Распущенность нравов в римском обществе. Тиберий клавдий нерон и сексуальная распущенность в древнем риме Гомосексуализм в древнем мире

Сторонники гомопропаганды часто ссылаются на то, что гомосексуализм был нормой в античном мире, особенно в древнем Риме и Греции. На самом же деле, на протяжении всей истории человечества, гомосексуализм существовал как позорное и маргинальное явление. Лишь в прогнивших цивилизациях, в период их упадка, он получал распространение, что всегда предвещало их близкий конец.

В Афинах классического периода, отношение к гомосексуалистам было презрительное и недоверчивое. Гомосексуалисты обязаны были заявлять о своем пороке в экклесию, после чего лишались всех гражданских прав. Если же они скрывали свой порок - их подвергали остракизму или казнили. В речи Эсхина против Тимарха описано следующее: «Если какой-либо афинянин будет любовником у мужчины, ему запрещается: 1) быть одним из девяти архонтов, 2) быть священником, 3) быть защитником на суде, 4) занимать какую-либо должность внутри и вне Афинского государства 5) исполнять обязанности глашатая или избирать глашатая, 6) входить в священные общественные места, участвовать в религиозных литургиях с венком на голове и находиться в той части площади, которая освящена окроплением. Нарушитель вышеназванных указаний наказывается смертью».

В Риме пассивный гомосексуализм считался воинским преступлением и уличенного в нём солдата забивали палками. Считалось, что рецептивная роль делает римляна «женоподобным», и, утрачивая мужское достоинство, он становится бесполезным и даже вредным общине в гражданском и военном отношениях. У Плутарха описано как Сенат приговорил некого Капитолина к крупному штрафу за «гнусное предложение» сыну своего коллеги, после чего вышел «Скантиниев закон» запрещающий «разврат с мальчиками и мужчинами».

Содомиты также ссылаются на «Пир» Платона, в котором он якобы восхваляет любовь к мальчикам и юношам. Понятие «платоническая любовь», описывающая возвышенное духовное чувство без низменно-чувственного физического влечения, берёт начало именно в этом произведении, а что Платон думает о гомосексуализме можно прочесть в его «Законах»: «Природа побуждает женский пол быть в связи с мужским полом от рождения, и ясно, что удовольствие в этом дано СОГЛАСНО ПРИРОДЕ, в то время как связь мужского пола с мужским, и женского пола с женским - ПРОТИВ ПРИРОДЫ. Никто не должен вступать в связь с благородными и свободными, кроме их собственной жены, и даже не позволяется распространять внебрачное семя среди наложниц или вступать в связь с мужчинами, что есть противоестественно, и лучше связь между мужчинами запретим совершенно.»

Теперь давайте рассмотрим, что представляла собой «санкционированная педерастия» в древней Греции. Один из первых исследователей сексопатологий — Крафт-Эбинг, использовал слово «педерастия» как термин, обозначающий введение пениса в анус,

однако в древнегреческом языке это слово буквально означает «детолюбие»: педос - дитя, в смысле отрок (от 7 до 15 лет), ерастис — любящий. Здесь следует отметить, что в греческом языке есть четыре разных по смыслу слова, которые на русский все преводятся как «любовь». Они означают привязанность, самопожертвование, отзывчивость, дружественность, расположение, и т.п. В современном оскудневшем греческом языке, слова с корнями «эр» относятся к эротической чувственности, но в античные времена έρωτας использовалось в смысле горячей дружбы. Это именно то, что было между Гераклом и мудрым кентавром Хироном, где первый «охваченный любовью» ушёл жить к нему в пещеру. Ни о какой содомии, конечно, здесь речи не идёт. То же относится и к спартанцам, разделённым на преданные пары, которые могли спать под одним плащом и целовать друг друга перед битвой. Достоверно известно, что наказание за активную содомию у спартанцев было позорное изгнание, а за пассивную — смерть. Поцелуй же в ту эпоху служил выражением родительского и товарищеского чувства, и не имел никакого сексуального смысла.

В древней Греции каждый юноша с 12 лет, по одобрению отца, выбирал себе образ для подражания - кого-либо из граждан или нескольких граждан. Здесь дело не ограничивалось простым подражанием, но основывалось на прочных отношениях, зачастую более основательных чем семейные. Быть «эрастисом» было почетно, но сопряжено и с обязанностям: не уронить себя в глазах воспитанника, а ещё хуже - быть обвиненным гражданами в неправильном воспитании ученика. Так наставник мог быть наказан за проступки своего воспитанника, а также за непомерные требования или непосильные задания. Если же речь шла о возможном развращении воспитанника (включая и сексуальное развращение) то наказанием эрастиса была смерть: «Если какой-либо афинянин обесчестит, развратит или осквернит свободного юношу, тогда родитель юноши должен направить письменное заявление прокурорам и требовать наказания виновного. Если суд признает его виновным, то он должен быть предан одиннадцати палачам и казнён в тот же день. Виновные за те же преступления считаются и те, которые делают то же самое по отношению к рабам.» https://goo.gl/Jy6nKo

У погрязшей в разврате элите в период упадка и в самом деле могла практиковаться содомия, но в народе, как правило, это всегда считалось позорным. Различные артефакты с сексуальными изображениями относятся как раз к этому периоду и принадлежат в основном лупанариям (борделям). Это то же самое, что если археологи будущего раскопают какой-нибудь клуб БДСМ и по найденному там сделают вывод о нравах всей цивилизации. Вспомните дикий разгул, царивший в Римской империи, когда гомосексуализм стал там легальным: публичные оргии с участием детей и животных были обычным явлением. В колизеях шли гладиаторские бои, львы и тигры разрывали людей на части, а специально обученные жеребцы и жирафы насиловали женщин на арене на потеху публике. Императрица Мессалина по ночам выбиралась из дворца, шла в публичный дом, и там на грязном тюфяке до рассвета отдавалась клиентам. Император Калигула занимался публичным инцестом со своими сёстрами. Император Нерон занимался инцестом со своей матерью, а в последствии её убил. Он приковывал мужчин и женщин к столбам, облачался в зверинные шкуры и насиловал их. Кастрировал молодого слугу, переименовал его в Сабину и официально женился на нём. Затем так же официально стал "женой" своего секретаря. Поджёг Рим и любовался зрелищем, играя на лире и декламируя стихи, а затем обвинил в поджоге христиан, начав против них жестокие преследования https://goo.gl/njQudp . Последователей учения Христа бросали на растерзание зверям, варили живьём в котлах и распинали на крестах, которые с наступлением темноты поджигались ради освещения. В наши дни, с новым разгулом содомитов, христиане снова подвергаются нападкам с их стороны, хотя другие религиозные группы порицают гомосексуализм ничуть не меньше. https://vk.com/wall8208496_104

Это неоспоримый исторический факт, что всякое общество, где распространялась сексуальная распущенность, скоро прекращало своё существование. Все народы принявшие содомию канули в бездну веков, а их современники, наложившие ограничения на сексуальность (см. Левит 18), существуют и по сей день. Как показывает история, когда какое-то общество легализовывало пороки и разврат (что неизменно сопровождалось общим моральным разложением), его в скором времени захлёстывала волна соседних народов, более здоровых и сильных. Так сгнила изнутри и развалилась Древняя Греция, а имперский Рим пал под напором варваров. Античные эллины, с их знаменитым прямым носом без переносицы выродились и были заменены соседними народами из Малой Азии, которые и представляют бо́льшую часть сегодняшнего населения Греции. Судя по происходящему в Западной цивилизации, её ждёт такая же участь. Мы уже видим, как европейцы принявшие содомию и другие извращения, заменяются африканцами, турками и арабами.

Гомосексуализм, как это было убедительно показано в экспериментах Кэлхуна, возникает на последних стадиях существования социума и является признаком упадка и деградации.

Все, кто смотрел фильм «Калигула» имеют представление о том, какие нравы царили в Древнем Риме. Но может быть это просто творческий вымысел сценаристов и режиссеров? Историки утверждают, что оргии и разврат, показанные в киноленте - чистая правда.

Как известно, рыба портится с головы и народ, которым управляли ненасытные к плотским утехам императоры, как, например, Калигула, лишивший невинности собственную сестру или Нейрон, который и вовсе сожительствовал с матерью, следовал их примеру и сексуальная вседозволенность стала одной из отличительных черт эпохи.

Секс и искусство. О свободе нравов можно судить в первую очередь по предметам искусства Древнего Рима. Если в наше время порнография порицаема обществом, то в те времена картины, на которых со всей откровенностью изображались сексуальные сцены считались нормой и были обязательной частью художественной коллекции состоятельных людей.

