждениях юношами или женщинами… Наша цель – не страдать телом и не смущаться душой». (Эпикур). Удовольствие следует рассматривать в связи со страданием, учитывая последствия и всю жизнь человека.

Желания человека Эпикур разделяет: 1. на естественные и необходимые (пища); 2. естественные, но не необходимые (изысканная пища); 3. неестественные и не необходимые . Естественные, но не необходимые следует удовлетворять умеренно. А от неестественных и не необходимых желаний надо избавляться.

Длительны и прочны только духовные наслаждения , такие как дружба и знания. Высшая форма наслаждения (атараксия ) – это состояние душевного покоя, невозмутимости, отрешённости от всех проблем внешнего мира. Мудрость и счастье в независимости и спокойствии духа. Счастье состоит не в погоне за наслаждением, а в свободе от страданий. Достижение блаженства (атараксии) возникает благодаря независимости от внешнего мира и от собственных страстей. Лишь путём долгого обучения и упражнений человек может стать мудрым и создать себе счастливую жизнь. Основной принцип этики Эпикура – «проживи незаметно». Этика Эпикура – это новый этап в развитии древнегреческой общества, связанный с крушением демократии. Новая этика носит индивидуалистический характер, не ставит перед собой решения государственных задач, как этики Сократа, Платона, Аристотеля. Последователи Эпикура, преимущественно из высших слоёв рабовладельческого общества, приспособили его учение для проповеди эгоизма. Из учения брали только учение о наслаждении как о высшем благе.

Стоицизм.

Стоицизм – это философская школа, которая возникла в конце IV века до н.э. и просуществовала до 529 г.н.э. Основателем этой школы является Зенон из Кития. Название она получила от портика в Афинах, где она была основана. Наиболее видные представители: Сенека (3г.до н.э.-65 г.н.э.), Эпиктет (50 – 138 г.н.э.), Марк Аврелий (121-180 г.н.э.). Стоики делили философию на 3 части: логику, этику, физику. Основной принцип этики: «Жить сообразно природе». Стоики считали, что всё в мире детерминировано (предопределено). Судьба неумолима. Всё существующее вытекает из судьбы. Фатализм мира предопределяет особенности этики стоиков. «Мы не можем изменить строя вещей». «Надо мужественно переносить удары судьбы». Человек не может переделать окружающий мир, он может изменить лишь только свой внутренний мир, то есть, то над чем он властен. «Приобрети внутреннюю свободу», - таков призыв стоиков.

Человек становится свободным в процессе нравственного совершенствования, которое складывается из следующих двух моментов:

1. Подавление чувственных страстей (печаль, страх, вожделение, удовольствие);

2. Отказ от внешних связей, которые обрекают человека на не свободу, так как он над ними не властен (богатство, слава, власть).

Если человек делает их целью своей жизни, то он, становится их рабом и, неизбежно будет страдать. Задача человека состоит в том, чтобы выработать безразличное отношение к тому, что от него не зависит. Мудрец руководствуется только разумом, он глух к волнениям страстей, всё внешнее ему безразлично, важна только внутренняя свобода. Пусть весь мир разлетится в дребезги – мудрец спокойно отряхнёт осколки.

Стоики уделяли особое внимание, анализу страстей, требуя их подчинение разуму. Они выделяют 4 вида страсти : печаль, страх, вожделение, удовольствие. Печаль может вызываться состраданием, завистью, ревностью, горем, недоброжелательностью и т.п. Страх – это предчувствие зла. Вожделение – это неразумное стремление души. Удовольствие – это неразумное пользование желаниями. Их идеал – бесстрастный человек, аскет. Страсти по их мнению, источник зла. Они стремятся возвыситься над страстями.

Стоики учили умеренности, терпению, мужественному перенесению ударов судьбы, они призывали: будь человеком и в бедности, и в богатстве, сохраняй своё достоинство и честь, чего бы это не стоило. Если судьба тебе предназначила тебе бедность, нездоровье, бесприютность перенеси их мужественно, если ты богат, красив, умён, будь умерен в пользовании этими благами, помни, что завтра ты можешь стать нищим, больным, гонимым.

