Карл Юнг развил сложную и чарующую теорию психологии, которая охватывает необыкновенно широкий круг человеческих мыслей и поведения. Его анализ человеческой природы включает исследования восточных религий, алхимии, парапсихологии и мифологии. Он оказал большое воздействие на философов, фольклористов, писателей и в меньшей степени на психологов и психиатров. Сейчас, однако, рост интереса к человеческому сознанию и человеческим возможностям вызывает возрождение интереса к юнговским идеям.
В своих исследованиях и работах Юнг не игнорировал негативную, плохо приспосабливающуюся сторону человеческой природы; но его основные усилия были направлены на высшие человеческие достижения и устремления. Одно из центральных понятий Юнга – индивидуация; он называет так процесс развития человека, включающий установление связей между эго – центром сознания, и самостью – центром души в целом, объемлющей сознание и бессознательное. Для Юнга сознание и бессознательное находятся в постоянном взаимодействии; это не две отдельные системы, а два аспекта одной системы. Юнговская психология занимается в основном уравновешиванием сознательных и бессознательных процессов и улучшением динамического взаимодействия между ними .
Юнг и Фрейд не только по-разному понимали содержание бессознательного и его структуру, но и по-разному интерпретировали соотношение сознательного и бессознательного. У Фрейда они – две самостоятельные сущности, постоянно конфликтующие между собой. Юнг попытался преодолеть методологическую ограниченность Фрейда введением понятия «установка» в функционировании психики. С позиций установки Юнг сделал предположение, что сознательное и бессознательное не противостоят друг другу, а взаимно дополняют и обусловливают.
Обосновывая это положение, он различает сознательную и бессознательную установку, считая, что такая двойственность позволяет говорить о компенсации как функциональном уравновешивании психики: деятельность бессознательного рассматривается в плане уравновешивания сознательной установки, а деятельность сознания, наоборот, – как уравновешивание бессознательной установки.
Понимание природы человека Юнгом является более гармоничным и намного менее механистичным, чем у Фрейда. Юнг считал, что мучительная двойственность ума и тела, сознательного и бессознательного, природы (как «Оно») и культуры («Я» и «Сверх-Я»), физического и духовного принадлежит определенной стадии развития человека, которая не является постоянной и неизменной.
В психологической культуре Юнг известен в основном как ученый, который разработал понятие архетипов коллективного бессознательного. Под архетипами он понимал элементы коллективного бессознательного, обозначающие суть, форму и способ связи наследуемых бессознательных первичных человеческих первообразов и структур психики, обеспечивающих основу поведения, структурирование личности, понимание мира, внутреннее единство и взаимосвязь, взаимопонимание людей.
Юнг писал: «Любое отношение к архетипу, переживаемое или просто именуемое, «задевает» нас; оно действенно именно потому, что пробуждает в нас голос более громкий, чем наш собственный. Говорящий праобразами говорит нам как бы тысячью голосов, он пленяет и покоряет, он поднимает описываемое им из однократности и временности в сферу вечно сущего, он возвышает личную судьбу до судьбы человечества и таким путем высвобождает в нас все те спасительные силы, что извечно помогали человечеству избавляться от любых опасностей и превозмогать даже самую долгую ночь» .
Архетип является в наиболее обобщенном смысле сгустком энергии коллективного бессознательного, формой энергии, несущей в себе протосценарий типовых ситуаций. Архетип Младенца это то, как ведет себя младенец во всех возможных ситуациях жизни и проявляется во всех человеческих традициях. Это и появление на свет, первичная чистота, нерасчлененность, это ранимая юность, девственность восприятия, это и слабость, это и чистый духом. Каждый раз мы можем найти эту многоаспектность архетипа, на языке метафор и эмоционально насыщенных праобразов, проявляющих первичные протосценарии человеческого сознания.
В терминологии К.Г. Юнга есть понятие «Самости», центрального архетипа, первообраза упорядоченной целостности, центра и цели индивидуации, т.е. становления личности, ее интеграции. На этом пути сперва человек снимает свои Маски – результат социального отчуждения человека. Юнг писал: «Есть опасность стать тождественным свой Маске, скажем, когда профессор отождествляет себя со своей кафедрой или тенор – со своим голосом. Маска – есть то, что человек, по сути дела, не есть, но за что он сам и другие люди принимают этого человека». В конечном счете, достижение «Самости» происходит тогда, когда Анима и Анимус, мужское и женское, соединяются в иерогамии – священном браке – интимном союзе или внутреннем согласии бессознательной женственной стороны мужчины с его духом.
Архетип, по Юнгу, сам по себе ни добр, ни зол. Он есть морально индифферентное numen, которое становится таким или другим или противоречивой двойственностью обоих лишь через столкновение с сознанием. Этот выбор добра или зла, умышленно или неумышленно, следует из человеческой установки. Человек в модели Юнга имеет огромный потенциал развития самоосознавания и самопонимания, а также прирожденную способность к целостной интеграции. В отличие от Фрейда, Юнг серьезно интересовался древними и незападными процессами терапии и интеграции личности и сделал основательную попытку объединить техники, приемы и подходы, совершенно чуждые механистической «научной» терапии Фрейда и его последователей.