Именно картины, найденные на развалинах Помпеи и Геркуланума стали для историков источником знаний (разумеется, кроме литературного наследия) о сексуальной жизни Древнего Рима. Они свидетельствуют о том, насколько раскрепощенными и «подкованными» в вопросах секса были люди той эпохи. При всем многообразии техник и поз, довольно часто встречаются картины, где женщина изображена сверху. А вот в культурном наследии Древней Греции таких изображений не найдено вовсе.

Секс и религия. Официальная религия к сексу относилась положительно и считала его важной составляющей процветающего общества. К примеру, символом бога плодородия Приапа у римлян был преувеличенный в размерах эрегированный мужской половой орган. Многие римляне обращались к нему с просьбами и приносили жертвы не только для того, чтобы был хороший урожай, но и для улучшения своих сексуальных возможностей.

Секс и праздники. Дух эротизма витал и на многих древнеримских праздниках. Например, 15 февраля проводился ежегодный праздник плодородия - Луперкалии, который, по видимому, был предшественником современного дня Святого Валентина. Правда, тогда не принято было дарить друг другу плюшевые сердца и розовых игрушечных зайцев. Вместо этого участники праздника приносили в жертву козлов, раздевались догола, бегали по городу и хлестали прохожих кусками козлиных шкур. Те, впрочем, не возражали, особенно женщины, ведь тогда они могли рассчитывать на божественную помощь в зачатии и рождении здорового малыша.

Еще один чувственный праздник проводился в конце апреля и назывался Флоралии. В его традициях были обнаженные танцы, в которых среди прочих женщин принимали участие и жрицы любви.

Древнейшая профессия. В Древнем Риме занятия проституцией были совершенно легальны. Чтобы заниматься древнейшей профессией нужно было лишь получить «лицензию» у эдила, то есть зарегистрироваться в государственном реестре. При этом если женщина на это решалась, она оставалась проституткой до конца своих дней, даже если прекращала оказывать сексуальные услуги. К тому же она имела некоторые ограничения в правах, к примеру, не могла выступать в суде.

Обычно проститутками становились женщины из бедных слоев населения или освобожденные рабыни. Но случались и исключения. Особенно часто регистрировались как жрицы любви женщины из высшего общества после указа императора Августа, который привлекал женщин за супружескую измену к уголовной ответственности. А на проституток этот закон не распространялся.

Однополые отношения. Особой разницы между однополыми и разнополыми отношениями древние римляне не видели. В латинском языке даже нет терминов обозначающих гомо- и гетеросексуальность. Определяющее значение в эту эпоху имел социальный статус. Свободнорожденный мужчина, даже если он был женат, мог позволить себе заниматься сексом с кем и сколько угодно и влечение, в том числе, к другим мужчинам, стоящим ниже по статусу, не считалось аморальным. Но при этом занимать он мог лишь активную позицию, поскольку социум порицал любое проявление слабости со стороны мужчины, включая пассивность в сексе.

К слову, слабостью считалась и любая зависимость, в том числе и от секса. Поэтому если мужчина не мог контролировать свои порывы в этом смысле и был, как принято сейчас говорить, «сексоголиком», это крайне порицалось и считалось болезнью. Нескучной вам ночи!

А еще обязательно узнайте,

Хотя консерваторы утверждают, что современное общество стало слишком свободным в своих нравах в сравнении с благочестивыми предками, некоторые из сексуальных практик древних выглядят сегодня чересчур экстравагантными. В этом обзоре мы расскажем о шокирующих сексуальных традициях древних цивилизаций.

Жена в аренду у арабов

1. Жена в аренду как способ повысить социальный статус

Древние доисламские арабы имели странный обычай - «жена в аренду». Этот обычай существовал не только для получения политических или экономических выгод, он был своеобразной ранней формой евгеники. Подобное занятие практиковалось в основном семьями низкого ранга, которые хотели, чтобы их дети и внуки стали более благородными. Жен в аренду отдавали мужчинам, занимавшим высокое положение в обществе, только им было разрешено иметь сексуальную связь с чужой женой. Дети, рожденные от подобного зачатия, считались детьми супруга, а не биологического отца, но социальный статус семьи повышался. Сдать жену в аренду было довольно просто - муж отправлял женщину в дом человека, которому она понравилась. Там она оставалась до тех пор, пока не забеременеет.

Романтика мужеложства у древних греков

2. Тема мужеложства на артефактах из храма Гермеса и Афродиты в Като Сайм (V век до н. э.)

Когда учебных заведений в привычном для современного человека варианте в Древней Греции еще не существовало и основным способом образования молодежи было репетиторство, в обществе процветало мужеложство. Для древних критян оно носило даже романтический характер.

Когда любвеобильный житель Крита замечал юношу, который ему очень понравился, он должен был сначала уведомить друзей мальчика о том, что он намеревается взять его в любовники. Это официальное предложение позволяло избраннику или спрятаться, если он не хотел вступать в связь, или благоговейно готовиться к своему символическому похищению.

Сохранение жизненной силы ци у даосов

3. Сохранение силы ци - главное для даосов

Краеугольным камнем даосизма является жизненная сила ци, которая пронизывает все сущее. Даосская философия в целом разделяет ци на две составляющие - инь и ян (положительную и отрицательную энергии). Путем поддержания баланса между этими двумя силами можно якобы достичь совершенной духовной гармонии и физического благополучия.

Когда дело доходит до человеческого тела, ци принимает форму цзин (сущности, которая дает нам жизнь), и даосы считают, что потеря цзин может привести к заболеваниям и даже к смерти. Больше всего цзин, считают даосы, содержится в мужском семени. Приверженцы даосизма полагали, что мужчина не должен расходовать слишком много спермы. В связи с этим древним китайским мужчинам советовали не эякулировать во время секса.

Фелляция - богоугодное занятие для древних египтян

4. Иллюстрация из Книги мертвых и аромалампа с эротическими мотивами

Первое упоминание о фелляции восходит к древнеегипетскому мифу о воскресении Осириса. История гласит, что Осирис был убит своим братом Сетом, который разрубил его на куски и разбросал их по всему миру. Исида, сестра-жена Осириса, обошла вокруг света, чтобы собрать все части любимого и вернуть его к жизни. Но, к сожалению, она не смогла найти пенис Осириса. Поэтому Исида вылепила мужской орган из глины и через него вдохнула жизнь в Осириса.

Именно благодаря этому мифу фелляция не рассматривалась древними египтянами как нечто аморальное. Стоит отметить, что египтяне использовали красную помаду, чтобы рекламировать свой опыт в предоставлении орального удовольствия.

А древние римляне, в отличие от египтян, были категорически против орального секса. Среди римлян было распространено убеждение, что у тех, кто делает минет, неприятный запах изо рта. Человека, известного как fellator, никогда не приглашали в гости. Впрочем, для получения орального удовольствия римляне успешно использовали рабов.

Мастурбация фараона на берегу Нила

5. Статуи на западном берегу Нила в Луксоре

Древние египтяне верили в миф о создании Вселенной богом Атумом (или Ра). В нем говорилось, что изначально мир представлял собой черный хаос, из которого было сформировано яйцо. Из этого яйца возник бог Атум. Судя по всему, первое, что Атум сделал при появлении на свет, - занялся мастурбацией. Из его семени родились боги, которые помогли ему создать Вселенную и властвовать над ней.

Поскольку древние египтяне считали, что фараон был представителем бога Ра на земле, он должен был выполнять некоторые обязательные ритуалы, одним из которых был ежегодный ритуал инсценировки творения Атумом Вселенной. Во время праздника фараон вместе с подданными должен был идти к берегу Нила, раздеться и совершить акт мастурбации. Особый акцент при этом уделялся тому, чтобы сперма фараона попала в реку, а не на землю. Затем подобное действие совершали и все остальные пришедшие на церемонию. Египтяне верили, что таким образом они подпитывают живительную силу реки, которая обеспечит им хороший урожай на следующий год.

Игрушки для взрослых в древнем мире

6. Фаллоимитаторы из экспозиции Национального археологического музея Неаполя

Археологи заявляют, что игрушки для взрослых пользовались у древних большой популярностью. Возраст старейшего каменного дилдо оценивается в 26 000 лет. А египетская царица Клеопатра и вовсе пользовалась вибратором из полой тыквы, наполненной живыми пчелами.

Древние греки и римляне не только пользовались дилдо, но и старались их всячески модернизировать. На деревянные и каменные секс-игрушки они натягивали кожаные чехлы. Согласно дошедшим письменным источникам того времени, греческие женщины устроили секс-забастовку во время Пелопоннесской войны из-за того, что прекратился импорт качественных кожаных фаллоимитаторов.