Стоическая этика – это этика долга (в отличии от этики наслаждения Эпикура). Она исходит из того, что человек способен себя перевоспитать, путём принятия таких ценностных установок, которые обеспечат ему счастливую жизнь. «Не вещи смущают людей, а наше мнение о вещах», «Не можешь, изменить ситуацию измени отношение к ней». Надо перевоспитать себя и воспитать свою волю так, чтобы ничто внешнее тебя не смущало. Став выше страстей и вещей, мудрец будет счастлив.

Нравственный идеал стоиков – это мудрец, который руководствуется только разумом, он глух к волнениям страстей, всё внешнее ему безразлично, важна лишь внутренняя свобода . Последнее убежище мудреца – самоубийство.

О с н о в н ы е п о н я т и я:

· гедонизм (от греч. hedone – удовольствие) – направление в этике, согласно которому наслаждение, удовольствие - главная цель и мотив человеческой жизни;

· космополитизм (от греч. kosmopolites – гражданин мира) – теория, проповедывающая идеи «мирового гражданства» (отказ от государства), под лозунгом «человек – гражданин мира».

Л И Т Е Р А Т У Р А:

1. . Антология мировой философии. В 4-х т. М.Мысль, 1969 (АН СССР. Ин-т философии. Философ. наследие);

2. Бачинин В.А. Философия. Энциклопедический словарь. – СПб.: Изд. Михайлова В.А., 2005. – 288 с.

3. Блинников Л.В. Великие философы: Учебный словарь-справочник. 2-е изд., перераб. И доп. М.: Издательская корпорация «Логос», 1999. 432. стр. 35-43;

4. Гайденко П. История греческой философии в её связи с наукой: Учебное пособие для вузов. –М.: ПЕР СЭ; СПб.: Университетская книга, 2000. – 319 с. (Humanitas);

5. Гуревич П.С. Основы философии: Учеб. пособие. – М.: Гардарики, 2005. -439 с. сир.99-101;

6. Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика: Учебник. – М.: Гардарика, 1998. – 472 с.;

7. Гусейнов А.А. Великие моралисты. – М.; Республика, 1995. – 351 с.: ил

8. Мамардашвили М. Лекции по античной философии.- М.: «Аграф», 1998. – 320 с.;

9. Радугин А.А. Философия: курс лекций. – 2-е изд., перераб и доп.- М.: Центр, 1997.- 272 с.;

10. Рассел Бертран. История западной философии и её связи с политическими и социальными условиями от античности до наших дней: В трёх книгах. Издание 3-е, стереотипное. – М.: Академический Проект, 2000. – 768 с.;

11. Реале Дж., Д. Антисери. Западная философия от истоков до наших дней. – ТОО ТК «Петрополис», 1994;

12. Сенека Луций Анней. Философские трактаты / Пер. с лат., вступ. ст., коммент. Т.Ю. Бородай. – СПб.6 Алтейя, 2000. – 400 с. – (Античная библиотека. Античная философия);

13. Сычёв А.А. Основы философии: Учебное пособие. – М.: Альфа-М:ИНФРА-М, 2008. -368с.:ил. Стр.44-49;

14. Философский энциклопедический словарь. – М.: ИНФРА-М, 1998. – 576 с.;

15. Фрагменты ранних стоиков в 2-х тт. – М.: «Греко-латинский кабинет» Ю.А. Шичалина, 1999;

16. Школьный философский словарь/Т.В. Горбунова, И.С. Гордиенко, В.А. Карпунин и др.; Общ. ред., сост. и вступ. ст. А.Ф. Малышевской. – М.: Просвещение: АО «Учеб. лит.», 1995.-399 с.

