Контрольная работа Философия Древней Индии: реинкарнация, карма, майя, ахимса, дхарма, веды, упанишады. Притча о Майе

– «колдовство», «мистификация», «иллюзорность»), понятие индийской мысли, означающее как силу космической иллюзорной креативности, так и ее результаты. На уровне субъективного восприятия соответствует неведению (авидье) относительно истинной природы вещей.

Ведизм и индуизм.

В Ригведе Майя является одним из распространенных слов, обозначая в применении к демонам и врагам колдовские чары, а в применении к богам – волшебную силу и способность к чудесным превращениям. Враждебным «колдовским силам» (майи во множественном числе) противопоставляется Майя как «волшебная асурическая сила» хранителей мирового порядка Митры и Варуны, посредством которой они могут отразить магию злых сил, расставляя повсюду свои хитрости-силки, также обозначаемые как майи. Майи как волшебные метаморфозы являются атрибутами не только Митры и Варуны, но и царя богов Индры, а также ремесленников Рибху, потомков риши Ангираса, которые стали впоследствии богами. Благодаря силе Майи бог огня Агни может стимулировать жертвоприношения, и даже обычные жертвователи именуются обладателями Майи. Весьма значимый контекст выявляется в гимне, где Майя как «великое чудо» Варуны отождествляется с измерением земли посредством солнца.

Многие индийские исследователи адвайта-веданты пытались доказать, что ведантийскую концепцию Майи можно обнаружить уже в древних Упанишадах, первое появление этого понятия происходит не ранее, чем в явно послебуддийской Шветашватара-упанишаде . Здесь Майя означает, наряду с обычным заблуждением, также мировую силу. Великий Владыка (Махешвара) как «носитель заблуждения» (майин) создает из материи священного гимна стихи, жертвоприношения, все прошедшее и будущее, и весь мир «проникнут» его «членами»; сама же Майя отождествляется с Пракрити, ее узами связывается индивидуальная душа. Здесь различимы черты философствования в духе веданты (которое обнаруживается и ранее в том же тексте – в обоснованиях того, что именно Брахман, а не какое-либо иное начало мира, материальное или духовное, является его причиной), и присутствуют уже два существенно важных тезиса: мир на деле является манифестацией Божества, и сила Майи оказывает «связующее» воздействие на индивидуальное сознание.

Среди упоминаний о Майе в эпических текстах обращают на себя внимание отрывки из Бхагавадгиты , где Кришна сообщает, что он периодически воплощается на земле, опираясь на силу собственной Майи, и что мир не видит его истинной природы из-за действия трех гун, и называет это действие своей собственной «гунной Майей», которая труднопреодолима, преодолевают ее лишь те, кто полностью полагается на Кришну. Чуть позже он подтверждает, что мир не познает его как нерожденного и неизменного вследствие его же «йогической Майи». Здесь отчетливо выражена идея источника бытия как источника сознательной мистификации людей, но мир еще не мыслится как иллюзия.

Параллельно начинается освоение этого понятия в индуистской мифологии: имена Майдэви («Богиня Майи»), Майявати («Обладательница Майи»), Махамайя («Великая Майя») прилагаются как к супруге Шивы Дурги, так и к жене бога любви Камы – Рати.

Буддизм махаяны.

В классическом буддизме Майя означает лишь склонность отдельных индивидов к обману и мистификации. В Аштасахасрике (Восемь тысяч стихов ), уже пронизанной идеями ранней мадхьямики (1–2 вв.), ученик Будды Субхути наставляет богов в том, что все существа подобны иллюзии (Майя) и снам. Более того, эти существа и иллюзия не суть нечто различное. Иллюзии и сновидениям подобны все объекты мысли, а также и тот, кто начал свой путь к «просветлению», и тот, кто уже его достиг, равно как и само его состояние «просветленности» и, наконец, сама нирвана. В ответ на недоумение богов Субхути подтверждает, что нирвана и иллюзия не две разные вещи и иллюзорным было бы даже то, что выше нирваны, а именно – бодхисаттвы, будды и сама высшая премудрость (праджняпарамита).

Концепция Майи разрабатывается по крайней мере в двух сочинениях Нагарджуны (2–3 вв.). В Юктишатаке (Стостишье логической аргументации ) способ существования мира есть фантасмагория (майя) поддерживаемая индивидуальным незнанием-авидьей, но в этом мире царят аффекты привязанности (клеши) и «жажда» объектов и становления (тришна), которые делают эту фантасмагорию тягостной и обусловливают необходимость освобождения от нее через дисциплину сознания. В Ратнавали (Гирлянда драгоценностей ) оппоненту-вайбхашику, стороннику реальности дхарм всех трех времен, противопоставляются строфы, излагающие учение об иллюзорности существования. В одном из приписываемых Нагарджуне гимнов (Чатухстава , ст. 14) Будда прославляется как прозревший круговерть сансары, о которой нельзя говорить ни как о конечной, ни как о вечной и которая подобна иллюзии- сновидению (свапна-майя).

В Ланкаватара-сутре , на которую опиралась другая школа махаяны – виджнянавада, появляется знаменитый образ иллюзорного огневого круга, который образуется посредством вращения факела и столь же реален, как реален этот мир. Другие частые уподобления сближают вещи с призраками колец перед зажмуренными глазами или с мыслительными фантомами вроде рогов зайца, подтверждая тезис о том, что в этом мире нет ничего реального, включая само освобождение от него. Черты близости к Ланкаватаре обнаруживает сочинение Бхавана-крама (Поэтапное созерцание ), специально посвященное учению об иллюзорности существования. Согласно трехчастному делению реальности на уровни, которое разрабатывалось виджнянавадинами, вещи, понимаемые как независимые от сознания, относятся к воображаемой реальности (парикальпита-свабхава), тогда как высшей реальностью обладает лишь «чистое сознание».