Распределение ролей

7. Фрагмент древней амфоры из Национального археологического музея Неаполя

Древние греки и римляне считали идею однополого сексуального поведения вполне естественной, поэтому понятия, родственного современному «гомосексуалист», просто не существовало. Зато существовал культ мужественности. Считалось, что настоящий мужчина всегда должен брать на себя ведущую роль в сексе. В свою очередь пассивный партнер принимал на себя женскую роль, и к нему в обществе относились с некоторым пренебрежением.

Добрачные связи мальчиков майя

8. Копия фрески из храма майя в Четумале (Мексика)

Высшие касты майя были очень практичными в воспитании своих сыновей. Они считали, что обязанностью родителей было не только обеспечить их финансовой и эмоциональной поддержкой, но и удовлетворять сексуальные потребности чад.

Когда сыновья из знатных семей достигали зрелости, их родители подыскивали самых красивых юношей из семей простолюдинов, дабы те были сексуальными партнерами их сыновей до вступления в брак. Этот союз между мальчиками считался сродни фактическому вступлению в брак и признавался законом. Юноши майя даже жили друг с другом до тех пор, пока не женились, примерно по достижении 20-летнего возраста. Гомосексуальные отношения между мальчиками были официально узаконены, а вот за изнасилование жестоко карали даже мужчин из знатных родов.

Случайные связи в храме Афродиты

9. Храм Афродиты в Куклии

Философ Геродот, рассказывая о ритуалах ассирийцев, упоминал о проституции. Это занятие, по его словам, было в Древней Ассирии не только легальным, но и обязательным для всех незамужних женщин. Дело в том, что у ассирийцев был очень популярен культ Афродиты, или, как они ее еще называли, Милитты, Иштар. Поэтому они считали, что для того, чтобы женщина получила милость богини, она должна заниматься сексом с незнакомцами в храме Афродиты. Каждая женщина в ассирийской империи, от особ царственных кровей до нищенок, должна была хотя бы один раз в жизни поучаствовать в этом священном обряде в храме Афродиты.

Скотоложство как развлечение и священный обряд

10. Фрагмент статуи со сценой скотоложства (около 470 г. до н. э.)

Практика занятий сексом с животными такая же древняя, как само человечество. На костяных стержнях, которым около 25 000 лет, можно увидеть сцены, на которых львица вылизывает половые органы женщин и мужчин. Изображения, датируемые седьмым веком до нашей эры, на которых человек занимается сексом с ослом, были найдены на стене пещеры в Италии. И даже в Библии есть прямые отсылы к скотоложству.

Доподлинно известно, что богатые женщины в Древнем Риме для сексуальных утех держали змей, а мужчины насиловали животных в Колизее.

В отличие от древних римлян, которые практиковали секс с животными для удовольствия или развлечения, древние греки были замечены в зоофилии по религиозным причинам. Они превратили этот акт в центральный обряд во время вакханалий и сделали частью церемонии в храме Афродиты.

Дикий, разнузданный, ежедневный и ежечасный разврат аристократии Древнего Рима, показанный в фильме «Калигула» - всего лишь крайне пуританская фантазия на эту тему. Причина, видимо, в том, что, хотя фильм и финансировал журнал «Пентхаус», снимался он для кинофестиваля, во вменяемые еще семидесятые годы прошлого века.

По сведениям древнеримского писателя Светония, безграничному разврату Калигула предавался с раннего детства и никаких сексуальных табу не имел. Его еще ребенком использовали как мужчины, так и женщины, имевшие большую власть. По собственному же желанию он длительно сожительствовал со всеми без исключений своими сестрами. Наигравшись же, он передавал их своим любовникам для дальнейшего использования. Любвеобильный император имел многочисленные гомосексуальные связи, а Марка Лепида и шута Мнестера горячо, страстно и, видимо, неоднократно любил. Представитель высшей римской аристократии Валерий Катулл жаловался на то, что Калигула неоднократно насиловал его. Интересно, что больше всего Катулла возмущала появившаяся после этого боль в боках. Не брезговал он и женщинами, предпочитая замужних. На пирах жен приглашенных мужчин приказывал проводить перед ним голыми и разглядывал, как при покупке рабыни. Потом удалялся с избранной и возвращался, даже не пытаясь скрыть того чем они занимались. Мужьям оставалось только рассуждать о новых философских теориях. Большинство известных римских деятелей от Калигулы отличались мало. Юлий Цезарь занимался разнузданным развратом с женами своих друзей и приближенных. В числе его любовниц числились мавританская царица Евноя и египетская Клеопатра. Все это не мешало ему проституировать и с мужчинами. Первым его развратил царь Никомед. Сведения об этом донес до нас Цицерон. Причем это было всем известно, и с сенатской трибуны Цезаря многократно обвиняли в том, что он ведет себя, как проститутка и называли его женщиной. Суровый воин и повелитель мира лишь отмахивался, заявляя: « Амазонки царствовали в большей части Азии». Октавий добился прав на престол Рима методом сожительствования со своим дядей, насиловал жен на глазах мужей, отдавался за 300 000 сестерциев богатею Тирцию. Так что невинное увлечение сжиганием волос на своих ногах с целью предания им «нежности и шелковистости», пожалуй, лишь украшает «светлый образ» этого правителя. Тиверий завел специальное учреждение «по делам сладострастия» и целыми днями этому самому занятию и предавался, предпочитая малолетних детей обоих полов. Десятки детей, называемых им «моими маленькими рыбками», должны были услаждать старого импотента и его гостей во время омовений в бассейнах и купания в ваннах. Когда у Домициана родился сын, на поздравления он отвечал: «От меня и Агрипы может родиться только чудовище». Его сын Нерон предположения отца вполне оправдал. Этот император насиловал монахинь-весталок и потом казнил их за прелюбодеяния. Кастрировал мужчин и официально на них женился, сопровождая каждое такое действо пышной церемонией. В целом, как говорится, «отрывался по полной». «Светлым пятном» на этом живописном фоне выделялся слабоумный Клавдий. О котором Светоний с похвалой сообщал, что тот, хоть и сожительствовал исключительно с погонщиками мулов из самого гнусного отребья, никогда не делал этого с шутами. Не отставали от мужчин и древнеримские женщины. «Невинные девушки» и почтенные матроны охотно предавались разврату между собой, с братьями, отцами и рабами. Когда же утонченные удовольствия им надоедали, они «ходили в народ» и отдавались подонкам общества прямо на улицах и площадях. Нарицательным стало имя третьей жены Клавдия, Мессалины. Та под именем Лициска владела публичным домом и сама обслуживала клиентов, прирабатывая «на старость». «Ласки дарила входящим и плату за это просила; Навзничь лежащую, часто её колотили мужчины; Лишь когда сводник девчонок своих отпускал, уходила» - писал Ювенал в своих «Сатирах». Вошел в историю и ее спор с проституткой Сциллой. Предметом являлось количество клиентов, которых они сумеют обслужить за ночь. Сцилла с ее жалким результатом в 25 мужчин уступила Мессалине с ее «похвальными» пятьюдесятью. Народ Рима своим властителям не уступал. Римская чернь жила прямо на улицах, среди гниющих свалок, на которые было принято выкидывать и тела умерших рабов. Тут они день и ночь и «плодились и размножались», а также удовлетворяли сексуальные потребности своих властителей. Неудивительно, что когда к Риму вплотную приблизились варвары, защищать город было уже некому.

Римские нравы, быт и повседневная жизнь

Как проводили они свободное время? Обратимся к книге П. Гиро «Быт и нравы древних римлян». В Риме, столице огромной Империи, всегда было шумно. Тут можно увидеть кого угодно – торговцев, ремесленников, военных, ученых, раба, учителя, знатного всадника, сенатора и т. п. К дому римских аристократов уже с раннего утра стекались толпы просителей. Тут было больше все же знатных и важных людей, добивавшихся новой должности или почестей. Но можно было видеть бедного учителя или ученого, ищущего место наставника, воспитателя в знатной семье, желающего разделить трапезу с известным лицом (может, и ему перепадет кое-что). Одним словом, тут собирались целые стаи людей. Плутарх сравнил их с назойливыми мухами. Такое бывало и у нас. Вспомним Некрасова: «Вот парадный подъезд… По торжественным дням, одержимый холопским недугом, целый город с каким-то испугом подъезжает к заветным дверям».