Киническая школа

Основателем кинической школы был Антисфен, сын афинянина и фракийской рабыни, по афинскому закону незаконнорожденный и неполноправный; рассказывают, что когда его как-то попрекнули происхождением его матери, он отвечал, что сама мать богов была родом из Фригии. Среди учеников Сократа он бьш одним из старших: по-видимому, он родился в половине V в. и был софистом и ритором ранее знакомства с Сократом. Он испытал влияние наиболее выдающихся софистов своего времени – Горгия, которого он слушал при первом приезде его в Афины (в 427 г.), Протагора (Diog. L. IX; 53; Plat. Euthyd. 286 С), Продика, Гиппия, и влияние эти сильно сказывалось в нем впоследствии. Увлеченный личностью и нравственным учением Сократа, он сделался самым ревностным его последователем и не покидал его до конца: Платон называет его в числе свидетелей смерти учителя (Фед. 59 В). После этого он основал школу в гимназии Киносарг, которая ранее назначалась для незаконнорожденных; патрон Киносарга Геракл сделался и патроном школы, получившей название кинической. Прямых учеников у него было, по-видимому, немного, но все же его успех, то внимание, которое он привлекал, были, вероятно, значительны, чем объясняется ожесточенная полемика Платона, нападки Исократа, похвала Ксенофонта и несомненное влияние Антисфена на последующую философскую и нравственную мысль. Он умер в глубокой старости, оставив многочисленные сочинения, отличавшиеся своей риторической отделкой (innumerabiles libros, quos alios philosophico, alios rhetorico genere conscripsit, Her. с. ???. II, 14; ?р. Diog. L. VI, 1). Составленный александрийскими библиотекарями список (у Диогена Лаэртского, VI, 15–18) перечисляет 74 сочинения – философские, риторические и аллегорические толкования на «Илиаду» и «Одиссею».

Из ближайших учеников Антисфена известен преимущественно Диоген Синопский, «сумасшедший Сократ», как его называли в древности, «пес», живое воплощение кинизма, основатель кинического «правила жизни», которое он преподавал словом и делом в качестве странствующего нищего проповедника в Афинах и Коринфе, где он умер в 323 г. Среди множества анекдотов о нем или изречений, которые ему приписываются, нет возможности отличить подлинное от вымышленного; но самый образ Диогена, который рисуется в них, несомненно вымышлен быть не мог, точно так же, как и образ Сократа; Диоген имел историческое значение именно своей личностью, этим личным образом, который он так резко запечатлел в умах современников.

Замечательнейшим последователем Диогена был Кратес из Фив. Увлекшись киническои мудростью, он отказался от своего значительного богатства, завещав его сыну, – в случае, если тот не захочет быть философом. Подобно Диогену Кратес вел нищенскую жизнь, которую разделяла с ним его ученица и супруга Гиппархия, также оставившая богатую семью из увлечения проповедью Кратеса. В третьем веке известны киники Менедем и сатирик Менипп; мораль популярных нравственных проповедников III в., Биона и Телеса, тоже проникнута киническим духом, хотя у Биона мы находим оригинальную попытку согласования кинизма с чуждыми ему принципами гедонизма киренской школы. Мало-помалу киническая школа поглощается в сродной ей школе стоиков; но с первого века нашей эры она пробивается в целом ряде странствующих проповедников, привлекающих общее внимание своим юродством, резкостью, грубостью своих нападок на условность человеческих нравов и на ложь цивилизации, наконец, своей проповедью опрощения. Помимо отдельных представителей, каковы Деметрий (при Нероне), Эномай (при Адриане), Демонакс (в первой половине II века), Перегрин Протей, который публично сжег себя на Олимпийских играх в 165 г., можно отметить общее влияние киников на других моралистов этого периода (Дион Златоуст I в., Сенека, Эпиктет и др.).

Учение о знании

В противоположность мегарской школе киническое учение отличалось практическим характером. Философия есть жизненная мудрость. Поэтому отвлеченное знание отвергается как бесплодное, ненужное и невозможное. Мало того, доказательство невозможности знания являлось Антисфену истинным введением в философию, обращением к истинной философии. «Добродетель достаточна для счастья, – говорит он, – а для добродетели не требуется ничего кроме силы Сократа; от дел зависит она и не нуждается в обилии слов и познания» (Diog. L. VI, 11): в обилии слов и риторики Антисфену отказать нельзя, и, по крайней мере в ранний период существования его школы, учение о невозможности познания (агностицизм) разрабатывалось весьма усердно, в особенности в полемике с другими учениями, как это видно из сочинений Платона и даже из самых заглавий сочинений Антисфена, приведенных у Диогена Лаэртского. Риторические произведения Антисфена и его толкования на Гомера также заставляют предполагать, что исключительно практический характер был придан школой лишь Диогеном.