Наряду с Джеймсом, Юнг может считаться первым представителем трансперсональной ориентации в психологии. По его мнению, каждый индивидуум обладает тенденцией к индивидуации, или саморазвитию, причем индивидуация является, по Юнгу, синонимом термина «самореализация». Индивидуация, по Юнгу, – это процесс движения к целостности, большей свободе, отсутствие которых может привести к неврозам. Этот процесс включает в себя развитие самости через интеграцию различных частей души, носящих название архетипов: эго, персоны, тени, анимы или анимуса и др. По мере интеграции содержания этих архетипов они выражают себя более сложным образом. «Чем более мы сознаем себя посредством самопознания… тем более слои личного бессознательного, накладывающиеся на коллективное бессознательное, уменьшаются… Расширенное сознание – это уже не тот раздражительный… комок личных желаний, страхов, надежд и амбиций… это функция отношений с миром объективности, вводящая индивидуума в… связующее и неразрывное общение с широким миром» . Индивидуация – это развитие самости, которая, по Юнгу, является центральным архетипом, архетипом целостности личности. Самость – не только центр, но и вся окружность, охватывающая и сознание, и бессознательное, это центр всей целостности. С точки зрения самости, цель состоит в единении сознания и бессознательного.
Юнг в своих работах описывает процесс индивидуации, состоящий из нескольких этапов. Первый этап – раскрытие персоны, т.е. того, какими люди представляют себя окружающим. Второй этап – встреча с тенью, центром личного бессознательного, включающим материал, несовместимый с персоной. Третий шаг – встреча с Анимой или Анимусом, бессознательными структурами, представляющими интерсексуальные связи в душе каждого индивидуума. Последняя стадия процесса индивидуации – собственно развитие самости. Самость становится новым центром души, приносит единство и интегрирует сознательный и бессознательный материал. Эго продолжает оставаться центром сознания, но уже не кажется ядром всей личности. Все вышеназванные стадии, по Юнгу, имеют свойство пересекаться, и человек склонен возвращаться к старым проблемам. Индивидуация может быть представлена как спираль, в которой человек продолжает сталкиваться с теми же фундаментальными вопросами, но каждый раз на новом уровне. Заканчивая анализ видения Юнгом проблемы самореализации, важным представляется отметить то, что автор отмечал, что те клиенты, которые обращались к нему за помощью в первой половине своей жизни, относительно мало были вовлечены в процесс индивидуации, а были заняты, как правило, проявлением себя как индивидуума, достижением целей «Я». Клиенты же более старшего возраста, разрешившие подобные задачи, имели обычно иные цели и были заняты больше интеграцией, поисками гармонии и целостности, нежели внешними достижениями.
Юнг тщательно указывал также и на значительные различия между восточными и западными путями индивидуации. Социальные и культурные обстоятельства, сильно различающиеся на Востоке и Западе, делают различными также преобладающие отношения к самой индивидуации и к тем, кто активно стремится к этой цели. Желательность внутреннего развития и озарения широко принимаются на Bостоке, где существуют ясно намеченные пути и техники, облегчающие этот процесс.
Для современной российской психологии важно, что одним из наиболее разработанных вариантов нетрадиционного понимания предмета психологии является подход, сформулированный в аналитической психологии К.Г. Юнга. Прежде всего, должна быть отмечена попытка Юнга вернуть в науку психическое как реальность. Магия психической реальности оказалась настолько сильной, что переводчик книги на русский язык И. Якоби интерпретирует юнговский термин Psyсhe (психэ, психика) как психическую субстанцию. Речь у Юнга о психике как субстанции все же не идет. Но трактовка психического как реальности, несомненно существующей и составляющей предмет изучения психологии, очень важна. Что касается Юнга, то для него психическая субстанция так же реальна, как и тело. Будучи неосязаемой, она тем не менее непосредственно переживается; ее проявления можно наблюдать. Психическая субстанция – это особый мир со своими законами, структурой и средствами выражения.
К.Г. Юнг отказывается от попыток соотношения психического и физиологического, психического и биологического, для того чтобы сосредоточиться на исследовании психики как таковой. Юнг писал, что он посоветовал бы ограничиться психологической областью без каких-либо допущений о природе биологических процессов, лежащих в их основании. Вероятно, придет день, когда биолог, и не только он, но и физиолог протянут руку психологу и встретятся с ним в туннеле, который они взялись копать с разных сторон горы неизвестного. Психика вполне заслуживает того, чтобы к ней относились как к самостоятельному феномену; нет оснований считать ее эпифеноменом, хотя она может зависеть от работы мозга. Это было бы так же неверно, как считать жизнь эпифеноменом химии углеродных соединений.
Психология обретает свой собственный предмет (психика для Юнга – не свойство другой вещи!), то, что реально может исследоваться с помощью вполне «рациональных» методов. Другое дело, что эти методы не похожи на традиционные процедуры расчленения содержаний сознания на элементы (достаточно сравнить амплификативный метод Юнга и традиционную интроспекцию). С помощью своего основного определения психики как «целокупности всех психических процессов, сознательных и бессознательных» , Юнг намеревался очертить зону интересов аналитической психологии, которая отличалась бы от философии, биологии, теологии и психологии, ограниченных изучением либо инстинкта, либо поведения. Отчасти тавтологический характер определения подчеркивает обособление проблемы психологичностью исследования.
Юнговская психология отличается от экспериментальной психологии тем, что не пытается изолировать отдельные функции (функции восприятия, эмоциональные явления, процессы мышления и т.д.), а также подчинить условия эксперимента исследовательским целям; напротив, она занята естественно происходящим и целостным психическим явлением, т.е. максимально комплексным образованием, даже если оно может быть разложено на более простые, частичные комплексы путем критического исследования. Однако эти части все-таки очень сложны и представляют собой в общем и целом темные для познания предметы.
Обращение к анализу сложнейших психических феноменов требует и изменения методов исследования. Отличие аналитической психологии от любого прежнего воззрения состоит в том, что она не пренебрегает иметь дело с наисложнейшими и очень запутанными процессами.