Перистиль в доме Менандра. Помпеи

Конечно, среди этих толп были и обычные друзья. Рим ничем не отличался от других городов мира. Дружба, настоящая дружба ценилась тут высоко, выше закона… Там, где люди умеют поддерживать и сохранять дружеские связи, там царит атмосфера тепла и привязанности. Жизнь тут красна, и даже горе не столь горько. Римляне такую дружбу ценили и в честь согласия и дружбы справляли специальный праздник – Харистии (Charistia). Течение жизни шло по раз и навсегда заведенному кругу: сражения, походы, политика и постоянные общения с друзьями (визиты, застолья, беседы, участие в событиях близких им семейств, рекомендации, просьбы, консультации, приемы гостей и т. д.). Порой это было довольно обременительно, как признавал Цицерон. Однако отказаться от этой традиции было невозможно, ибо она пронизывала всю вертикаль и горизонталь общества, скрепляя его сверху донизу. Разумеется, в основе дружеских связей лежали и узы родства, но были и иного рода скрепы. Они порой оказывались во много раз прочнее родственных. Это и служебные, и деловые взаимоотношения. Всё шло с самого верха, с администрации принцепса, где существовал институт «amici Augusti» (друзья принцепса). Причем такого рода дружеские связи носят почти что официальный характер. Пред нами своего рода заключение пакта о мире и дружбе или же, напротив, о враждебности и войне… Валерий Максим сообщает, как об inimicitia (вражде) объявлялось в народном собрании. Личные враги Эмилий Лепид и Фульвий Флакк, будучи избраны цензорами, поспешили публично, в народном собрании, заключить дружеский союз, дабы тем самым всем показать их намерения. Сципион Африканский и Тиберий Гракх, наоборот, публично расторгли узы дружбы, но затем, оказавшись на соседних местах на Капитолии, за пиршественным столом на празднестве в честь Юпитера, вновь заключили дружеский союз, особо отмечая соединение десниц («dexteras eorum concentibus»), что является своего рода символом достижения людьми согласия.

Перистиль в доме Веттиев. Помпеи

Что лежало в основе такого рода дружеских союзов? Более всего и чаще всего то же, что и сегодня, – оказание участвующими в содружестве сторонами друг другу взаимных услуг. Согласно разъяснениям Цицерона, дружба крепится не только узами товарищества или сердечной привязанностью, но и «лучшими услугами со стороны каждого из нас». Он сравнивает их с «брачным союзом», относя сюда как родню и друзей, так и товарищей «в публичных делах». Для поддержания дружбы, по его словам, необходимы такие лучшие качества, как благочестие, доброта, благородство души, благосклонность и обходительность. Демокрит считал дружбу эквивалентом социального бытия («не достоин жить тот, кто не имеет настоящего друга»), а Сократ подчеркивал, что дружба – это важнейший институт взаимовыручки и взаимопомощи («друг доставляет то, чего не хватает другу»). Древние отдавали дань встречающимся рациональным или прагматическим началам в дружбе. Аристотель подчеркивал необходимость того, чтобы в дружбе обе стороны отвечали друг другу взаимностью. Только тогда «добродетель называется дружбой, если есть отплата». Впрочем, древние также разграничивали понятия идеальной дружбы ради удовольствия и дружбы материальной, ради выгоды. Диоген Лаэртский собрал высказывания людей (киренаиков), что на первое место ставили утилитарно-прагматические цели в дружеских союзах. Аристипп говорил: «Друга имеют ради собственной пользы, как член тела, пока он при тебе». Эгесий (Гегесий) и вовсе довольно цинично заявлял: «Нет ни почтительности, ни дружбы, ни добродетели, поскольку их изыскивают отнюдь не ради них самих, но ради той пользы, что они нам доставляют: если нет выгоды, они исчезают». Иначе говоря, дружба – это всегда обмен, хотя и не всегда товарообмен. Впрочем, многие не соглашались со столь приземленной трактовкой этого высокого, важного общечеловеческого чувства.

Одиссей и Пенелопа

В корне неверно определять дружбу, базируясь исключительно на социально-экономических интересах. Ведь есть еще много аспектов людских отношений и связей, которые не исчерпываются областью выгоды. Цицерон о дружбе сказал: «Как мы добродетельны и щедры не в ожидании благодарности (ведь мы не пускаем добродетель в рост, но подвигаемы к щедрости природой), так и дружбу мы считаем желанной не в надежде на вознаграждение, но потому, что вся ее выгода заключается в самой любви». Кроме всего прочего, в дружбе, в высокой дружбе воплощается лучшая сторона личности человека. Такая дружба зачастую ведет к подвигу, к культурному или же этическому совершенству. Так, Эпикур считал, что она ценна и сама по себе. Взаимная привязанность очищает людские отношения от всяких эгоистических расчетов. «Из того, что доставляет мудрость, делая счастливейшей жизнь в целом, величайшим благом является обладание дружбой». В дружбе находим укрытие от всяческих бурь житейских.

Общий вид площади перед Пантеоном

На улицах и площадях Рима, да и других городов можно встретить множество людей, составивших некий особый класс под названием «праздношатающихся». Современный Тиберию поэт писал, что они «ничего не делают и всегда заняты, выбиваются из сил из-за пустяков, находятся в постоянном движении и никогда ничего не достигают, вечно суетятся и в результате только всем надоедают». Сенека сравнивал их с муравьями, которые без плана и цели бегают по дереву то туда, то сюда (сравнение неудачное, ибо муравьи трудолюбивее большинства людей и их никак не отнесешь к праздношатающимся). Такого рода люди есть и в Москве, и в Париже, и в Нью-Йорке, и в Токио, и в Пекине, и в нынешнем Риме или Берлине. «Столица была настоящим центром суетливого безделья, которое и процветало в ней больше, чем в каком-либо другом городе». Одни спешили нанести ненужный визит, другие – на глупую встречу, третьи желали принять участие в попойке, четвертые сделать очередную, и скорее всего совершенно ненужную, покупку, пятые посещали даму, не доставляя ни ей, ни себе большого удовольствия. Среди них немало и тех, кто все время стремился попасть на какие-то пустые официальные церемонии. Себя показать и на людей посмотреть. Галиен так описал день римлянина: «Ранним утром каждый делает визиты; потом многие идут на форум послушать судебные прения; еще большая толпа направляется полюбоваться бегом колесниц и пантомимами; многие проводят время в банях за игрой в кости, за пьянством или среди удовольствий, пока не очутятся вечером на пиру, где развлекаются не музыкой и не серьезными удовольствиями, а предаются оргиям и разврату, засиживаясь часто до следующего дня». Большинство высших чиновников в Риме (как и повсюду) суетились не просто из потребности куда-то бежать или двигаться, нет, они хотели заработать, получить выгоду. Ненасытная жажда богатств одолевала их и была главной причиной суеты, наполнявшей собой улицы, площади, дворцы Италии. Давая людям положение, отличия, почести, богатство, влияние, деньги считались высшим благом. Они – бог Юпитер, которому поклоняются и служат.

Харчевня

Простонародье с неизменным удовольствием посещало не приемы (его туда не пускали), а кабачки, таверны, трактиры. Ведь в тавернах за два асса можно было получить баранью голову, сосиски, сдобренные чесноком, луком и приправами; бобы, чечевицу, сырую капусту, другие овощи, печеные орехи, свеклу и кашу. Ели все эти кушанья с грубым ржаным или ячменным хлебом, известным под названием плебейского хлеба. В этих заведениях, правда, стояла невыносимая жара и царила непролазная грязь. Но вино скрашивало все эти неудобства. Тут пили вино (вареное критское) и мёд, ели пирожки с сыром, поигрывали в кости, передавали друг другу последние новости и сплетни, злословили о господах. В этих стенах аристократов и сенаторов не было, хотя полно было беглых рабов, воров, убийц, гробовщиков, матросов, ремесленников и даже жрецов Кибелы.

Конечно, были кое-какие развлечения для интеллектуалов, тех, кто увлекался литературой, поэзией, музыкой и т. д. Скажем, во второй половине I в. (уже при Августе) в моду вошли публичные чтения, которые устраивал Азиний Поллион. Литератор обращался со своим произведением к аудитории, читая ей отрывки или весь трактат (в зависимости от терпения и расположения). Эти чтения шли или в залах, или даже в столовых (видимо, чтобы удобнее от пищи духовной перейти к пищи физической). Правда, это занятие недолго прельщало римлян. Уже к концу I в. публичные чтения стали приходить в упадок и превратились в тяжелую повинность. Слушатели пытались от нее отлынивать как только могли.