Веданта.

Учение о Майе было необходимо веданте строгого монизма (адвайта-веданта): Абсолют-Брахман как мировое сознание в качестве «единого, без другого» должен был быть примирен с наблюдаемым миром множественности и становления.

В Мандукья-карике Гаудапады (6–7 вв.) пробуждение души от сна под действием безначальной Майи означает осознание того, что мир не существует. О вещах нельзя сказать ни того, что они вечны, ни того, что они преходящи, – их порождение сходно с действием Майи как волшебной силы, которая определяет сознание как во сне, так и наяву, но и она, в конечном счете, относится к не-сущему. Здесь очевидны заимствования как из мадхьямики, так и из йогачары (ср. прямое упоминание Будды в завершающих стихах).

Хотя доктрина Шанкары (7–8 вв.) обычно именуется майя-вада («учение о Майе»), термин «майя» встречается у него редко, во всяком случае значительно реже, чем авидья или нама-рупа («имена и формы»). Среди этих нечастых прецедентов следует отметить важную формулировку в его основном сочинении Брахмасутра-бхашья , согласно которой Высший Атман (Брахман) является по природе бездействующим и активным только посредством Майи. Та же идея выражена в его комментарии к Бхагавадгите , где Кришна убеждает Арджуну в том, что он все создал (в том числе четыре варны) лишь под углом зрения Майи.

Чуть более подробно учение о Майе раскрывается в произведениях, приписываемых Шанкаре, но на деле, вероятно, ему не принадлежавших. Так, в миниатюрном пятистишье Майяпанчака (Пять стихов о майе ) Майя ответственна за связи между теми объектами, которые на деле друг с другом не связаны. В трактате Вивекачудамани (Драгоценный камень различительного знания ) Майя, отождествляемая с авидьей, определяется как творческая потенция (шакти) Божества, составленная из трех гун, а в Сарваведантасиддхантасанграхе (Компендиум всех доктрин веданты ) Брахман как чистое сознание становится при соединении с Майей как «приложением» к нему источником всех мировых феноменов (авьякта) и созидательным божеством-ишварой.

Современник Шанкары Мандана Мишра, автор трактата Брахмасиддхи (Установление Брахмана ), утверждает, основываясь на авторитете Упанишад, что любая множественность нереальна, но основывается на Майе. Ему же принадлежит и формулировка проблемы: какова реальность самого Незнания? Авидья, природа которой отождествляется с Майей, не может считаться ни вполне реальной, ни совершенно нереальной. В первом случае она должна была бы быть вещью, идентичной Брахману, но тогда она не была бы только незнанием (ибо незнание, в отличие от реально сущего, преодолимо), во втором – не могла бы быть основанием для практической деятельности (подобно прочим фантомам вроде небесного цветка).

В раннеадвайтистском тексте Дакшинамуртистотра-варттика (по-другому Манасолласа ), приписываемом обычно ученику Шанкары Сурешваре, дается развернутое определение Майи как «промежуточной», неопределимой сущности. Слово «майя» есть обозначение того, что сопротивляется разуму: она не есть не-сущее, ибо является, и не есть сущее, ибо «снимается» в истинном познании; она не тождественна сознанию и не отличается от него; она не состоит из частей, ибо не производна от каких-либо компонентов, и не есть нечто простое, ибо ее «продукты» являются составными; поэтому она подобна блуднице, которая вводит в заблуждение до тех пор, пока не становится познанной. Позднейшие адвайта-ведантисты определяли природу Майи как «неописуемую» (анирвачания).

Ведантисты размышляли преимущественно над двумя вопросами, связанными с Майей: как она соотносится с Незнанием, и где она расположена. Согласно одному из решений, целесообразно различать два уровня Незнания – индивидуальное и «корневое» (мулявидья) и Майя (ср. построения Вачаспати Мишры). По второму вопросу адвайтисты склонялись к двум разным решениям: одни считали, что Майя каким-то образом размещается в самом Брахмане, другие помещали ее в индивидуальных душах (джива).

Между тем вишнуитские ведантисты, выступившие против шанкаровской системы именно из-за ее иллюзионизма и называвшие ее «переоблаченным буддизмом», подвергли критике адвайтистскую концепцию «корневого» Незнания. Согласно Раманудже (11–12 вв.), незнание не может размещаться ни в индивидуальных душах (сама их индивидуальность порождена Незнанием, а причина не может зависеть от следствия), ни в Брахмане, которому тогда надо приписать незнание. Если оно скрывает Брахмана, то это противоречит его «самораскрывающейся» природе. Оно не может быть и сущим и не-сущим одновременно (по адвайтистам, «невыразимым»), ибо вещи бывают либо сущими, либо не-сущими. Неведение как Майя не может быть «создателем» этого мира, ибо отрицательная по определению величина не способна быть «положительным» началом. Наконец, если признать его таковым, оно будет непреодолимо в принципе, ибо ничто «положительное» не подлежит разрушению.

Майя является иллюзией не оттого, что она лишена бытия , а оттого что она — преходяща .

Человек из-за своего (духовного ) неведения (авидья) «видит » в своем уме (только проявленный Материальный мир как яркий реальный «многосерийный » фильм) ….

Для индуизма (как и буддизма) характерно сравнение майи с постоянно меняющимися очертаниями облаков, пузырями на воде и т. п.

Майя — созданная творцом иллюзия , череда перемен, цепь страданий, и цель адепта путем отречения от соблазнов, постижения высшего начала преодолеть цепи майи, выйти из бесконечного круговорота самсары .

псевдореальности (майе тварный мир Единое – Экам Сат (санскр. एकम् सत्, ekam sat IAST , буквально — «единственное бытие ») или Брахман ». Ниже на рисунке 1 покажем запись на санскрите в матрицу Мироздания двух слов Экам Сат и Брахман .