Согласно основным положениям юнговской общей психологии:
1) психическое далеко – не гомогенное образование, напротив, это кипящий котел противоположных импульсов, запретов, аффектов и т.д.;
2) психическое – чрезвычайно сложное явление, поэтому на современном этапе исчерпывающая теория невозможна;
3) психическое имеет свою структуру, динамику, что позволяет описывать и изучать собственно психологические законы;
4) источник движения психики в самой психике – она сложна, – поэтому психология вполне может обойтись без той или иной формы редукции психического;
5) можно говорить о психической энергии;
6) психическое представляет собой целостность;
7) объяснение психического не сводится лишь к причинному объяснению (синхронистичность как акаузальный принцип);
8) разработаны свои, особые методы (например, синтетический, амплификации и т.д.);
9) важная роль отводится построению типологий, позволяющих сохранять «специфику» рассматриваемых явлений;
10) в юнговском подходе по-иному понимается роль теории: она, скорее, инструмент анализа, чем формализованная система (иными словами, в этом случае достигается единство теории и метода).
Как легко увидеть, понимание предмета у Юнга таково, что позволяет избежать «диссоциаций», неизбежных при «узкой» трактовке предмета, и наконец-то возвратить психику в лоно психологии в качестве объекта усилий и исследований .
Что касается личностного роста и расширения сознания, то Юнг утверждал, что восточные пути индивидуации, такие как йога или буддизм, в общем, не подходят для западных людей. Культурный контекст и отношения, связанные с этими практиками, во многом чужды тем, кто родился и вырос на Западе. Те западные люди, которые пытаются следовать восточным дисциплинам, пытаются отрицать свое западное наследство, имитируя насколько возможно восточную культуру и отрезая себя от важных частей своей же души . И все же, несмотря на отдельные ограничения, особенно психотехнического и методического характера, Юнгу принадлежит выдающаяся роль в формировании трансперсональной психологии.
Нужно понять, что Юнг предоставил мировой психологической, психиатрической и философской научной общественности теоретическую модель такой глубины, которая объемлет все возможные уровни функционирования человеческой психики. И часто его описание феноменологии психического, особенно интерперсонального уровня, обладает той подробностью, что по сравнению с ними некоторые современные трансперсональные карты психического выглядят незрелыми набросками.
- Предмет, метод, задачи и функции истории психологии. Методологические принципы историко-психологического познания. Понятие о категориальном анализе (М.Г. Ярошевский).
История психологии – отрасль психологической науки, предметом которой является реконструкция процесса развития психологических знаний (представлений о психической реальности) в хронологической последовательности его этапов, выявление закономерностей и факторов, влияющих на этот процесс, анализ деятельности творцов психологической мысли. Исследование пути научного познания.
Психология изучает психическую реальность, а история психологии знание о психической реальности. История психологии является ветвью истории (по признакам предмета и методов).
История психологии не равно воспроизведению прошлых воззрений
Методы истории психологии (по А.Н. Ждан):
Основной задачей методов и методик исторического исследования является изыскание источников, а затем внутренняя организация, систематизация исследуемого материала, который включает факты, теории, законы, понятия. Работа историка требует синтеза эмпирического и теоретического подходов к предмету исследования.
· теоретическая реконструкция – описание и критический анализ научных систем прошлого, конкретных программ получения, обоснования и систематизации психологического знания
Его результатом является ретроспективное воспроизведение научных концепций, проблем, исследовательских методов и т. п. в их исторической последовательности в соответствии с логикой предмета.
· изучение научных школ
· изучение архивных материалов
· метод интервьюирования
Беседа по заранее составленному исследователем перечню вопросов, направленных на получение материалов в соответствии с конкретной задачей исследования.
Примеры: беседы Р. Ивенса, американского психолога, с К. Юнгом, Э. Джонесом, Э. Фроммом и др. Из советских исследователей этим методом пользовались В. В. Умрихин, Даниличева. Был проект начала 2000х, посвященный А. Н. Леонтьеву, где во введении Е. Е. Соколова пишет, что:
В устных же беседах вдруг возникает «личностная история» (М.Полани), передается именно дух времени, в котором существовала та или иная школа. И нужно спешить, пока живут еще очевидцы тех или иных исторических событий.
· биографический и автобиографический методы
воссоздают атмосферу реальной жизни, являются источником знаний о духовном развитии ученого, этапах его научного труда. Метод играет огромную роль в пропаганде науки, дает уникальный материал о жизни людей науки, научном творчестве.
Пример: А. Р. Лурия «Этапы пройденного пути. Научная автобиография» (М., 1982).
· анализ научных ссылок
Установление частоты цитирования научных трудов, производится с целью получения сведений о связях между научными направлениями, о переднем крае науки и тенденциях ее развития. Значимость этого приема для изучения состояния и динамики научных исследований ограничена, поскольку частота цитирования определяется не только объективной ценностью научного труда, но и другими факторами, влияющими на степень его известности в научном сообществе. Названный прием может использоваться в историческом.исследовании только в совокупности с другими методами.
Методы истории психологии (по С.П. Сенющенкову):
· работа с текстами, материальными предметами, связанными с деятельностью учёных прошлого (инструментами, аппаратурой) – выделение фактов, сравнительный анализ;
· биографический метод;
· интервью;
· количественные методы (как вспомогательные) – контент-анализ текстов, анализ цитирований, построение индекса цитирования.
Задачи(шаги к цели)
Анализ возникновения и дальнейшего развития научных знаний о психике.
Выявление путей, факторов, источников и закономерностей
Изучение вклада ключевых фигур творцов психологического знания
Интегративная функция (цель) истории психологии – она позволяет понять психологию целиком.