Те, кто предпочитал жизни политика или деятеля (vita activa) – созерцательно-философский образ жизни (vita contemplative) или книги, погружались в тиши кабинета в библиотеки в своих виллах и поместьях… Они полагали: «Мудрец не должен заниматься общественными делами за исключением крайней необходимости». Так понимали жизнь иные обитатели аристократических вилл, наподобие дома Веттиев в Помпеях, дома Оленей, виллы дома Телефа и виллы Папирусов в Геркулануме… Обнаруженная только в XVIII в. вилла Папирусов принадлежала кому-то из римских аристократов. Первые искатели сокровищ проникли в ее парадные покои, библиотеку, перистили, сад, прорыли тут шахты и галереи, затем все это забросили. Возможно, вилла создавалась во времена Нерона и Флавиев. На этой вилле хранилась коллекция папирусов, небольшая прекрасно подобранная библиотека. В маленькой комнатке обнаружили редкие свитки папирусов, содержавшие творения известных авторов. Не исключено, что первым владельцем виллы был Пизон, отец жены Юлия Цезаря. По своему богатству собранные на вилле папирусы не уступали библиотекам императоров. От раскаленной грязи (города погребены под потоками огненной лавы) книги почернели и обуглились, но полностью не сгорели. Хотя речь в данном случае идет о вилле римлян, таковы же были и библиотеки самых известных и богатых греков. В США создали копию виллы Папирусов в Калифорнии, ее владельцем стал американский миллионер Гетти, разместивший тут коллекцию (1970 г.).

Я. Йорданс. Пан и Сиринга. Брюссель

Когда стало наблюдаться общее падение нравов? У античных авторов на сей счет разные мнения. По словам Страбона, Фабий Пиктор считал, что римляне впервые вкусили роскошь (или, как он выражается, «попробовали богатства») еще во времена 3-й Самнитской войны. После этого, т. е. примерно к 201 г. до н. э., после 2-й Пунической войны и поражения Филиппа Македонского, они стали проявлять склонность к менее строгому образу жизни (Валерий Максим). Тит Ливий полагал, что привычку к расточительности занесло в Рим войско после возвращения из глубин Азии, где оно оккупировало богатые страны (187 г. до н. э.). Полибий относит исчезновение былой скромности и бережливости римлян ко времени войны с Персеем (168 г. до н. э.). Посидоний и Саллюстий датируют начало эпохи упадка с разрушения Римом Карфагена (146 г. до н. э.). Иные относят дату начала эры де-градации и упадка Рима к длительному периоду (II в. до н. э. – II в. н. э.). Вероятно, они правы: сей процесс был длительным и постоянным.

Гробница в Казанлыке

Вот как объяснял истоки начавшейся деградации Рима Гай Саллюстий Крисп в его «Войне с Югуртой». Римский историк писал: «Заметим, что привычка к разделению на враждующие страны со всеми дурными отсюда последствиями возникла в Риме лишь немногими годами ранее, и породили ее праздная жизнь и обилие тех благ, которые люди ценят всего выше. И правда, вплоть до разрушения Карфагена римский народ и сенат вели дела государства дружно и спокойно, не было меж гражданами борьбы за славу и господство: страх перед врагом поддерживал добрые порядки в городе. Но стоило сердцам избавиться от этого опасения, как место его заняли разнузданность и высокомерие – успех охотно приводит их за собою. И вышло так, что мирная праздность, о которой мечтали в разгар бедствий, оказалась хуже и горше самих бедствий. Знатные мало-помалу обратили в произвол высокое свое положение, народ – свою свободу, всяк рвал и тянул в свою сторону. Все раскололось на два стана, и государство, которое прежде было общим достоянием, растерзали на клочья. Преимущество, однако же, было на стороне знати – по причине ее сплоченности, силы же народа, разрозненные, раздробленные меж многими, преимущества этого не имели. Произволом горстки людей вершились мир и война, одни и те же руки держали казначейство, провинции, высшие должности, славу, триумфы, а народ изнемогал под бременем военной службы и нужды. А между тем как командующие со своими приближенными расхищали добычу, солдатских родителей и малых детей сгоняли с насиженного места, если случался рядом сильный сосед. Так бок о бок с мощью явилась алчность, безмерная и ненасытная, она сквернила и крушила все, ни о чем не тревожилась и ничем не дорожила, пока сама не сломала себе шею». Пока приходилось сражаться с грозным противником, пока страх и инстинкт выживания скреплял интересы всех римлян прочнее дружбы и законов, Рим, как и СССР, являл собой единое сплоченное государство. Когда же исчезла внешняя угроза, началась ничуть не менее страшная внутренняя война за обладание всем, чем владел Рим. И тут уж не было среди соперников ни друзей, ни врагов, ибо каждый в силу животной стадности старался у другого вырвать кусок, захватить земли, ценности, рабов, поместья.

Жены. Росписи виллы в Боскореале

Бесконечные войны существенно изменили экономику Италии, да и армии Ганнибала нанесли огромный ущерб. Сель-ское хозяйство приходило в упадок. Дешевый привозной хлеб сделал нерентабельным производство хлеба в самой Италии. Хотя тут стоит вспомнить и замечание Вебера о том, что «Рим никогда с того времени, как он вообще был полисом, не был вынужден и не был в состоянии жить продуктами собственного земледелия» (обрабатываемая для получения хлеба площадь, видимо, составляла около 15 %). К тому же войны отвлекали производительную часть граждан от дел. Знать жила в роскоши, а значительная часть населения бедствовала. В одном только Риме насчитывалось около 150 000 безработных. Их власти содержали так сказать на общественный счет. Примерно столько же людей, если не больше, работали только до обеда. Всех их приходилось как-то успокаивать, отвлекать от самых насущных, острых проблем, чтобы они не возникали и не задавали вопросов. Цезарь признал право масс на хлеб и зрелища. Сатирик Ювенал (ок. 60-140 гг. н. э.) по этому поводу возмущенно писал: «Этот народ уж давно, с той поры, как свои голоса мы не продаем, все заботы забыл, и Рим, что когда-то все раздавал: легионы, и власть, и ликторов связки, сдержан теперь и о двух лишь вещах беспокойно мечтает: хлеба и зрелищ!» Чиновники должны беспрекословно следовать этим правилам.

Сатирик Марциал в одной из эпиграмм говорил, что жена одного из преторов была вынуждена даже подать на развод из-за огромных расходов, которые вынужден был нести ее муж. Дело в том, что должность мужа и предъявляемые к ней требования катастрофически отразилась на бюджете семьи: «Знаю: он претором стал, и обошелся б его мегалезский пурпур в сто тысяч, как ни скупилась бы ты на устроение игр; тысяч бы двадцать еще пришлось и на праздник народный». Но чиновникам часто просто некуда было деваться. Ведь их судьба и карьера, а зачастую и сама жизнь находились в руках императора. К тому же порой расплата за неудачное или же бедно организованное чиновником зрелище была чрезвычайно суровой. Калигула (37–41 гг. н. э.) приказал одного непонравившегося ему надсмотрщика над гладиаторскими битвами и травлями несколько дней подряд бить цепями у него на глазах. Беднягу умертвили только после того, как все почувствовали «вонь гниющего мозга» (Светоний). После устроенных Августом с присущим ему размахом игр все его преемники (кроме Тиберия) стали соревноваться друг с другом в организации гладиаторских игр. Ради рекламы и сохранения политического лица чиновник должен был залезать в долги и в собственный карман (особенно после ликвидации государственных доплат организаторам игр при Августе). Всех превзошел император Траян (98-117 гг. н. э.), зрелища которого многие сравнивали с забавами самого Юпитера. Причем эти забавы зачастую сопровождались массовой бойней людей и зверей.

Раненый лев

Народ получил бесплатный доступ на форум, но он жаждал крови и зрелищ. Те становились все более кровавыми и жестокими. Как все изменилось. Когда-то, еще в цензорство Катона Старшего (184 г. до н. э.), знатного римлянина Л. Квинкция Фламинина (консул 192 г. до н. э.) наказали за неоправданную жестокость, так как он позволил поступок, порочащий честь Рима. Проконсул Фламинин за обедом (по просьбе блудницы, которая никогда не видела, как обезглавливают человека) убил одного из осужденных. Его обвинили в оскорблении величия римского народа. Расказанный Ливием эпизод указывает на то, что в старые времена римляне все же старались не допускать излишней жестокости. Теперь же убивали десятками и сотнями открыто – на глазах у народа. Рим перестал стесняться палачества и рукоплескал палачам… Стоит упомянуть и о том, что число праздничных дней в году возросло во II в. н. э. до 130, то есть фактически удвоилось по сравнению с эрой республики. Римляне увлеклись зрелищами. Почти весь Рим собирался в огромном цирке на 200 000 мест. Азарт бегов был непонятен умным и просвещенным людям. «Не понимаю, – недоумевал писатель Плиний Младший, – как можно увлекаться таким скучным зрелищем».