Рис. 1. « Многие философские школы индуизма относят к псевдореальности (майе ) также не только окружающий, тварный мир , но и всех богов индуистского пантеона. Истинной же реальностью является Единое — Экам Сат (санскр. एकम् सत्, ekam sat IAST , буквально — «единственное бытие ») или Брахман ». Слева на рисунке показана запись на санскрите Экам Сат – «единственное бытие ». Справа – запись на санскрите слова – Брахман. Запись обоих слов начинается с 20-го уровня Верхнего мира матрицы Мироздания. Брахма́н (санскр. ब्रह्मन् от बृह्, brh, «расти, нарастать » и मन्, man, «отражать, верить, мыслить, разум ») — в индийской идеалистической философии (как в ведической вообще, так и в йоге в частности) — понятие, обозначающее безличный, индифферентный абсолют , «душу мира », первооснову всех вещей и феноменов . Вселенная в Брахмане проявляется и исчезает, следуя определённым временным циклам: манвантара , кальпа , юга , пралая и махапралая . Проявленная вселенная также называется «Яйцо Брахмы ». «Яйцо Брахмы » — Брахманда мы рассматривали в нашей работе на сайте (рисунок 4) — Тайны символов шаманов в матрице Мироздания. Часть вторая. Догоны .

Рис. 2. На рисунке показана запись на санскрите в матрицу Мироздания слов — Единое — Экам Сат (санскр. एकम् सत्, ekam sat IAST , буквально — «единственное бытие ») и еще одного названия Майи – «Бахира́нга-ша́кти (bahiraṅga-śakti IAST), — санскритский термин , используемый в гаудия-вайшнавском богословии шакти , или энергий Кришны

Бахира́нга-ша́кти

«Еще одно название Майи — Бахира́нга-ша́кти (bahiraṅga-śakti IAST), апа́ра-ша́кти или ма́ха-ма́йя — санскритский термин , используемый в гаудия-вайшнавском богословии для обозначения одной из трёх основных шакти , или энергий Кришны . Это внешняя, материальная энергия Кришны, проявляющая материальный космос — место обитания обусловленных джив . Она также известна как майя или маха-майя. Другие две шакти Кришны, это — внутренняя, антаранга-шакти , и пограничная — татастха-шакти . Эти понятия объясняются кришнаитским богословом Дживой Госвами в его труде «Бхагавата-сандарбха ». В «Вишну-пуране » внутренняя, промежуточная и внешняя энергии Бога соответственно называются пара-шакти , кшетрагья-шакти и авидья-шакти .

Бахиранга-шакти состоит из трёх гун : (саттвы , раджаса и тамаса) . Сам Кришна никогда не соприкасается с материальной энергией, поэтому её называют бахиранга, «внешней » или «отделённой ». Даже приходя в материальный мир, Кришна остаётся Богом и не поддаётся влиянию низшей материальной энергии. Кришна приходит в материальный мир с целью привлечь к Себе дживы , томящиеся в нём, и указать им путь к мокше (освобождение из Материального мира ). Материальный мир зависит от Кришны и не может существовать без него. Однако майя создаёт иллюзию независимости существования. Под её влиянием дживы считают себя независимыми от Кришны. Материальный мир рассматривается как искажённое отражение изначального вечного духовного мира Вайкунтхи ».

Рис. 3. На рисунке слева показана запись на санскрите в матрицу Мироздания слов, обозначающих три Гуны материальной природы – Саттва, Раджас и Тамас , а справа еще одно название Майи — «Бахира́нга-ша́кти (bahiraṅga-śakti IAST), апа́ра-ша́кти или ма́ха-ма́йя — санскритский термин , используемый в гаудия-вайшнавском богословии для обозначения одной из трёх основных шакти , или энергий Кришны ». Бахиранга-шакти состоит из трёх гун : благости, страсти и невежества (саттвы , раджаса и тамаса). Сам Кришна никогда не соприкасается с материальной энергией, поэтому её называют бахиранга, «внешней » или «отделённой ». Детали записи хорошо видны на рисунке. Три Гуны материальной природы более детально мы рассматривали в нашей работе на сайте (рисунок 9) — Иерархические статусы Бодхисаттвы Авалоките́швары, трех Гун материальной природы и буддийская молитва Ом Мани Падме Хум в матрице Мироздания .

Майя

(ведическая мифология)

Рис. 4 . Брахма и Нарада . «Нараду также называют Манаса-путра , так как, согласно Пуранам , он родился «из ума Брахмы » вселенной ».

Нараду причисляют к семи великим мудрецам (сапта-риши). Он известен тем, что предрёк грядущее рождение Кришны и первым научил людей знаниям в математике , астрономии и земледелии .

Рис 5. Нарада путешествует между мирами вселенной. «В пуранической литературе Нарада описывается как монах-путешественник, который обладает мистической силой, позволяющей ему свободно путешествовать с одной планеты (локи) на другую в материальной вселенной , и даже посещать планеты духовного мира Вайкунтхи . Он постоянно носит с собой музыкальный инструмент под названием вина , играя на котором он воспевает гимны, молитвы и мантры , прославляющие Вишну и Кришну . В Пуранах он также упоминается как один из двенадцати махаджанов или «великих преданных » Бога ».

Нарада занимает особое положение в вайшнавских течениях индуизма , где его особо почитают за то, что он является поборником бхакти . Он постоянно занят киртаном — воспеванием имён Бога Хари и Нараяны , и непрестанно занимается проповедью бхакти-йоги , обстоятельное описание которой содержится в приписываемом ему труде «Нарада-бхакти-сутра ».