Опираясь на основные методологические положения М.Г. Ярошевского, можно выделить и конкретизировать основные функции истории психологии в развитии психологического познания.
· Познавательная функция истории психологии, состоящая в вооружении ученого необходимой ему информацией о конкретных теориях и фактах, научных школах и дискуссиях; в обеспечении осмысления системы идей и категорий, образующих современный уровень психологической науки; в расширении её ресурсов за счёт обращения к историческим корням, учёта и использования того богатейшего опыта, который накоплен в ходе многовековой истории познания психической реальности.
· Организационно-научная функция истории психологии, проявляющаяся в её роли как основы планирования и проведения актуальных научных исследований – с учётом как успехов и достижений, так и просчётов и неудач, имевших место в истории развития психологической мысли.
· Функция стимулирования поступательного развития психологического знания, направленная на предохранение учёного от "тавтологии в науке", бессмысленных повторов и топтания на месте, воспроизведения уже пройденных путей в науке, попыток вновь и вновь "изобретать велосипед", выдавать исторически сложившиеся идеи и представления за новые открытия.
· Рефлексирующая функция истории психологии, состоящая в формировании правильного понимания и адекватной оценки возможностей, познавательных и преобразовательных ресурсов психологии, её места в научном познании и общественной практике.
· Интегративная функция истории психологии – "она раскрывает связь психологии с другими науками…, а также связь между различными отраслями психологии".
· Воспитательная функция истории психологии –знакомство с прошлым научной мысли "исполнено…глубинного личностного, духовного смысла. Человек не может осмысленно жить и действовать, если его существование не опосредовано какими-то устойчивыми ценностями, несравненно более прочными, чем его индивидуальное Я. К таким ценностям относятся и создаваемые наукой… Приобщаясь к истории науки, мы ощущаем причастность к великому делу, которым веками были заняты благородные умы и души…".
· Прогностическая функция, состоящая в выделении перспективных линий развития психологии, осуществлении "вероятностного прогноза ее дальнейшей эволюции".
Методологические принципы историко-психологического познания
· Принцип историзма
Подразумевает, что мы рассматриваем каждое явление в его развитии в контексте исторических условий, в которых оно возникло. Мы его рассматриваем как момент развития научного знания. Также рассматриваем его, пытаясь дать ему критическую оценку. Сложность такой оценки заключается в том, что мы должны увидеть этот момент прошлого в его соотношении с предшествующим и последующим. Но мы не должны привносить туда то, чего там нет. Ошибки – презентизм (ограничивает историческое исследование лишь тем, что обладает значимостью для настоящего этапа развития науки и вместо изучения исторического процесса развития науки во всей его полноте ориентируется на выделение лишь таких фрагментов его содержания, которые наиболее соответствуют современным взглядам) и антикваризм (рассматривает прошлую историю безотносительно к задачам современности, как нечто застывшее, окаменевшее. Такая «чистая история» превращается в простую регистрацию событий в их временной последовательности и не вписывается в практику современного научного исследования)
· Принцип единства логического и исторического.
В каждом тексте или открытии учёного мы пытаемся увидеть сущность явления. Логическое стоит вначале, помогает понять историческое знание. Задача в том, чтобы понять, что в этом явлении собственно историческое, а что логическое (сущность идеи).
· Историко-психологическое познание требует выявления социально-политической направленности, идеологической сущности психологических идей.
Внимание к идеологической стороне психологических знаний способствует углублению понимания их собственно научного содержания: включение психологических концепций в контекст социальной жизни означает в то же время и проверку их истинности критерием социальной практики. Такой подход противостоит как объективизму, рассматривающему научные концепции вне их реальной социальной роли в жизни общества, так и субъективизму в исторической науке.
· Принцип детерминизма
Требует от историка умения раскрыть способ причинного объяснения психического как обусловленного порождающими его факторами. По М.Г. Ярошевскому, в истории представлены разные типы детерминизма: предмеханический, механический, биодетерминизм, психодетерминизм, социодетерминизм. Каждый из них противостоит индетерминизму в трактовке психических явлений как якобы возникающих спонтанно.
М.Г. Ярошевский (1915-2001) задался вопросом: «Если всё меняется в истории, остаётся ли что-то инвариантное?». Категориальный подход к истории психологии. Согласно Ярошевскому, такие инварианты существуют. На протяжении всей истории неизменной остаётся область изучения, являющаяся предметом психологии. Каждый организм, обладающий психикой, должен иметь какое-то представление о мире, чтобы в нём жить. Живые существа действуют в мире, и что-то направляет их действия. Есть предельно общие понятия – категории – они охватывают всю психическую реальность. Ярошевский разработал оригинальную концепцию истории психологии под названием категориальный анализ. Концепция включает анализ категориального аппарата, объяснительных принципов и глобальных проблем, их преобразование в ходе исторического пути развития науки. Выделены специфические конкретно-научные категории, воспроизводящие различные стороны психологической реальности
Система этих категорий вместе с объяснительными принципами – детерминизма, системности, развития – составляет категориальный аппарат науки, ее инвариантное ядро. Применение категориального анализа позволяет увидеть в меняющихся знаниях о субъективной реальности их постоянные компоненты. Концепция предполагает учет социокультурных условий и роли личности ученого в объяснении появления и развития психологических знаний. Среди социо- психологических факторов научного творчества выделяется оппонентный круг ученого.
Категории вечны, а ответы на них историчны. Система этих категорий вместе с объяснительными принципами – детерминизма, системности, развития – образуют категориальный аппарат науки, её инвариантное ядро.