Схватка гладиаторов со львами на арене

Если бы их еще привлекала быстрота коней или искусство людей, то в этом был бы некоторый смысл; но они благоволят тряпкам, тряпку любят, и если бы во время бегов в середине состязания «этот цвет перенести туда, а тот сюда, то вместе с ней перейдет и страстное сочувствие людей». И далее Плиний продолжает: когда смотрю на тех людей, что увлечены столь пошлым и пустым делом, я испытываю огромное удовлетворение от того, что я им не охвачен. Пока чернь и те, кто считают себя серьезными, отдают время безделью, я с огромным наслаждением отдаю весь свой досуг литературе. Увы, оказалось, что куда легче привлечь диких животных звуками лиры, как это делал некогда Орфей, чем обратить взоры иных людей на высокую литературу, историю или философию. Гортензию, создателю поэмы о воспитании диких животных, впору было бы написать поэму о том, как можно перевоспитывать римлян, ведущих себя подобно диким тварям. Нам невольно вспомнился историк Тимей, который, описывая жизнь римского народа, считал (как и Варрон), что и само название Италии произошло от греческого слова, означающего «рогатый скот» (которого тут всегда множество). Впрочем, известна и другая версия: страна была названа по имени быка Итала, якобы перевезшего Геракла из Сицилии.

Забавы богаче

Вспоминаются и острые слова Шарля Монтескье из труда «О духе законов»: «Чтобы победить внушаемую климатом лень, законы должны были бы лишить людей всякой возможности жить не работая. Но на юге Европы они действуют в обратном направлении: они ставят людей, желающих быть праздными, в положение, благоприятствующее созерцательной жизни, и связывают с этим положением огромные богатства. Эти люди, живя в таком изобилии, которое даже тяготит их, естественно, уделяют свои излишки простому народу. Последний утратил собственность; они вознаграждают его за это возможностью наслаждаться праздностью; и он в конце концов начинает любить даже свою нищету». В самом деле, а есть ли разница? У них была Коммодиана, у нас – комедиана! Комедия, которая на глазах у всего мира превращается в трагедию.

Во времена Римской республики существовал закон, осуждавший роскошь, сурово наказывавший тех, кто решился бы бросить вызов общественному мнению. Среди предметов позволялось иметь только солонку и жертвенную чашу из серебра. Один из знатных сенаторов даже лишился своего места только за то, что у него оказалось серебряной посуды на 10 фунтов. Но времена изменились, и вот даже у народного трибуна Марка Друза (слуги народа) серебряной посуды накопилось более чем на 10 тысяч фунтов. Это были баснословные деньги. При диктаторах и императорах богатство знати стало и вовсе вызывающим, но это воспринималось уже в порядке вещей. Богатые люди не считались с затратами, желая блеснуть богатством. Они платили бешеные деньги за серебряные и золотые вещи (при этом стоимость работ часто превосходила в 20 раз стоимость самого материала). В домах римской знати скапливались немыслимые сокровища. Так, у Тита Петрония был ковш, которым черпали вино из кратер, стоимость которого равнялась 350 000 золотых рублей.

Серебряная посуда времен цезаризма

Правда, одно время Катон Цензор попытался остановить сей процесс. Он даже изгнал из сената многих сторонников неумеренной роскоши, в том числе Луция Квинтия, бывшего консула, и брата знаменитого «освободителя» Греции – Тита Фламинина. Пострадали и некоторые известные всадники – у брата Сципиона Африканского был отнят equus publicus. Но наибольшую (и почти скандальную известность) имели в обществе шаги Катона, направленные против роскоши, спекуляций, наживы. Он увеличил налоги на богатство, настоял на повышении цен на женские украшения, одежду, богатую домашнюю утварь, высоко поднял цену откупов и т. д. Плутарх подчеркивает, что этими своими действиями он заслужил особую ненависть богатых людей. Однако – и это следует помнить и нам – эти решительные меры завоевали ему глубокую признательность народа.

Многие даже хвалили цензора за такую строгость. В благодарность за заслуги перед народом ему воздвигли статую. «Таким образом, не может быть сомнения в том, что luxuria в Катоновой шкале – это luxuria богачей, ambitus и avaritia – пороки знатных и богатых людей, superbia, crudelitas – тоже пороки знати, impudentia и duritudo – результат разлагающих чужеземных влияний, а desidia – типичная черта тех, кого развратил длительный досуг (otium) и кого такие условия приучили свои личные дела и свои commoda ставить выше интересов res publica. В заключение небезынтересно отметить, что если Катонов набор virtutes (то есть добродетелей) проступает крайне неявно и скорее всего подразумевается действенным для полулегендарных времен господства mores maiorum (нравов большинства), то все vitia (пороки) (nova flagitia – нуворишей) – вполне реальны и «имеют точный адрес»: они характеризуют именно те, пока еще сравнительно узкие (но, конечно, самые высшие!), слои римского общества, которые развращены чужеземными влияниями, стремятся вести или ведут роскошный образ жизни и в конечном счете пренебрегают интересами и нуждами общества в целом». Речь шла об определенной части высших кругов.

Среди наложниц. Восточная сценка

Подобное роскошество, все эти бесчисленные дорогие забавы и удовольствия стоили государству огромных денег. И, как следствие, к концу существования Рим-ской империи налоги возрастали непрерывно. Феодосий I заявил в 383 г. н. э. о том, что никто не может владеть собственностью, не облагаемой налогами. Возникло огромное число регулирующих и контролирующих актов. Получался какой-то заколодованный круг: политическая структура трещала по швам, стала разваливаться армия. Чтобы как-то поддержать все это, сохранить хотя бы их основы и пополнить казну, приходилось увеличивать налоги. Налоги на богачей при этом уменьшались, что ухудшало и без того тяжелое положение простого народа. На обычных граждан налагалась масса обязанностей, напоминавших самую откровенную барщину. Те должны были поставлять уголь, дрова для арсеналов и монетных дворов, поддерживать в приличном состоянии мосты, дороги и здания, да и вообще предоставлять государству свой опыт и труд без какого бы то ни было вознаграждения с его стороны. Служба в стране, говорили в Риме, превратилась «в нечто типа принудительного найма». Высшие классы от всего этого освобождались. Процветала и коррупция среди чиновничества.

Т. Шассерио. Одевание наложницы

Не верится, что до подобных вкусов могла опуститься цивилизация, когда-то восхищавшаяся классической греческой литературой, историей, философией? Хотя вряд ли стоит преувеличивать культурный уровень широких народных масс. Культура их подобна тонкому слою, который очень быстро исчезает, если общество вдруг плюхается в грязь… Часть римского общества все еще пыталась следовать идеалам древних греков. Любители спорта поддерживали физическе здоровье в гимнасиях и палестрах. Некоторые граждане, подобно Цицерону, проводили время в гимнастических залах, занимались борьбой, упражнялись в езде на колесницах и верховой езде, плавали или увлекались греблей. «Каждое проявление ловкости и силы зрители встречали аплодисментами», – писали хроникеры. Но то были исключения. Когда страна, восхищавшаяся историей, философией, поэзией, литературой, так деградирует, то и свобода становится фикцией и пустым звуком. Понятно, что никто не сказал и слова протеста, когда 94 г. н. э. казнили двух сенаторов, написавших воспоминания о поборниках свободы Тразее Пете и Гельвидии Приске. Воспоминания император Домициан тут же приказал сжечь. «Отдавшие это распоряжение, разумеется, полагали, что подобный костер заставит умолкнуть римский народ, пресечет вольнолюбивые речи в сенате, задушит самую совесть рода людского. Сверх того, были изгнаны учителя философии и наложен запрет на все прочие возвышенные науки, дабы впредь нигде более не встречалось ничего честного. Мы же явили поистине великий пример терпения. И если былые поколения видели, что представляет собою ничем не ограниченная свобода, то мы (видим) – (что) такое (наше) порабощение, ибо нескончаемые преследования отняли у нас возможность общаться, высказывать свои мысли и слушать других. И вместе с голосом мы бы утратили также самую память, если бы (только право) забывать было столько же в нашей власти, как безмолвствовать». Конечно, иные продолжали любить книги, но их было меньшинство. Толпа же возлюбила вино и женщин. У Гордиана II была великолепная библиотека – 62 тысячи книг. Однако больше времени проводил он за бокалом вина, в садах, банях, в рощах, везде принося себя в жертву 22 наложницам, от каждой из которых он и оставил по 3–4 дитяти.

Подкинутый младенец

Римляне (особенно обеспеченные и богатые) все более откровенно стали жить исключительно для себя, заботясь только об удовлетворении своих прихотей и желаний. Собственно римское население стареет и убывает. Его взор и сердце перестают радовать дети. Детей все чаще воспринимают как обременительные хлопоты и обузу. В комедии Плавта «Хвастливый воин» один из персонажей, Периплектомен, принимая за богатым столом его друга, Плевсикла, возражает против слов: «Дело милое – детей иметь». Куда лучше, говорит он, «свободным самому быть – это и того милей». А потому советует ему: «ешь и пей со мною вместе, душу весели свою. Дом свободен, я свободен и хочу свободно жить». Друг продолжает убеждать: мол, было бы неплохо все же завести жену и детей, ведь «воспитать детей: себе и роду это памятник». Периплектомен возражает:

У меня родня большая: в детях что

за надобность?