Агностицизм Антисфена, или его отрицание возможности знания, обосновывается его учением о понятии: Платону вся эта доктрина, которую он опровергает в «Теэтете» и бичует в «Евтидеме», является чистой софистикой, чуждой духу Сократа. Тем не менее она отправлялась от Сократова требования знания, основанного на логическом определении или на правильно образованных понятиях. Но что такое понятие и каков его подлинный предмет? Понятие, отвечает Антисфен, есть «слово, объясняющее то, чем бывает или что есть вещь»; но так как все вещи сугь единичные, индивидуальные предметы, то и понятия вещей должны быть индивидуальные. Каждая вещь должна определяться собственно ей принадлежащим понятием (?????? ????), ? потому всякое общее определение частного единичного предмета ложно. Исходя отсюда, Антисфен, вероятно по примеру Горгия, отрицал возможность сочетания общего сказуемого с единичным подлежащим. Невозможно, говорит он, чтобы многое было единым и единое многим; нельзя сказывать о едином субъекте множество признаков и точно так же вообще нельзя приписывать ему отличный от него предикат (А=не А). Так, нельзя сказать «человек добр»: человек есть человек, и добро есть добро. Синтетические суждения невозможны, логическое сочетание различных понятий невозможно: поскольку понятия соответствуют вещам, должны быть не общие, а лишь единичные понятия, – у каждой вещи свое «собственное». И потому вещи можно называть или сравнивать, но не определять. Антисфен отрицает возможность общих определений, даже через посредство перечисления признаков: для сложных предметов допускается перечисление частей, но нечто простое, элементарное не допускает определения. Элементы познаваемого нельзя определять чем-либо отличным от них, – их можно разве сравнивать с чем-либо на них похожим: их можно только называть; определять можно лишь нечто сложное, поскольку мы знаем его составные части, как мы можем прочитать слово лишь тогда, когда мы знаем буквы, из которых оно состоит.

Таким образом общие определения и суждения, заключающие логическую связь субъекта с отличным от него предикатом, невозможны. Существуют лишь единичные вещи, а общие понятия суть лишь чистые фикции. «Я вижу человека, а не человечество, лошадь, а не лошадиный род», – говорит Антисфен. «Это от того, что у тебя нет глаз, чтобы его видеть», – отвечал Платон, которому невидимые, но умопостигаемые идеи, составляющие предмет наших понятий, представлялись истинно, несомненно сущими.

Отсюда резкая полемика между киниками и школой Платона: первые высмеивали не только идеализм Платона, но и его попытки естественнонаучной классификации родов и видов; Платон, со своей стороны, упрекал киников за их крайний материализм и обличал приемы «софистической гидры» Антисфена. Учение киников представляется ему крайним атомизмом мысли, в котором «все сущее растворяется в порошок», вся действительность разбивается на какие-то конечные неразложимые предметы, которые не могут вступать в логическую связь между собой. Венцом этой антилогики является учение о том, что невозможо никакое противоречие, никакое заблуждение: о каждой вещи может сказываться лишь ее собственное понятие (А=А); если оно сказывается, то противоречия нет, если оно не сказывается, то нет речи и о самой вещи. Разрешение этого софизма просто: если нет логического суждения, нет и противоречия и логического заблуждения; если нет возможной связи понятий, то нет ни истинных, ни ложных суждений, нет логики вообще: киники «зашивают людям рты»… Таким образом на развалинах теоретической философии воздвигается философия практическая. Естественно спросить, разумеется, как возможно какое бы то ни было учение на этих развалинах? Но, по-видимому, Антисфен, ниспровергая возможность истинного логического знания, еще не отвергал возможности достоверности вообще, возможность истинного мнения: доступное человеку знание он сводил к истинному мнению, опосредствованному рассуждением. Платон обличал это положение, доказывал его непоследовательность, несостоятельность. Но как бы то ни было, киники считали себя здесь истинными последователями Сократа: они показывали несостоятельность и невозможность теоретического знания, ограничивая философию практической задачей познания блага. Эта задача представлялась им достижимой, поскольку в ней единичный человек ограничен самим собой. Подлинной действительностью обладает лишь единичное существо, а потому истинное благо есть благо единичной личности, а не отвлеченная идея мегарцев; это благо каждый должен искать в себе самом, по указанию Сократа. Мудрый довлеет себе, и мудрость его состоит в том, чтобы осуществлять свою внутреннюю самодовлеющую свободу; отрешаясь от всего, что не есть он сам, утверждая свою самодовлеющую личность, он делается блаженным и свободным, достигает невозмутимого царственного спокойствия духа и радости.