Принципы:
- принцип детерминизма
Принцип детерминизма требует от историка умения раскрыть способ причинного объяснения психического как обусловленного порождающими его факторами. Согласно Ярошевскому, в истории представлены разные типы детерминизма: предмеханический, механический, биодетерминизм, психодетерминизм, социодетерминизм. Каждый из них противостоит индетерминизму в трактовке психических явлений как якобы возникающих спонтанно.
Принципы историко-психологического исследования в совокупности с конкретными методами составляют основу научного анализа исторического пути развития «психологии.
Инвариантный и меняющийся в истории.
Есть ли что-то постоянное?
У Г.Оллпорта - все настолько разное в периодах.
Ответу на этот вопрос дает оригинальный подход, который разработал Ярошевский - «категориальный подход в психологии».
Есть какие-то золотые факты, идеи, которые остаются в психологии, хотя они были известны давно. Например, ассоциация, связь, рефлекс, темперамент.
Опирается на понятие психосферы (Лянге Н.Н. Ввел этот термин) - образование, которое включает все стороны, аспекты психической жизни, психики как образование, кот.свойственно организмам на определенном этапе развития. Включает в себя след.компоненты, сов-ть трех сторон взаимосвязи организма, облад-го психикой с окружающим миром:
Как мир репрезентируется субъекту, обладающему психикой, в какой форме ему представляется. (принимающая сторона)
Как организм отвечает на внешнее воздействие (действенная сторона отношения взаимосвязи организма с миром)
Как понять источник этого действенного механизма, активности (проблема мотивации)
Таким образом, восприятие мира, ответ на воздействие мира, мотивационный компонент.
Предложил обозначать каждый аспект категорией. Категория - общее понятийное образование. Взаимодействие в плане репрезентации внешнего мира,
1 - образ, мир воспринимается в форме образа.
2 - действие.
3 - мотивы.
На протяжении истории менялось понимание этих категорий. Образ не тождественен образу ощущения.
Кат.мотива выражалась как: аффект, эмоции, чувства, влечения, воля.
Позже было добавлено еще 2 категории: личность и психосоциальное отношение.
Инвариантна сетка категорий. Категориальный подход включает также неизменные, инвариантные принципы, которые на протяжении всего развития научного знания иметь в виду, 3 принципа:
Принцип детерминизма
Пр.развития
Пр.системности
Научное знание всегда рук-ся этими принципами, но содержание их исторично. Больше всего Ярошевский занимался принципом детерминизма.
Третья инварианта по Ярошевскому - проблемы. Проблемы, которые решает наша наука. Например, психофизическая (пр.места психического в мире), психофизиологическая (соотношение психического и физиологического в организме), психогностическая (пр.познания мира) и др. Согласно Ярошевскому инвариантами явл-ся сово-ть категорий, принципов, проблем, это тот кристалл, через который мы смотрим на различные учения прошлого. Наша задача - каждый раз конкретно увидеть воплощение этих принципов на опр.этапе развития знаний.
Понимание больших научных систем в 20 веке. Например, образ-действие-мотив в бихевиоризме - преимущественно разработана категория действия. Психоанализ - кат.мотивации.
Каждая из этих теорий претендовала на общепсих.знание. Оказывается, что этот замысел не реализуется у них. Выготский «на самом деле это не общая психология, а это отдельные главы из психологии (глава о мотивации, действиях..)». Использование категориального анализа помогает лучше понять исторический смысл каждой концепции.
- 1. Предмет, метод, задачи и функции истории психологии. Методологические принципы историко-психологического познания. Понятие о категориальном анализе (М.Г. Ярошевский).
- 2. Условия, закономерности и детерминанты развития научных психологических знаний. Проблема периодизации истории психологии.
- 3. Учение о душе и психических процессах в античном атомистическом материализме (Демокрит, Эпикур, Лукреций).
- 4. Психологические аспекты учения о душе в философии Платона.
- 5. Личность и психологические воззрения Сократа. Сократическая беседа.
- 6. Проблема аффектов в античной психологии (Аристотель, стоики).
- 7. Учение Аристотеля о душе, ее видах и способностях.
- 8. Представления Аристотеля о познавательных и движущих способностях души, о действии и поступке.
- 9. Вклад античных врачей в учение о душе.
- 10. Важнейшие тенденции в развитии представлений о душе в период поздней античности (неоплатонизм, Аврелий Августин).
- 11. Состояние психологического знания в Средние века.
- 12. Философско-психологическая мысль эпохи Возрождения (XV-XVIвв.). Открытия в области анатомии и медицины и их значение для развития психологии.
- 13. Становление эмпирического подхода в философии Ф.Бэкона.
- 14. Декарт: психофизическая проблема, учение о душе, учение о теле, психофизиология страстей души. Дуал.изм Декарта
- 15. Детерминизм и свобода в этико-психологическом учении Б.Спинозы о человеке. Психология аффектов
- 16. Психофизическая проблема в учениях Декарта и Спинозы: сравнительный анализ.
- 17. Понятие об опыте, по Дж.Локку. Психология как наука о внутреннем опыте. Учение о простых и сложных идеях. Образование сложных идей: обобщение, ассоциация идей.
- 18. Исторический смысл полемики Г.Лейбница с Дж.Локком.
- 19. Становление эмпирической психологии во Франции в XVIIIв. (Э.Кондильяк, Ж.Ламетри, К.Гельвеций, Д.Дидро, Ж.Ж.Руссо).
- 20. Становление ассоциативной психологии в XVIIIв. (Дж.Беркли, Д.Юм, Д.Гартли). Развитие ассоциативной психологии в XIXв. (Т.Браун, Дж.Милль, Дж.Ст.Милль, А.Бэн, Г.Спенсер).
- 21. Рациональная и эмпирическая психология Хр.Вольфа, ее критика И.Кантом. Психологические идеи И.Канта
- 22. Психологическая мысль в России в XVIII в.