Нараду также называют Манаса-путра , так как, согласно Пуранам , он родился «из ума Брахмы » , который был первым живым существом во вселенной . Нараду также называют Трилока-санчари , межпланетным путешественником, который беспрестанно скитается по всем трём планетарным системам (локам) — Сварга-локе (небесам), Мритью-локе (земле) и Патала-локе (низшим мирам) — постоянно воспевая славу Нараяны и заботясь о духовном благоденствии обитающих там живых существ . Нарада также известен тем, что часто устраивает ссоры между девами и людьми, за что его называют Калаха-прия .

Этимология

«Нарада » буквально переводится с санскрита как «низший из людей » (нара — человек , мужчина; да-х — низший ). Бхактиведанта Свами Прабхупада приводит другой вариант перевода и трактовки этого слова. В своём комментарии к «Бхагавата-пуране » он пишет: «Само имя Нарада указывает на то, что он способен даровать живому существу Верховного Господа . Нара значит «Верховный Господь», а да — «тот, кто может дать». Однако то, что Нарада способен дать живому существу Верховного Господа, вовсе не означает, что Господа можно вручить кому угодно, словно вещь. Нарада может дать любому живому существу возможность заниматься трансцендентным любовным служением Господу в качестве Его слуги, друга, отца, матери или возлюбленной — в зависимости от желания, продиктованного трансцендентной любовью того или иного живого существа к Господу. Иначе говоря, только Нарада способен направить человека на путь бхакти-йоги , то есть посвятить его в тайну высшего мистического метода, который поможет ему достичь Верховного Господа».

История Нарады

«Бхагавата-пурана » описывает историю Нарады . В своём предыдущем рождении он был гандхарвой , который из-за проклятия за совершённое оскорбление вынужден был родится на земле сыном служанки . Однажды его матери выпала возможность принять у себя дома святых

Здравствуйте, дорогой читатель, добро пожаловать в реальность йоги. В этой статье поговорим о Майе-Иллюзии. Из современных аналогий, лучше всего подходит образ Матрицы – глобальной программы, в которой мы все живём и которая помогает воссоздаваться определённым нашим мыслям и желаниям. А мир на самом деле другой. Чтобы понять каков он, надо выйти из под власти Майи – Иллюзии. Именно выходом из неё все истинные духовные искатели и занимаются. Йога — это так же наука по выходу из навязанных Майей представлений о себе и мире. Невежество – корень всех бед, с ним борются все истинные религии и духовные пути. Главное проявление невежества – заблуждение о том, что мы являемся определённой личностью, помещенной в смертное тело, а не безграничным, сияюще-прекрасным вездесущим, вечно блаженным духом – сознанием . И навязывает такое отождествление с телом именно Майя – Иллюзия, или как её называют в – Сатана.

Что такое Майя — Иллюзия

Действительно понять, что такое Майя, осознать бесчисленность её проявлений и глобальность силы, можно только . часто рассказывал историю о человеке, которому докучал демон. Этот человек вычитал в ведических текстах мантру, которая должна была освободить от демона. Он всё подготовил согласно инструкции, прочитал над определённым порошком мантру и кинул порошек в демона. А тот рассмеялся и сказал: «Ещё прежде того как ты взял порошек, я уже был в нём, как он может навредить мне?».

Так и наш , уже загрязнен Иллюзией, поэтому с помощью него нельзя, как бы посмотреть на происходящее со стороны и уж тем более выбраться из сложившейся ситуации. Нужна интуиция, чтобы подняться над происходящим и увидеть картину в целом. Чтобы Увидеть Матрицу, надо выйти из Матрицы, и уже потом можно даже находясь в ней всё равно осознавать, что это всего-лишь программа, не реальность, реальность другая.

Ещё приведу историю рассказанную Йоганандой, о том, как Майя была сотворена:

Сат Чит Ананда (Безграничное Сознание, Существование и Блаженство) – наша Истинная Природа, когда захотела развернуть творение и создать множественность — бесчисленное количество душ-людей и всё остальное. Он-Она-Оно, а проще сказать , создал определённый покров отделённости, чтобы единое, как бы приняло образ различных форм, словно из глины были слеплены разные сосуды и предметы и вот был-таки сотворен первый человек. Но, будучи очень мудрым, первый человек сразу сел в медитацию и сразу достиг – изначального состояния единства, и так как он заработать ещё не успел, то на этом творение и закончилось. А изначальной задумкой Бога было всё-таки насладиться процессом игры в творение, и тогда Он вновь отделил от себя душу-человека покровом иллюзии отделённости, но создал этот покров более плотным. И тогда уже душа с интересом обратила свой взор на творение и тоже захотела поиграть в этом мире.
Всё было бы хорошо, игра была бы прекрасной – это как раз то изначальное состояние Адама и Евы в райском саду, но кое-что пошло не так. Сам этот иллюзорный покров, помогающий видеть единое, как множество разных существ и предметов, тоже имел своё собственное сознание, свою свободу выбора и свою волю. Майя (а это и есть этот иллюзорный покров), испугалась, что если всё будет так идеально, то вскоре чуть-чуть поиграв все существа её покинут – вернуться к состоянию Единства и она исчезнет. Поэтому Майя решила предпринять ходы по пленению душ людей, чтобы они не освободились, а остались в ней. Здесь она выступает, как истинный Сатана –искуситель и история с Адамом и Евой, со змеем на древе познания – это символическое описание произошедшего.

Когда человек потакает слабостям и плохим привычкам, не борется с ними (грехи православия так же об этом говорят), не – он сильнее погружается в Майю, если же стремиться к Истине и освобождению, прикладывает усилия для того, чтобы стать лучше, тогда человек побеждает Майю.