Мораль киников

Как истинное понятие вещи есть лишь ее «собственное» понятие, так и истинное благо может быть лишь «собственным благом». Диоген говорил, что Антисфен научил его отличать чужое от своего. Благом человека может быть только то, что может составлять его собственность, быть ему собственным (???????). ?мущество, свобода, здоровье, самая жизнь – не наши, не могут составлять неотъемлемой собственности, а следовательно, и истинного блага нашего существа; точно так же и на том же основании лишение всего этого не составляет действительного зла. Истинную собственность человека составляет лишь его внутренняя свобода и сила его духа, его «добродетель» или доблесть, доброта. Только добродетель есть благо, только порок есть зло; все прочее безразлично.

«Добродетель» человеческого духа есть прежде всего сила: "для добродетели не нужно ничего, кроме силы Сократа"; она определяется не сознанием нравственного долга, не нравственными чувствами любви, сострадания или голосом совести: наоборот, никакого отвлеченного нравственного закона не существует, нравственные понятия людей о хорошем и постыдном – условны, искусственны и ложны, а нравственные чувства любви или дружбы привязывают человека к тому, что не есть его «собственное» благо, ставят его в зависимость от других, между тем как истинно мудрый и доблестный, сильный и свободный, как бог, довлеет себе. Поэтому?????, «?обродетель» киника имеет преимущественно отрицательный характер: она состоит в освобождении от всего внешнего, в самодовлении, в воздержании от наслаждения и нечувствительности к страданию, в подавлении страстей. «Поэтому они и определяют добродетель как апатии своего рода и как спокойствие», – говорит Аристотель.

В этом состоит мудрость киников, которую они проповедовали словом и делом. Отсюда их аскетизм, их проповедь о вреде богатства и наслаждения, о ничтожестве временных благ и зол. Удовольствие есть скорее зло, нежели благо, ибо оно порабощает нас плоти и внешним вещам, заставляя нас видеть в них мнимое благо: «я предпочел бы сумасшествие наслаждению», – говорил Антисфен. Труд, страдание, самое физическое рабство воспитывают добродетель. Многотрудная жизнь Геракла с его постоянными лишениями и подвижничеством – вот образец киников, постоянный пример их декламаций, нравственных аллегорий и притч.

Мудрость дает нам сознание добра и освобождает нас от зла, от преследования мнимых целей. Поэтому к ней сводится добродетель. Но между тем как Сократ требовал для добродетели лишь совершенного знания, киники требовали также воспитания, упражнения воли (???????) ? постоянного труда. То, что давалось Сократу без видимого усилия, является здесь результатом непрерывной борьбы и упражнения, борьбы со страстями и самозакаления в лишениях и терпении.

Безразличное отношение ко всему внешнему, подавление страстей, возможно полное ограничение потребностей – вот путь к истинной свободе, и отсюда новое правило жизни, то своеобразное подвижничество, образец которого явил Диоген. Уже Антисфен проповедует отречение от внешних благ, но он еще не считал нужным вести жизнь бездомного нищего и, по-видимому, даже получал гонорар от своих слушателей. Начиная с Диогена, киники облекаются в рваные рубища и являются с посохом и сумою нищих. Диоген довольствуется скудной пищей, спит на голой земле и лишь от непогоды, как пес, укрывается в старой бочке. Он приучает себя к перенесению зноя и холода: зимой он обнимал обледенелые статуи, летом валялся на раскаленном песке. Он пил воду сперва из глиняной кружки, а потом обходился и без нее, увидав однажды мальчика, который пил ее пригоршнями. Он ел травы и коренья, иногда сырое мясо, говоря, что при нужде не отказался бы и от человеческого. Следуя Сократу, он признавал, что ни в чем не нуждаться свойственно лишь богам, а нуждаться в малом – тем, кто уподобляется богам. Конечно, не все потребности могут быть подавлены. При совершенном освобождении человека от каких-либо объективных нравственных норм, от обязанностей по отношению к обществу и ближним, каждое отдельное действие оценивалось лишь с точки зрения достижения конечной цели – свободы, являясь само по себе безразличным. Раз благо заключается в освобождении от потребностей и страстей, то удовлетворение некоторых необходимых физических нужд (напр., голода или половой потребности) является средством для этой цели. Только чем проще, грубее, иногда отвратительнее удовлетворение, – тем лучше, все равно каким путем оно бы ни достигалось. Чтобы на практике демонстрировать свои способы удовлетворения человеческих потребностей, Диоген, если верить анекдотам, не останавливался перед самыми грубыми оскорблениями общественной нравственности, перед проявлениями такого «цинизма», который едва ли может быть превзойден. Нет того свинства, которого бы он не совершал публично, выражая сожаление, что и голода он не может удовлетворять столь же простыми способами…