- 23. И.Ф.Гербарт как основатель немецкой эмпирической психологии.
- 24. Естественнонаучные предпосылки превращения психологии в самостоятельную науку.
- 25. Значение эволюционной концепции Ч.Дарвина для психологии.
- 26. Психологическая система В.Вундта. Историческая роль В.Вундта в развитии психологии.
- 27. Психология акта Ф.Брентано. Развитие идей Ф.Брентано в психологии.
- 28. Структурная психология Э.Титченера.
- 29. Психологическая концепция У.Джеймса. Роль У.Джеймса в становлении функционализма. 3
- 30. Функционализм. Значение функционализма для становления прикладной психологии.
- 31. Метод интроспекции в историческом освещении (В.Вундт, Э.Титченер, Вюрцбургская школа).
- 32. Экспериментальные исследования памяти Г.Эббингауза.
- 33. Исследования мышления в вюрцбургской школе.
- 34. Программа построения психологии И.М.Сеченова. Полемика И.М.Сеченова с К.Д.Кавелиным.
- 35. Эволюция психологических взглядов В.М.Бехтерева. Развитие идей В.М.Бехтерева в Петербургской психологической школе (А.Ф.Лазурский, В.М.Мясищев, Б.Г.Ананьев).
ВВЕДЕНИЕ
1. Анализ и психотерапия. Аналитическая психология Карла Густава Юнга
1.1 Психологические типы личности
2. Методы аналитической психологии К.Г. Юнга
Заключение
Глоссарий
Список использованных источников
Приложение А
Приложение Б
ВВЕДЕНИЕ
Карл Густав Юнг (26 июля 1875, Кесвиль - 6 июня 1961, Кюснахт) - швейцарский психолог, основоположник одного из направлений глубинной психологии - аналитической психологии. Один из самых значительных, самых сложных и самых спорных теоретиков психологии. Задачей аналитической психологии Юнг считал толкование архетипических образов, возникающих у пациентов. Юнг развил учение о коллективном бессознательном, в образах (архетипах) которого видел источник общечеловеческой символики, в том числе мифов и сновидений. Цель психотерапии, по Юнгу, это осуществление индивидуации личности. Также получила известность концепция психологических типов Юнга: экстравертированных и интровертированных. Юнг умер в 1961 году, но вот уже без малого столетие, а особенно последние шестьдесят лет - его идеи вызывают растущий интерес в мире, а последователи его метода - «психологи-юнгианцы» - продолжают развивать его методологию применительно к анализу явлений человеческой психики.
Юнгианская психология фокусируется на установлении и формировании связей между процессами сознания и бессознательного. Диалог между сознательными и бессознательными аспектами психики обогащает личность, и Юнг верил, что без этого диалога процессы бессознательного могут ослабить личность и подвергнуть её опасности.
Юнгианский анализ человеческой природы включает исследования религий Востока и Запада, алхимии, парапсихологии и мифологии. Первоначально влияние Юнга на философов, фольклористов и писателей было заметнее, чем влияние на психологов или психиатров. При этом сегодня возрастание интереса ко всему, что относится к человеческому сознанию и человеческим возможностям, обусловило и возрождение интереса к идеям Юнга.
Степень разработанности проблемы. Проведенный в ходе подготовки работы обзор литературных источников таких авторов как Боснакр Н., Гринсон Р., Дикман Х., Роберт Фрейджер, Джеймс Фейдимен позволяют сделать вывод о том, что многие классические труды, написанные всемирно известными психоаналитиками, отнюдь не легкое чтение. Психоаналитическая терминология, испытавшая перевод с немецкого на английский, а потом на русский, часто невероятно искажается, особенно в руках несведущего в тонкостях психоанализа переводчика. Устоявшейся традиции русских вариантов психоаналитической терминологии пока нет. Но, несмотря на это, автор приходит к выводу, что вопросы аналитической психологии Юнга довольно полно и объемно раскрыты в большом количестве литературных источников отечественных и зарубежных авторов.
Объект: основы теоретических концепций ведущих направлений аналитической психологии
Предмет: аналитическая психология Карла Густава Юнга.
Цель работы : исследование основ аналитической психологии, её методов для использования в практике.
Задачи:
1. Изучить имеющийся в наличии теоретический материал по данной теме.
2. Рассмотреть и проанализировать методы аналитической психологии, включив их в контекст собственной работы.
3. Получить представление об используемых методах и особенностях их применения в аналитической психологии.
Гипотеза: если развитие личности - это результат достижения определенных усилий, а не чего-то дарованного просто так, то предполагается, что оно (развитие) имеет определённое направление, обусловленное теми социальными условиями, в которых человек живет и действует. Таким образом, процесс изменения и развития личности продолжается в течение всей жизни человека.
Методы исследования:
Теоретическое изучение научной литературы;
Анализ проводился в ходе всей работы;
Синтез использовался при формировании выводов в структурных блоках работы и в заключении.
Классификация, обобщение, наблюдение.
Практическая значимость заключается в возможности использования результатов исследования:
1. В клинике для диагностики и лечения психической патологии различного спектра и тяжести нарушений.
2. В рамках семейной психотерапии.
3. При работе с личностными травмами, кризисными состояниями, жизненными трудностями.
4. При психотерапевтической работе с детьми и подростками, а также в педагогике и социальной реабилитации.
5. Самопознание - еще одна область практического применения аналитической психологии. Здесь ключевым является опора на понятие самости и индивидуации. Достижение индивидуации означает возможность восстановить контакт с самим собой, со своими глубинами, с индивидуальным и коллективным бессознательным, обретая тем самым большую целостность.