Почему так? Да потому, что любое нарушение Ямы Ниямы – это усиление потока энергии, текущее через во внешний мир. Цель Майи — это усилить данный поток, чтобы в человеке не было нужной энергии на познание себя и возвращение к Богу. Через текущую вовне энергию, Майя привязывает душу к себе, пленяет её. Кстати ещё и именно поэтому проявление на духовном пути тоже являются искушением — они так же тянут энергию во вне, поэтому та вплоть до полного освобождения их нельзя проявлять.

Цель йоги – перенаправить энергию вовнутрь и вверх. Перенаправленная и поднятая в аджна чакру энергия даёт человеку осознание своей истинной природы, счастье, блаженство и власть над Майей!

То есть Майя искушает людей, для того, чтобы они не стали сильнее Её. Чтобы Она смогла продолжить ими управлять, чтобы они остались её послушными рабами чувственных удовольствий и желаний.

Она предлагает власть над миром, но это будет власть в Её пределах, а не над ней. Если же победить Её искушения и достигнуть власти над Ней, то автоматически приходит и власть над миром (всеми тремя мирами – физическим, астральным и ментальным).

Так как же Майю победить? Перенаправить энергии внутрь и вверх. Этому способствует выполнение Ям Ниям, об этом говорит и для этого же нужен самый эффективный козырной туз в игре с Майе за абсолютное счастье – . Ведь, если даже ум человека уже отравлен Майей-Иллюзией, то нужен кто-то кто укажет путь и поможет по нему пройти, нужен тот кто уже победил Майю, в йоге такой проводник зовется гуру и считается что настоящая йога начинается только тогда когда человек

Дорогой читатель, ж елаю вам быть сильным и настойчивым в этой великий борьбе, в которой все мы, как вечные души, гарантированно победим. Вопрос только когда? Желаю вам, мой дорогой читатель победить, как можно скорее! И до встречи в реальности йоги.

Майя является иллюзией не оттого, что она лишена бытия , а оттого что она кажется подобно "змее" в верёвке. Как галлюцинация существует клинически, но не отражает объективной реальности.

Человек из-за своего неведения (авидья ) строит в уме ложное представление о существующем мире, такое представление о мире является майей. В древних трактатах Майя часто описана как пелена, которая отделяет нас от реальной сути вещей. Эта пелена, или завеса - это ложное восприятие дуальности мира и постоянства вещей. В своей сути все явления едины и пусты, лишены постоянной природы, но желания человека приводят к возникновению бесконечного многообразия мира, которое состоит из различий, которых нет.

Для индуизма (как и буддизма) характерно сравнение майи с постоянно меняющимися очертаниями облаков, пузырями на воде и т. п.

Многие философские школы индуизма относят к псевдореальности (майе) также не только окружающий, тварный мир , но и всех богов индуистского пантеона. Истинной же реальностью является Единое (санскр. एकम् सत् , ekam sat IAST , букв. «единственное бытие») или Брахман .

См. также

• Консенсуальная реальность , или реальность консенсуса

Сильна, спокойна в мыслях, как Земля,
Чиста по духу, словно водный лотос,
Определить ее - никак нельзя,
Ее же имя, имя-образ -
Майя.

«Буддхачарита» Творения Востока. Жизнь Будды

…Однажды в полнолуние царица Махамайя, супруга царя Шакьев из рода Гаутамов, обитающего на границе современного Непала и Индии, увидела необычный сон. Снилось ей, будто прекрасный белый слон вошел в ее правый бок. Придворные брахманы расценили это как предзнаменование скорого рождения великого мужа, а небесные знаки - землетрясение и явление безграничного света - не замедлили подтвердить эту догадку. И в самом деле, через положенное время царица родила сына; случилось это в садовой роще в местечке Лумбини. Не оставалось никаких сомнений в том, что чудесным образом появившийся на свет младенец необычен: едва родившись, он издал «львиный рык»…

Имя того младенца было Сиддхартха Гаутама, который через три десятка лет после своего воплощения в этом теле, обрел Просветление и стал почитаем и известен во всех мирах как Великий Учитель – Будда Шакьямуни.

О матери Будды – царице Махамайе (другие имена - Майя Деви или Махадева) известно не так много, как о ее Великом сыне, но в этой статье мы попробуем раскрыть тайну ее имени и проследить значение самого понятия «Маха Майя», что в переводе с санскрита означает «Великая Иллюзия».

Махамайя родилась принцессой в царстве колиев. В текстах раннего буддизма «Махавасту» («Великая история») упоминаются также имена её сестёр - Маха-Праджапати, Атимайя, Анантамайя, Чулия и Колисова. Отец Махамайи выдал ее замуж за своего племянника – раджу Шуддходану, главу племени Шакьев - небольшого княжества со столицей Капилавасту. Гаутама - это аналог современной фамилии.

Хотя буддийская традиция и называет его «раджой», но, судя по ряду различных источников, правление в стране Шакьев строилось по республиканскому типу. Поэтому, скорее всего, он был членом правящего собрания кшатриев (сабхи), состоявшего из представителей воинской аристократии, что объясняет стремление будущего отца Будды сделать из сына великого Чакравартина – Великого Владыку Мира.

У Махамайи и Шуддходаны более 20 лет не было детей, что очень печалило супругов. И, наконец, на 44 году жизни Махамайя после пророческого сна почувствовала, что скоро у них родится долгожданный ребенок. По прошествии девяти месяцев и двадцати трех дней, на рассвете седьмого дня, растущей половины месяца Вайшакха, в год железной обезьяны (961 год до н.э.) родился принц Сиддхартха, будущий Учитель, обладающий способностью вывести разумные существа из круговорота рождений и смертей - Будда Шакьямуни.

Канонический вариант этой истории изложен в «Рассуждении о дивных и замечательных событиях» , где любимый ученик Ананда рассказывает о Будде, о его зачатии и рождении. Ананда, как полагали, запомнил и изложил все рассуждения, ведь правда о замечательных событиях могла исходить только от Будды.