Счастливо живу, прекрасно я сейчас,

как хочется;

Смерть придет – свое добро я дам в

раздел родне своей,

Будут все ко мне являться, обо мне

заботиться

И следить, как поживаю и чего мне

Чуть рассвет – уж тут с вопросом,

как мне эту ночь спалось.

Вот они детьми и будут. Мне они

подарки шлют;

Жертву ли приносят: часть мне

больше, чем себе, дают,

Приглашают на пирушку, завтракать,

обедать к ним;

Кто прислал подарков меньше,

впасть готов в отчаянье;

Состязаются в даренье меж собой.

На уме: «Раскрыли рот свой на мое

имущество,

Оттого наперерыв так кормят

и дарят меня»…

Да, а будь то дети, сколько с ними

натерпелся бы!

Порочный и преступный Рим все чаще видел в детях лишь обузу. Лучше завести какую-либо экзотическую тварь, завезя ее в свой дом из дальних стран. Все чаще рыбки, собаки, дикие звери, уроды, крокодилы, павлины стали занимать места в семьях богачей (как это происходит ныне в семьях нуворишей в России). Известны факты, когда богачи специально уродовали детей для удовлетворения своего сладострастия, когда на поругание отдавались невинные девушки или юноши.

О. Бердслей. Лишение девственности

Знать погрязла в безделии и пьянстве. Общество в таких условиях деградирует и генетически. Н. Васильева отмечала в «Вопросе о падении Западной Римской империи и античной культуры» (1921) то, что падение нравов сопровождалось и биологическим кризисом. Люди хирели и истощались, семьи редели, число детей уменьшалось. Город уничтожал деревню и растлевал ее обитателей. Хотя до 131 г. до н. э. никто из государственных деятелей Рима не обращал внимания на убыль населения (кажется, кроме Метелла). Семьи и здоровые отношения между мужчиной и женщиной стали немалой редкостью, уйдя на второй план. Рим вырождался, увлекшись, как говорится, нетрадиционными отношениями полов. В литературе, культуре, театре, жизни насаждались разврат и цинизм.

Император Вителлий

Поскольку бедняков становилось все больше и больше, в римском обществе распространенным явлением стало подкидывание детей. Детей часто продавали, ибо подкинутым детям грозила гибель (особенно во время кризиса III–IV вв. н. э.). Продавая же своих детей, бедняки не только обеспечивали им выживание, но и сами получали какую-то сумму денег, которая могла бы быть использована в семье, в том числе для прокормления и существования оставшихся детей. Так, известны случаи продажи детей в качестве средства погашения долга родителей. Некий торговец вином Памонфий, заняв большую сумму денег, не смог ее выплатить. Чтобы вернуть ее архонтам, он продал все свое имущество, включая одежду, однако это позволило выплатить только половину долга. И тогда бессердечные кредиторы отняли всех его детей, включая малолетних, и увели их в рабство… Известен и такой документ, как «Отчуждение дочери». В нем говорится о том, как недавно овдовевшая женщина, не имея возможности прокормить 10-летнюю дочь, уступает ее на вечные времена другой чете, с тем, чтобы та содержала ее в качестве «законной дочери». Законодательством Юстиниана продажа гражданами детей разрешалась только «по причине чрезвычайной бедности, пропитания ради». Кстати, весьма любопытно, что при «христианине» Константине продажа новорожденных детей разрешалась, а вот «гонитель христиан» Диоклетиан строго-настрого запрещал отчуждение детей у родителя посредством продажи, дара, заклада или же любым иным способом.

Портрет императора Коммода

Мы живем «в древнем Риме»: случаи продажи детей обрели массовый характер. Словно на невольничьем базаре, в России продают своих детей в богатые семьи.

Но многие вошли во вкус праздной, развратной и развеселой жизни. «Поэтому масса людей была вынуждена или принести в жертву своим детям наслаждения, соблазн которых повсюду теперь был так силен, или, напротив, им приходилось жертвовать своими детьми в угоду удовольствиям, убивая в зачатке потомство, которое должно было бы продолжать их во времени, и покорно погибая навсегда в конце своего существования для того, чтобы свободнее наслаждаться кратким мгновением жизни. И всего чаще избирали второе решение». Когда государство обрекает себя на гибель и катастрофу? Когда дети элиты, великих и достойных в прошлом родителей стали полными ничтожествами, выродками. Таких примеров в истории Рима немало. Вителлий (69–70 гг.), уморив голодом мать, растерзан народом и сброшен в Тибр. Гальба (68–69 гг.) убит преторианцами. Народ лишался остатков былых свобод, превращаясь в толпу, плебейство, чернь.

Римские гладиаторы приветствуют императора

Императором становится Коммод (180–192 гг. н. э.), старший сын правителя Марка Аврелия, высоконравственного, порядочного и умного человека. После его смерти, якобы от тяжкой заразной болезни (180 г.), сын стал единоличным императором. Какая горькая ирония судьбы… Поклонник философии, высоких и красивых идей не только сам умер от «некрасивой болезни», но еще и был вынужден передать все бразды правления в стране в руки сына, «духовный кругозор коего ограничивался цирком и удовольствиями в уровень со вкусом конюхов и кулачных борцов». Как часто родители не там и не от того оберегают своих сыновей и дочерей. Император не допустил его к постели из-за страха, что тот может заразиться. Но Коммод был уж давно «заражен», будучи склонен к вину и дракам. Говорят, он не был сыном Марка Аврелия. Жена императора Фаустина была дамой «весьма любвеобильной», и о ее «приключениях» ходили упорные слухи. Едва вступив на престол, Коммод вынужден сразу разбираться с заговором, в котором участвует его родная сестра с племянником. Затем следует другой заговор – и вновь приходится казнить виновников. Казни следуют одна за другой. Летят головы сопрефектов, консулов, управляющих и т. д. и т. п. Казнят вместе с семьями (префект Перенн зарублен вместе с женой, сестрой и сыновьями). Император приближает к себе вольноотпущенника отца, Клеандра, который помогает ему осуществить быструю, скорую расправу. Хотя что может быть опаснее, казалось бы, чем доверить личную охрану, командование войском тому, кто продается публично по объявлению глашатая. Коммод пожаловал ему титул «Кинжал». Наступила эра произвола. Клеандр копил деньги и скупал хлеб в огромных количествах, чтобы в нужный момент воспользоваться им как оружием – раздать запасы хлеба голодным толпам и тем самым привлечь народ на свою сторону, а затем с помощью толп захватить в Риме и императорскую власть.

Узнав об этих планах, Коммод расправился с ним. Совершенно очевидно, что столь резкие и необъяснимые перемены в высших эшелонах власти несли угрозу и сенаторам. Стремясь любым способом пополнить казну (которую сам же он и опустошал), император подверг их преследованиям и стал отбирать у них собственность. Но если Марк Аврелий делал это ради блага и здоровья детей и бедняков, сын преспокойно набивал собственные карманы. Вдобавок ко всему его одолела и мания величия. Коммод объявил Рим личной колонией, переименовав его в Коммодиану. Такие же перемены были уготованы римским легионам, новой африканской флотилии, городу Карфагену, даже сенату Рима. Эти столичные «забавы» вызывали восстания и партизанскую войну в провинциях. В Европе к римлянам относились как к захватчикам (и агентам тайной военной полиции).

Картина кутежа аристократов

Трагедией стало и то, что вместо республики в Риме утвердилась олигархия. Это циничное и подлое племя не ведает слова – «отечество». Высшим чиновникам, военчальникам, сенаторам и вождям было наплевать на Платона. Их волновала не философия, а собственное обогащение. Перемены во всем – нравах, одежде, пище, привычках. Знатные римляне отгораживались от своего окружения даже при приеме пище. Раньше, как вы помните, ничего подобного не было. Почти до конца Пунических войн господа делили трапезу со слугами: все ели за одним столом простую пищу. Преимущественно это была зелень и бобовые растения и кисель из пшеничной муки, часто заменявший хлеб. Среди сохранившихся фрагментов ученого и писателя Варрона (I в. до н. э.) имеется упоминание о царивших в раннем Риме вкусах: «У дедов и прадедов хоть слова и дышали чесноком и луком, но высок у них был дух!» Однако вскоре после завоевания Греции и Малой Азии в Рим и Италию широким потоком потекли богатства и яства. Жизнь знатных семей была заполнена удовольствиями и развлечениями. Обжорству, увеселениям, наслаждениям, зрелищам обычно сопутствует лень. В социуме распространилось сибаритство. Однако это не сибаритство художника.