6. Методы аналитической психологии могут быть использованы также для анализа мифологии, сравнительного религоведения и этологии - создавая тем самым особую сферу - аналитическую культурологию.
Представленная курсовая работа включает в себя: введение, основную часть (2 главы с подглавами), заключение, глоссарий, список использованных источников и ряд приложений.
1. Анализ и психотерапия. Аналитическая психология Карла Густава Юнга
Карл Густав Юнг был одним из основателей психоанализа, учеником и близким другом Фрейда. Теоретические разногласия и обстоятельства личного характера привели к тому, что Юнг создал свою собственную школу, названную им аналитической психологией. В подходе Юнга остается признание главной идеи Фрейда, что современный человек подавляет свои инстинктивные влечения, часто не осознает своих жизненно важных потребностей и мотивы своих поступков. Если помочь ему лучше разобраться в ситуации, исследуя проявления его бессознательной жизни - фантазии, сновидения, оговорки и т.п. - то он научится лучше справляться со своими психологическими проблемами и его симптомы ослабнут. Такова в самых общих чертах идея аналитической терапии. Юнга всегда больше интересовали непосредственные переживания людей - их чувства, мечты, духовные поиски, значимые события жизни. Он разрабатывал психологию близкую к самой стихии человеческих эмоций. Поэтому он стремился описывать различные психологические явления такими, каковы они есть. Поскольку эмоциональная жизнь в природе универсальна - все живые существа испытывают страх, возбуждение, удовольствие и т.п. - то это позволило ему предположить коллективные основания человеческих переживаний. В человеке сочетаются индивидуальное и коллективное. На него в той же мере повлияли, к примеру, традиции, язык и культура общества, которому он принадлежит, не говоря уже о генетических факторах. Этого нельзя отрицать и нельзя упрощать картину психической жизни, выделяя в ней только пару логических линий. Логическая стройность важна для научных дискуссий, но для лечения людей нужно иметь гибкость и широту видения возникающих ситуаций. Кроме того, целительную силу психоанализа Юнг видел не в точности объяснений аналитика, а в уникальности нового опыта, получаемого клиентом на сессиях, опыта самопознания и трансформации своей личности.
Обращаясь к универсальным общечеловеческим тенденциям, можно выделить в любой проблеме темы, хорошо известные из мифологии, литературы и религии. Юнг называл такие темы архетипами. Если функционирование всей психической энергии данного человека обусловлено этой темой, то можно говорить о наличии психологического комплекса. Этот термин также предложил Юнг. Но мало просто назвать комплекс, чтобы разобраться в своей ситуации, человеку очень полезно обсудить с другим свои переживания и найти описывающие их образы, символы и метафоры. В них не содержится конкретных рецептов или советов. Но символический язык обладает достаточной смысловой емкостью, чтобы отразить все нюансы, не исказив картины реальной ситуации. Именно через образы передаются и выражаются эмоциональные состояния во всей их глубине. Поэтому чтобы изменить свою эмоциональную ситуацию, необходимо сначала хотя бы видеть ее такой, какова она есть во всей своей многогранности и противоречивости.
Мы не можем жить, не придумав себе некой версии реальности, придающей смысл и структуру нашим переживаниям. Хотя нам кажется, что наша картина мира рационально обоснована, в действительности за ней стоят древние и хорошо знакомые из истории и мифологии человеческие фантазии. Юнг называл эту бессознательную тенденцию к упорядочиванию своего космоса стремлением к реализации Самости. Слова Самость, Истинное Я, Высшее Я, сокровенная сущность, Бог, природа Будды и т.п. создают сходные образы источника, конечной цели или полюса, управляющего всеми процессами. Это всегда нечто большее, значительное, заряженное смыслом. И большинство людей согласятся, что открытие этой новой перспективы в жизни совершенно необходимо для душевной гармонии. Обрести себя, найти смысл жизни, достичь самореализации - сознательно или бессознательно - такова задача любых человеческих поисков, что бы каждый под этими понятиями не подразумевал. Человек приближается к этой цели сложным спиральным путем проб и ошибок. Нельзя сказать, что он обязательно, в конце концов, убеждается в каких-то определенных истинах или принимает религиозную веру, дающие ему духовную силу. Скорее, что-то кристаллизуется в нем само собой по мере накопления жизненного опыта, познания мира и самого себя. В любом случае мы говорим о таком человеке как о сильной личности, как об имеющем более широкое сознание и раскрывшем свой творческий потенциал. Юнг верил, что для движения к этому состоянию абсолютно необходимо развитие символического отношения, и что анализ по существу является одной из практик, развивающих такое отношение.
Юнгианские аналитики особенно отличаются тем, что рассматривают любого человека, какой бы трудный период он не переживал сегодня, как потенциально здорового, талантливого и способного к позитивным изменениям. Атмосфера юнгианского анализа свободная и аналитики исходят из того, что верно лишь то, что верно для самого клиента. Они будут стараться обсудить проблему со всех возможных точек зрения, в мягкой манере делая предположения, а не утверждения, предоставляя клиенту право выбирать самому то, что важно для него на данный момент. Видя в анализе больше чем просто клиническую процедуру - способ интенсификации личностного и духовного развития - юнгианцы поддерживают любые творческие начинания у клиентов, которые могут проявиться в любви к рисованию, лепке из глины, в сочинении рассказов, ведении дневника и т.п. Не случайно, пройдя юнгианский анализ, многие клиенты находят себя в искусстве. Типичным примером является судьба Германа Гессе - лауреата Нобелевской премии в литературе. Не только его книги, но и произведения Густава Майнрика, Борхеса и многих других знаменитых писателей были созданы под сильным влиянием идей Юнга.