Ниже представлена сокращенная версия истории Ананды:

«Лицом к лицу, о, уважаемый, слышал я от Господина, лицом к лицу я вместил:

«Родился в памяти и в сознании, Ананда, родился Бодхисаттва в теле Тушита. Когда Бодхисаттва, сойдя из тела Тушита, вошел во чрево своей матери, в мире с его богами, марами и брахмами, среди созданий, включая отшельников и брахманов, богов и людей, появляется великое безграничное сияние, превосходящее дивную славу богов. И в пространствах между мирами, мрачных, открытых, темных, во тьме и мгле, где и луна с солнцем не могут светить так мощно и величественно, даже там возникает великое безграничное сияние, превосходящее дивную славу богов. И существа, возродившиеся там, различают друг друга при этом сиянии и думают: конечно, господа, есть и другие существа, возродившиеся здесь. И эта вселенная десяти тысяч миров сотрясается, и дрожит, и колеблется, и появляется в мире великое безграничное сияние, превосходящее дивную славу богов.

Когда Бодхисаттва вмещается в свою мать, четыре бога приближаются к ней, чтобы защитить четыре четверти, говоря: «Пусть ничто человеческое, или сверхчеловеческое, или что-либо еще не повредит Бодхисаттве или матери Бодхисаттвы».

Когда Бодхисаттва вмещается в свою мать, мать Бодхисаттвы обладает надлежащими моральными качествами – воздерживается от убийства, от воровства, от вредного потакания чувственным желаниям, ото лжи и легкомысленного употребления опьяняющих напитков.

Когда Бодхисаттва вселяется в свою мать, в ней не возникает чувственных мыслей о мужчинах, мать Бодхисаттвы не может поддаться страсти никакого мужчины.

Когда Бодхисаттва вселяется в свою мать, мать Бодхисаттвы владеет пятью чувствами, она защищена и наделена пятью чувствами.

Когда Бодхисаттва вселяется в свою мать, она не заболевает, она блаженна, поскольку ее тело неутомимо. И мать Бодхисаттвы видит в своем теле Бодхисаттву со всеми его конечностями и всеми органами чувств. Он подобен драгоценному бериллу, чистому, благородному, восьмигранному, прекрасно обработанному, пронизанному синей, желтой, красной, белой или желтоватой нитью: тот, кто мог бы его увидеть, взял бы его в руку и, глядя на него, сказал бы: «Этот драгоценный берилл, чистый, благородный, восьмигранный, прекрасно обработанный, пронизан синей, желтой, красной, белой или желтоватой нитью». Именно таков Бодхисаттва…

Другие женщины рожают детей через девять или десять (лунных) месяцев после зачатия. Не так рожает мать Бодхисаттвы. Мать Бодхисаттвы рожает Бодхисаттву через десять месяцев после зачатия. Другие женщины рожают детей сидя или лежа. Не так рожает мать Бодхисаттвы. Мать Бодхисаттвы рожает Бодхисаттву стоя.

Когда Бодхисаттва родится, сначала принимают его боги, а потом люди.

Когда Бодхисаттва родится, он не падает на землю. Четыре бога подхватывают его и показывают матери со словами: «Радуйся, госпожа. Могучий сын родился у тебя».

Когда Бодхисаттва родится, он родится чистым, не запачканным жидкостью, не запачканным слизью, не запачканным кровью, не запачканным никакой грязью, но незапятнанным и чистым.

Когда Бодхисаттва рождается, с неба стекают две струи воды, одна холодная, другая горячая, и ими омываются Бодхисаттва и его мать.

Родившись, Бодхисаттва сразу же, твердо упираясь ногами, делает семь больших шагов на север, причем над ним (боги) держат белый зонтик. Он осматривает все вокруг, и благородным голосом заявляет: «Я – глава мира. Я – лучший в мире. Я – первый в мире. Это – мое последнее рождение. После этого не будет других жизней».

А вот как описывается царица Махамайя и события, предшествующие рождению Будды, в «Ниданакатхе» - неканоническом палийском тексте Тхеравады, представлявшем собой «буддографическое» вступление к собранию джатак, рассказов о прежних перерождениях Будды, созданным в V в. н.э. комментатором палийского канона Буддагхошей:

«В то время в городе Капилавасту объявили о торжестве в честь полнолуния месяца асалха (июнь–июль), и многие праздновали его. Царица Майя с седьмого дня перед полнолунием праздновала торжество. Она не пила опьяняющих напитков, но украсила себя гирляндами и умастилась благовониями. Поднявшись на седьмой день поутру, она искупалась в ароматной воде и раздала в милостыню четыреста тысяч монет – великий дар. В полном уборе она поела отборных кушаний и приняла обеты упосатхи. Она вошла в свою украшенную княжескую спальню, легла на кровать и, уснув, видела сон: четыре великих царя, казалось ей, подняли ее вместе с кроватью. Принесши ее в Гималаи, они опустили ее на плоскогорье Маносила, простирающееся на шестьдесят лиг, под большим деревом сал в семь лиг высотой и встали сбоку. Тогда явились их царицы и отвели ее к озеру Анотатта, искупали, чтобы смыть людскую грязь, облачили в небесные одежды, помазали ее ароматами и украсили дивными цветами. Невдалеке находилась серебряная гора, а на ней золотой терем. Там они приготовили чудесное ложе, изголовье которого смотрело на восток, и положили ее туда. Тогда Бодхисаттва стал белым слоном. Недалеко оттуда была золотая гора. Он сошел с нее и опустился на серебряную гору, приблизившись к ней с севера. В своем хоботе, который был похож на серебряный канат, он нес белый лотос; трубя, он вошел в золотой терем, описал три правильных круга вокруг ложа своей матери, ударил ее в правый бок и оказался внутри ее чрева. Так, когда луна была в лунном доме Уттарасалха, он обрел новую жизнь. На следующий день царица проснулась и рассказала о своем сне царю. Царь позвал 64 знаменитых брахмана, оказал им почести, ублажил их прекрасной едой и другими дарами. Когда они насладились этими удовольствиями, он велел царице рассказать сон и спросил, что должно случиться. Брахманы сказали: «Не тревожься, о, царь, царица понесла младенца мужского, а не женского пола, и у тебя будет сын; если он будет жить дома, он станет царем, властелином мира; если он оставит дом и уйдет от мира, он станет Буддой, тем, кто снимет с мира покров (неведения)».