Кто однажды родился художником,

Тот уж в чем-то всегда сибарит…

Так пускай же над медным

треножником

Благовонная мирра горит!

В. Миронов

Рим, население которого превысило миллион, все заметнее и все откровеннее погружался в дрему. Праздная жизнь становилась уделом не только патрициев, но в какой-то мере и плебса. Богачей в Риме, правда, было не так уж и много. Цицерон отмечал, что в Риме, по словам трибуна Филиппа, трудно найти и 2000 хорошо обеспеченных людей (олигархов). Но именно они, пожалуй, определяли погоду и заказывали музыку. В римском обществе победила философия эгоизма и гедонизма. Росло число обслуги: пленные пекари, повара, кондитеры. Ей как-то надо было выделиться. Будущее зависело от того, понравятся ли их блюда новым хозяевам. Возникли конкуренция и зависть. В итоге в городе, недавно вовсе не знавшем, что такое хлеб, вдруг стали продавать несколько его сортов, отличавшихся не только по качеству, но и по вкусу, цвету и форме. К услугам сладкоежек и гурманов были различные печенья и сладости. Примерно около 171 г. до н. э. поваренное искусство возведено в ранг науки. Саллюстий писал, что знать «охватила страсть к распутству, обжорству и иным удовольствиям».

Чтобы разнообразить стол, они «обшаривали землю и море; ложились спать до того, как их начинало клонить ко сну; не ожидали ни чувства голода или жажды, ни холода, ни усталости, но в развращенности своей предупреждали их появление». Закатывались немыслимые пиры. В поместье уже упоминавшегося вольноотпущенника Трималхиона (персонажа комедии Петрония) денег – тьма, земли столько, что и соколу не облететь, упавшие на пол серебряные блюда выбрасываются вместе с мусором, а из брюха зажаренного кабана (к восторгу публики) вылетают живые дрозды. За столом не сидели, а лежали. Чтобы было удобнее вкушать как можно больше пищи, богачи вкушали, раздеваясь до пояса… Украсив себя венками из мирта, плюща, фиалок и роз, они ложились к столу. Рабы снимали обувь, мыли им ноги и руки. Вилок тогда не признавали. Римляне, как и греки, всё ели руками. По обычаю греков, пиры завершались грандиозными попойками. Присутствующие за столом избирали президента. Для увеселения знати приглашались фокусники, актеры, танцовщицы, шлюхи.

Краснофигурная ваза. V в. до н.э.

Автор «Книги сатир», Петроний, описал картину времяпровождения богатых вольноотпущенников… Когда мы наконец возлегли, молодые александрийские рабы облили нам руки снежной водой, омыли ноги и старательно обрезали заусеницы на пальцах. Не прерывая неприятного дела, они пели не смолкая. Когда же он попросил пить, услужливый мальчик исполнил просьбу, распевая так же пронзительно. Пантомима с хором, а не триклиний почтенного дома! Между тем подали изысканную закуску; все возлегли на ложа, исключая самого хозяина Тримальхиона, которому по новой моде оставили самое высшее место за столом. Посреди стола стоял ослик коринфской бронзы с вьюками, в которых лежали белые и черные оливки. Над ослом возвышались два серебряных блюда, по краям были выгравированы имя Тримальхиона и вес серебра. Далее описано, как все наслаждались этой роскошью. Затем внесли под музыку и уложили на маленьких подушечках Тримальхиона. Его бритая голова выглядывала из ярко-красных одеяний, а вокруг закутанной шеи намотан шарф с широкой пурпурной оторочкой и свисающей бахромой. Это всех рассмешило. На руках красовалось большое позолоченное кольцо из чистого золота, с припаянными железными звездочками. Для того чтобы выставить напоказ другие свои драгоценности, он обнажил правую руку, украшенную золотым запястьем и браслетом из слоновой кости. В зубах он ковырял серебряной зубочисткой. Пришедший вслед мальчик принес хрустальные кости на столике терпентинового дерева, где автор заметил нечто утонченное: вместо белых и черных камешков были уложены золотые и серебряные динарии. Затем пришли кудрявые эфиопы с маленькими бурдюками вроде тех, из которых рассыпают песок в амфитеатрах, и омыли нам руки вином, а воды никто не подал. В суматохе упало большое серебряное блюдо: один из мальчиков его поднял. Заметив это, Тримальхион велел надавать рабу затрещин, а блюдо бросить обратно на пол. Явившийся буфетчик стал выметать серебро вместе с прочим сором за дверь. В это время раб принес серебряный скелет, устроенный так, чтобы его сгибы и позвонки свободно двигались во все стороны. Когда его несколько раз бросили на стол, он, благодаря подвижному сцеплению, принимал разнообразные позы. Так все мы пили и удивлялись столь изысканной роскоши. Любопытно, что хозяин дома и пира Тримальхион стал купцом и предпринимателем в новые времена. Некогда он был рабом и таскал на спине бревна, но затем благодаря своей предприимчивости накопил большие капиталы. Он производил шерсть, разводил пчел и даже выписывал из Индии семена шампиньонов. Это же видим мы и в нынешней России, где подобного рода «вольноотпущенники» в недавнем прошлом торговали цветами, селедкой, занимались фарцовкой, были валютчиками, но теперь вот стали министрами, премьерами, депутатами.

Амфора с изображением пира

В итоге богатая и пресыщенная публика не могла достойно ни руководить государством, ни удовлетворить женщину… Петроний в «Сатириконе» рассказывает историю молодого человека, который влюбился в женщину, что «краше всех картин и статуй». Нет слов для описания ее красоты: «глаза – ярче звезд в безлунную ночь», а «ротик подобен устам Дианы, какими придумал их Пракситель». А уж руки, ноги, шея – ну что лебедушка: белизной «они затмевали паросский мрамор». И вот когда «демократу» надо было «явить мужскую силу», исполнилось проклятие Приапа (сексуального божества), его «демиург» вместо боевой позы с позором склонил голову. Тут уж не поможет ни золотая вилка из дворцовой коллекции, ни вилла в Испании. Импотенция поразила Рим, как она поразила «демократов-трансвеститов». Петроний дает совет, как вылечиться: пациент должен придерживаться диеты, обращаться за помощью к божествам (и не лезть в политику), а также взять фаллос, обмазанный маслом с толченым перцем и крапивным семенем и глубоко засунуть его себе в анус. Окружающие во время этой процедуры должны хлестать его крапивой по нижней части голого тела. Говорят, помогает… Эпикурейцы и стоики усиливали настроения декаданса, призывая людей прожигать жизнь легко, незаметно, бездумно, слепо. Совет таков: «Нельзя вносить слишком много разумности в жизнь, не убивая жизни».

Однако пройдет время, и они же сами воспримут в философии Эпикура лишь ее гедоническую, наиболее животную часть, от которой сам философ был далек.

Тициан. Даная, на которую пролился золотой дождь

Да что говорить, если даже великий Цицерон, моралист, республиканец, певец старого уклада и «заветов предков», выступая в суде в защиту некоего Марка Целия Руфа (56 г. до н. э.), типичного молодого римлянина, оратора и политика, восклицал: «А неужто любовь блудниц запретна для юношей? Если кто так думает, то, что уж говорить, он очень строгих правил и чурается не только нашего распущенного века, но и того, что дозволено обычаем предков. В самом деле, когда же было иначе, когда это порицалось, когда запрещалось, когда нельзя было того, что можно? Я готов и определить, что именно, – но не назову никакой женщины, пусть об этом думает кто как хочет. Если какая-нибудь безмужняя особа откроет дом свой всем вожделеющим, если будет жить не таясь как продажная женщина, если будет пировать с чужими мужчинами, и все это в городе, в садах, в многолюдных Байях; если, наконец, и ее походка, и наряд, и свита, и блестящие взгляды, и вольные речи, и объятия, поцелуи, купания, катание по морю, пиры заставляют видеть в ней не просто развратницу, а бесстыдную шлюху, – то скажи, Луций Геренний, когда некий юноша окажется при ней, разве будет он совратителем, а не просто любовником? Разве он посягает на целомудрие, а не просто удовлетворяет желание?» После столь убедительной, страстной речи суд оправдал этого Руфа.

Повседневная жизнь Если подъем материальной культуры Китая периода первых правителей мог быть вызван заимствованиями достижений средиземноморского мира, то новая империя, в свою очередь, поднялась на такой высокий и качественно новый уровень техники, что практически в

Глава 8 ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ В ЭДО Жизнь в стране регулировалась временами года. В больших городах часы и календарь изменялись. Григорианский календарь, который Япония вместе почти со всем остальным цивилизованным миром использует сегодня, был введен в 1873 году, сразу после