Истинный киник никогда не порабощается игу наслаждения и чтит единую бессмертную царицу – свободу. «С сумой и в рубище он проводит свою жизнь, как праздник, среди шуток и смеха», как говорит Плутарх про Кратеса (de tranqu. an. 4, 446). Свобода, внутренняя свобода духа дает радость и счастье и вместе делает человека неуязвимым, ограждая его от ударов судьбы. Лишь там счастье, где человек умеет сохранить безмятежную «апатию», ясное спокойствие духа при всяких обстоятельствах. А для этого нужны бесстрастие и твердость, приобретенные упражнением и закаленные подвижничеством, и нужна мудрость, освобождающая нас от предрассудков, от рабства миру и плоти, судьбе и наслаждению. «С тех пор, как меня освободил Антисфен, я не рабствовал никому», – говорит Диоген. И прежде всего философ не должен рабствовать предрассудкам, условностям человеческого общества и человеческим мнениям. Диоген и Кратес как бы нарочно ставят себе целью идти им наперекор, попирать их; из всех призрачных ценностей человеческая слава есть самая пустая и суетная. Кратес заводил ссоры с публичными женщинами, чтобы приучать себя выслушивать людскую брань: такое значение имеет для него общественное порицание. Все люди делятся на два класса, мудрых и глупых: первые считаются единицами, но им принадлежит царственная свобода и совершенство; вторые – безумные рабы, лишенные радости, чуждые добра. Мудрый живет не по писаному закону, а по внутреннему закону своей добродетели и мудрости, который совпадает с естественным законом. Отсюда проповедь опрощения и возвращения к природе и протест против неестественности, искусственности культурной жизни. Эта сторона кинической проповеди со всей своей парадоксальностью, со своими резкими нападками на условности быта и нравов имела шумный успех и возбудила наибольшее внимание. Все общественные установления искусственны и условны; все предрассудки ложны и мешают счастью людей; все стремления людей, уклоняющиеся от природы, ложны и суетны; роскошь, богатство, слава, почести – все это дым и чад (?????). ? киники декламировали против этого чада жизни, против всех условий и условностей общественной жизни. Они исходили из того противоположения между природой и законом или естественным законом и человеческим законодательством, которое мы находим еще у софистов; в своем требовании опрощения, возвращения к естественному состоянию, они ставили в образец животных, не знающих ни искусственных потребностей, ни искусственных препятствий к удовлетворению необходимых потребностей: чувство стыдливости, которое заставляет человека удовлетворять их в уединении, есть чувство ложного стыда, которого нет у животных. И мы уже говорили, что киники грубо попирали это чувство. Кратес и Гиппархия публично отправляли свои супружеские обязанности, а Диоген шел много далее их. Но зато все самые элементарные чисто человеческие потребности, отличающие человека от животных, представлялись им мнимыми – каковы потребности в жилище, в одежде, приготовленной (не сырой) пище, в утвари: все эти потребности суть лишь дурные привычки, привитые нам с молодости, с которыми надо сражаться, как Геракл сражался с чудовищами. Напрасно ссылаться на нежность человеческого тела, требующего защиты от холода и сырости: лягушки, живущие в болоте, обладают еще более нежным телом, нежели наше. Нравственные потребности любви, дружбы, чувства семейной привязанности, любви к отечеству – ложны. Киники отвергают брак и семью, организованное человеческое общежитие заменяется стадом. Равным образом киники освобождали себя от гражданских обязанностей. Диоген первый назвал себя космополитом: вся земля служит ему отечеством, ибо все принадлежит мудрому. Идеальное государство есть человеческое стадо, не знающее ни внешних границ, ни внешних законов и учреждений, ни денег, ни семьи, ни роскоши и вернувшееся к естественному состоянию. Вместе с культурой падают искусства и науки, и в своей проповеди отрицания киники отвергают всякое искусство и всякую науку, кроме искусства и науки истинной жизни; многочисленные диатрибы о суете наук ведут от них свое начало.