Затем повествуется о тридцати двух знамениях вместе с землетрясением и великим безграничным светом: «будто жаждая созерцать его славу, слепые прозревают, глухие слышат, немые говорят, у калек выпрямляются члены, хромые идут, огонь во всех адах потухает».

Незадолго до родов, царица Махамайя пожелала отправиться домой к своим родственникам и обратилась к царю Шуддходане: «Я хочу, о Царь, пойти в Дэвадаху, город моей семьи». Царь согласился и велел, чтобы дорогу от Капилавасту к Дэвадахе разровняли и украсили сосудами, наполненными бананами, флагами и знаменами. И, усадив в позолоченный паланкин, который несла тысяча придворных, отослал ее с большой свитой. Между городами есть прелестная роща деревьев сал, принадлежащая обитателям обоих городов; она называется рощей Лумбини. В то время от корней до кончиков ветвей она представляла собой сплошную массу цветов, и среди ветвей и цветов порхали рои пятицветных пчел и стаи разных мелодично щебетавших птиц. Когда царица увидела это, ей захотелось развлечься в роще. Придворные внесли царицу в рощу. Она подошла к подножию большого салового дерева и захотела ухватиться за ветку. Ветка, как гибкий тростник, согнулась и оказалась недалеко от ее руки. Протянув руку, она схватила ветку. Вслед за тем у нее начались схватки. Тогда свита, установив перед ней ширму, удалилась. Сжимая ветку и стоя, она разрешилась. В этот момент четыре Махабрахмы, обладающие чистым сознанием, явились с золотой сетью и, приняв у нее Бодхисаттву, показали его матери со словами: «Радуйся, о Царица, могучего сына ты родила». Другие создания, рождаясь, запятнаны грязью, но не Бодхисаттва. Бодхисаттва, как проповедник Учения, нисходящий с места учения, как человек сходит по лестнице, распрямил руки и ноги и, не замаранный и не запятнанный никакой грязью, сияя, как жемчужина на ткани Бенареса, родился у своей матери. Однако чтобы почтить Бодхисаттву и его мать, два потока воды пролились с неба, осуществив положенную церемонию над телами Бодхисаттвы и его матери. Тогда из рук Брахм, которые стояли, принимая его в золотую сеть, четыре великих царя получили его, поместив на торжественный покров из мягкой антилопьей кожи, а из их рук получили его люди, поместив на шелковую подушку. Когда он освободился из рук людей, он ступил на землю и посмотрел на восточную четверть земли. Тогда боги и люди воздали ему честь, украсив ароматными гирляндами, и сказали: «О, Великий, нет никого, кто был бы подобен тебе, и тем более нигде нет превосходящего тебя». Итак, изучив четыре четверти мира, промежуточные четверти надир, зенит и десять четвертей и не видя никого, подобного ему, он сказал: «Это северная четверть»– и сделал семь шагов. Когда Махабрахма держал над ним белый зонтик, суяма – веер, а остальные божества следовали за ним с другими символами царского величия в руках, на седьмом шагу он остановился и, возвысив свой благородный голос, прорычал львиным рыком: «Я главный в мире».

Этот день ознаменовался также появлением семи важных созданий на Пути Будды, таких как Дерево просветления, мать Рахулы (его будущая жена), четыре вазы с сокровищами, его слон, его конь Кантака, его возница Чанна и Калудайин – сын министра. Все они вновь появляются в легенде немного позднее. Обитатели обоих городов в тот же день проводили Бодхисаттву обратно в Капилавасту, восхваляя и отдавая почести будущему Просветленному Учителю.

Безусловно, в различных текстах раннего буддизма существуют незначительные различия в трактовке событий, предшествующих появлению на свет Сиддхартхи Гаутамы. Например, в «Лалитавистаре » (пер. «Подробное описание игр Будды» - одна из наиболее популярных в буддийской литературе биографий Будды, ценится в традиции махаяны, написана в прозе, резюмируемая стихами-гатхами ), Майя не упоминает о своем намерении пойти перед родами в Дэвадаху, она просто желает погулять в роще Лумбини. Она выражает свое желание царю в стихах, где говорится о деревьях сал, но в дальнейшем прозаическом повествовании она, рожая, хватает не ветку салового дерева, а ветку плакши. И «Лалитавистара», и «Махавасту » говорят, что Бодхисатта вышел из ее правого бока, и специально добавляют, что ее правый бок оказался неповрежденным. В конце концов, Бодхисаттву приносят обратно не в тот же день, а на седьмой день после рождения.

Самые старые повествования о родословной Будды, видимо, не предполагают, что его рождение было в чем-то необычным. Там просто говорится, что и со стороны матери, и со стороны отца семь поколений его предков были благородными. По более позднему преданию, он родился не так, как другие люди, напротив, как и властелин мира (чакравартин), он сошел с небес Тушита по своему выбору, причем его отец не имел к этому никакого отношения. Это не непорочное зачатие в полном смысле слова, но мы можем говорить о партеногенезе в том смысле, что Шуддходана не был его родителем. Согласно «Лалитавистаре », во время праздника середины лета Майя подошла к царю и попросила его о благодеянии, сказав, что она приняла восьмеричные обеты упосатхи. «О властелин людей, не желай меня… Да не покажется тебе недостойным, о царь; позволь мне долгое время соблюдать нравственные обеты». Это также подразумевается в «Ниданакатхе» не только по ходу повествования, но и потому, что там сказано, будто царица на определенный период приняла обеты упосатхи.