Переоценка всех ценностей, «перечеканка монеты» – вот призвание Диогена; он противополагает «судьбе – бесстрашие, закону – природу, страсти – рассуждение»; он не связан ничем, не привязан ни к чему, и он не дорожит ничем, кроме внутренней свободы, для которой не существует рабства. «Кто хочет купить себе господина?» – слова, которые приписывают ему на рынке невольников, когда его продавали в рабство (Diog. L. VI, 30).

Отношение киников к народной религии и культу было чисто отрицательным. Да и что могли дать истинному кинику греческие боги, и чего мог он от них желать? Внешние блага, зависящие от их воли, для него безразличны. Диоген раздавил однажды вошь на алтаре – это было единственное животное, которое он мог принести в жертву богам, – единственное, которым он был им обязан. Антисфен говорил, что он «пристрелил бы Афродиту, только бы она ему попалась: много она хороших женщин перепортила»; он не хотел ничего пожертвовать Матери богов, которую, по его мнению, должны были бы содержать собственные дети. «По природе» есть один только Бог или Разум, непохожий ни на что видимое: все прочие боги суть искусственные продукты человеческого общества, существующие только в силу «закона», или человеческого установления. Если Сократ чтил закон государства и подобно Гераклиту понимал его внутреннее сродство с естественным и вечным законом, в котором он имеет свой конечный и первичный источник, то особенность древних, как и новых, проповедников «возвращения к природе» именно и состоит в том, что они недостаточно понимают естественную необходимость культуры и исторически сложившихся форм человеческого общежития, которые возникают путем естественной эволюции.

Киническое учение есть крайний индивидуализм, который в своем последовательном развитии приводит к социальному и моральному аморфизму: человеческое общество разрешается в какой-то бесформенный агрегат, не имеющий смысла и цели, поскольку истинная цель есть цель чисто индивидуальная, цель личного блага, личного освобождения и самоспасения. Все нравственные узы, соединяющие людей – связи дружбы, родства, простого человеколюбия – подлежат упразднению во имя идеала внутренней свободы и безусловного грубого эгоизма. Чем же объясняется в таком случае киническая проповедь, которая давалась нелегко новым пророкам? Они видят в своем подвижничестве высшую миссию: философ есть посланник Зевса (??????? ??? ??? ????, Epict. III, 22, 33), ?рач-целитель душ, освободитель человечества, пророк истины. Несмотря на тщеславие, нередко сквозившее сквозь лохмотья их нищенской одежды (слова Сократа про Антисфена, Diog. L. VI, 8), на погоню за эффектом, которая не останавливается ни перед чем, в этой проповеди скрывалась серьезная нравственная мысль и нравственный протест, вызванный сознанием высшей природы, духовности человеческой личности. В ней слышался отголосок подлинного учения Сократа, который умел пробуждать в душах «негодование против собственного рабства» и сознание абсолютной ценности духа. Если они отвергали безусловно всякую иную ценность, если в своем индивидуализме они совершенно игнорировали этику Сократа, то надо видеть и ту долю правды, которая заключалась в их протесте против современного им нравственного и культурного строя, несомненно разлагавшегося и обреченного на гибель. Их учение называли «философией греческого пролетариата», но они обращались не к одним «нищим и обездоленным», – они проповедовали свободу всем и каждому, противополагая закаленную волю – роскоши и изнеженности и обличая «чад» предрассудков и условностей, опутывающих человеческую жизнь. Но есть ли цель личного самоосвобождения истинная и высшая цель человека, разумная и вместе естественная цель его? Дают ли киники истинную свободу и истинное счастье с их бесчеловечным протестом против нравственных устоев человеческого общества, против семьи, государства, культуры? И если благо заключается в личном счастье, то нищенская добродетель киников в своей постоянной борьбе против естественных склонностей человека, против врожденного стремления к наслаждению есть скорее путь к несчастной жизни и бесчувствию, а не к счастью и радости. Их свобода есть чисто отрицательная свобода. Нас не должно удивлять поэтому, что параллельно кинической школе возникла другая, диаметрально противоположная ей, искавшая высшее благо в наслаждении. То была киренская или гедоническая школа (от????? – ?довольствие).

256. ШКОЛА Школа есть наиболее оригинальный институт, созданный библейским иудаизмом.Гинзберг - Студенты, ученые и святыеСинагогу дозволяется превращать в школу.Иошуа б. Леей - Талмуд, Мегилла, 27аМир сей выстоял ради школы для детей. Посещение ее не может быть отменено