Через семь дней после рождения принца Сиддхартхи (Будды), царица Махамайя уходит на небеса, как и все матери Татхагат. В силу своей благой кармы она сразу возрождается на небе Тушита среди богов Дэвалока. Любопытно то, что семантически имя царицы совпадает с понятием Майи, иллюзорности бытия, а также Махамайи - основополагающей силы в Индуизме, которая, очаровывая, отвлекает сознание от видения своей истинной природы. Это совпадение, а также уход матери Будды вскоре после его рождения, может символизировать то, что, будучи рожденным из иллюзии, Будда, тем не менее, найдет способ от нее освободиться.

В жизнеописаниях Будды говорится, что когда он отрекся от жизни мирянина и покинул дворец в поисках Просветления, то шесть лет занимался аскетическими практиками. И под конец так изнурил себя, что чуть не умер от голода и истощения. Тогда ему явилась его мать Махамайя. Она напомнила ему, что на протяжении множества жизней он шел к этому моменту, и теперь, когда цель так близка, он практически погубил свое драгоценное человеческое тело, и приблизился к смерти. Она просила его не изнурять себя, а набраться решимости и восстановить силы. Ободренный матерью, Сиддхартха впервые за шесть лет тогда позволил себе утолить жажду и поесть.

Он осознал, что крайности не ведут к Просветлению, и что Истина лежит посредине. Тогда он восстановил силы и принял решение достичь Просветления, медитируя в Бодхагае под знаменитым деревом Боддхи. Там ему понадобилось несколько суток, чтобы окончательно пробудиться от сна неведения. Сиддхартха Гаутама достиг Просветления в возрасте 35 лет. Через 6 лет, в возрасте 41 года, он отправился в мир богов Дэвалока, где воплотилась Махамайя, чтобы посвятить свою мать в учение Абхидхармы и освободить ее от замкнутого круга смертей и рождений сансары. Говорится, что Махамайя достигла освобождения благодаря учению своего Сына.

На месте рождения Будды в Лумбини был создан храм в память матери Будды - Майядэви. Современные археологи исчисляют его возраст в 2500 тысячи лет. Посещавшие Лумбини в V и VII веках китайские паломники Фа Хьян и Хьен Цзянь описали детально буддийские памятники и сооружение того времени. Есть материальные свидетельства того, что вплоть до XIV века паломничество в Лумбини носило регулярный характер. При раскопках храма Майядэви в XX веке был обнаружен каменный барельеф, на котором изображены мать и младенец Гаутама, стоящий на пьедестале из лотоса, созданный в XI-XIV вв.

Когда Будда уходил из земной жизни в вечную Нирвану, его мать Махамайя явилась к сыну и в этот знаменательный момент.

В ведической культуре каждый человек имел семь матерей. Первая мать это та, которая дала рождение. Вторая, – которая воспитала и выкормила. Третья, - жена священника. Четвертая, - жена царя. Пятая - жена духовного учителя. Шестая – мать - священная корова. Седьмая - мать Земля. Этот принцип на санскрите звучит как «маттришика», и русское слово «матрешка» берет начало именно отсюда. Мать Будды Махамайя - одна из этих семи матерей – мать, которая дала рождение, которая прожила на этой плане семь дней после рождения Будды, оставив этому миру Великого Сына, Учителя и Освободителя всех живых существ.

В индуизме термин «» имеет синоним Бахиранга , что является одной из трех основных шакти. Это внешняя, материальная энергия, проявляющая материальный космос - место обитания обусловленных джив (душ). Она также известна как майя – «иллюзия» или авидья-шакти.

– йога сновидения в тибетском буддизме. Материнская тантра из ануттара йога-тантры, является одной из четырех главных тантр в Тибете. Махамайя-тантра была передана во второй передаче Кагью и лежит в основе йоги сновидения, одной из 6-ти йог Наропы. Считается коренной тантрой в школе Шангпа Кагью. Сиддхи, которые обретаются в результате практики Махамайя-тантры, включают в себя способность летать, принимать форму птицы и перемещаться в любое место на земле, а также способность замечать ямы в земле.

Мантра Махамайи: (санскр) "Ом намо махамайя махабхогдайяни хум сваха".

Мантра ХРИМ - это биджа-мантра Махамайи, великой иллюзорной энергии, или Бхуванешвари, космической Матери. Семенная мантра сердца, про­странства и праны; она проецирует силу Сол­нца. Эта мантра может использоваться для раскрытия, очищения и усиления любого слова. Она наполняет силой здоровья, жиз­ненной активностью и просветлением. Бхуванешвари-биджа, или майя-биджа, наделяет лидерскими способностями и реализует стремление к власти. X - Шива, Р - пракрити (материальная энергия); И -махамайя; нада - мать вселенной, бинду - рассеивающий печаль. Мантра, способная очистить ум и тело от всевозможных загряз­нений, нейтрализует интоксикации. Прино­сит чувство радости, силы, счастья, ликова­ния.

Заключение.

Итак, Махамайя – великая иллюзорная энергия, одна из форм Богини-Матери, сила вуалирования, которая приводит к инволюции души из более тонких в более грубые планы бытия. В проявленном мире эта энергия воплотилась матерью принца Сиддхартхи Гаутамы, и привела его душу в наш физический мир в теле своего сына для того, чтобы он помог бесконечным миллионам живых существ освободиться от оков ума и осознать, что в каждом из нас скрыта природы Будды, а все вокруг есть лишь «Великая Иллюзия» - Маха Майя.