Особенность современного читателя такова, что ему нравятся не только художественные произведения, но и увлекательно написанные книги по психологии, посвященные тайнам человеческой души. Многие юнгианские книги сейчас доступны на русском языке. Но может быть для знакомства с идеями Юнга даже лучше читать, например, фантастические романы Хогарта, Толкиена или Стивена Кинга или же интереснейшие книги по мифологии Джозефа Кемпбелла и Мирча Илиаде, бывших близкими друзьями Юнга.
С Россией была связана судьба очень известной в ранний период психоанализа фигуры - Сабины Шпильрайн - психолога из Ростова-на-Дону, ученицы Фрейда и Юнга одновременно. В 20-е годы в России был большой интерес к психоанализу, и были переведены некоторые работы Юнга. При этом, затем последовал долгий период гонений на фрейдизм, затронувший также и аналитическую психологию. Только типология, разработанная Юнгом, была принята безоговорочно, войдя во многие отечественные психодиагностические исследования. Лишь с наступлением так называемой «перестройки», когда все потянулись к нормальным мировым ценностям и стандартам, интерес к Юнгу стал возрастать как снежный ком. Не последнюю роль в популяризации Юнга видимо сыграли переводы академика Аверинцева, которые он сопровождал великолепными, поистине не уступающими Юнгу по эрудиции комментариями. Так, благодаря энтузиастам философам и психологам, многие из которых пытались, прежде всего, заполнить свой собственный духовный вакуум, мы получили переводы самых важных работ Юнга и его ближайших учеников.
Становление аналитической психологии в России было бы невозможно без поддержки зарубежных юнгианских психологов. Особую роль здесь сыграли специальные программы развития аналитической психологии в странах посткоммунистического пространства, сделавшие возможными регулярные приезды юнгианских аналитиков в Москву и Санкт-Петербург, семинары, лекции и непосредственное общение с российской аудиторией. С самого начала это были не миссионерские или пропагандистские поездки, а сугубо профессиональные контакты, продуктивный обмен опытом. Следует отметить помощь юнгианцев русского происхождения (из семей эмигрантов) Владимира Одайника из США и Натальи Баратовой, живущей в Цюрихе. В настоящее время психоанализ и аналитическая психология получили официальное признание.
1.1 Психологические типы личности
Четвертую часть своей жизни Юнг посвятил созданию книги «Психологические типы». За этим трудом стоит колоссальный бесценный опыт наблюдений и обобщений одного из самых ярких мыслителей 20 века. Среди большого корпуса идей Юнга, каждая из которых требует глубокого осмысления и незаурядных интеллектуальных усилий, его типология представляет собой в наибольшей мереполный и законченный труд, но его стройность и убедительность остается по-прежнему лабиринтом, в котором можно легко заблудиться, несмотря на то, что перед нами методологически выверенная научная концепция.
Так ли важно в понимании человека определение его типа? Ведь именно Юнг всегда подчеркивал индивидуальную неповторимость каждого отдельно взятого человека. Но ему же принадлежит и другая ироничная фраза: «Все люди похожи друг на друга, в противном случае они не впадали бы в одно и то же безумие». К Г. Юнг, Психологические типы. С-П. Ювента, 1995 г По Юнгу, сходство - это одна сторона человеческих проявлений, индивидуальное различие - другая. В своей типологии Юнг видел задачу внести некое основание в познание почти бесконечных вариаций и оттенков индивидуальной психологии: «Чтобы уловить однородность человеческих психик, приходиться опуститься до фундаментов сознания. Там я нахожу то, в чем мы все друг на друга похожи». К.Г. Юнг, Психологическая теория типов. С-П. Ювента, 1995 г.
Сам Юнг о своей типологии говорил: «Мне ни за что не хочется обходиться в своей психологической исследовательской экспедиции без этого компаса, и не по напрашивающейся общечеловеческой причине, что каждый влюблен в свои собственные идеи, а из-за того объективного факта, что тем самым появляется система измерения и ориентации, а это, в свою очередь, делает возможным появление критической психологии, которая так долго у нас отсутствовала». См. там же
Понимание экстраверсии и интроверсии как различных сознательных установок, как правило, сложности не вызывает. Гораздо сложнее обстоит дело, когда Юнг каждый из типов разделяет еще на четыре подтипа, в зависимости от ведущей функции. Трудность эта закономерна, так как каждый человек в своем приспособлении к миру использует все названные функции - мышление, чувство, интуицию и ощущение, и определить, какая из них ведущая, дифференцированная, а какие пребывают в бессознательном в их архаичном состоянии, далеко не всегда просто.
Из всего юнговского наследия теория типов находит меньше всего последователей в современном юнгианстве. Вряд ли это обоснованно. Посвятив столько лет жизни созданию своей типологии, Юнг не смотрел на нее, как на мертвую схему или как на умозрительное теоретизирование. Он часто повторял, что с недоверием относится к теории как таковой в психологии, но не меньше его волновало и то, что предложенные им термины останутся вне практического применения.
Объемность таких понятий Юнга, как архетип, Тень, индивидуация, Самость, привлекают исследователей в психологии закономерно: в них заложено глубокое осмысление феномена человека, целей его психической самореализации, а в конечном итоге - целей его жизненного пути. Эти понятия обладают высокой степенью обобщения, поднимаются до уровня символа, который способен установить связь между сознанием и бессознательным, между имманентным и трансцендентным. Как любой символ, они обладают способностью к самовозрастанию смысла.
Эти краеугольные понятия Юнга нельзя редуцировать до утилитарного применения, но в равной степени не следует возводить их до уровня абстрактного образа, который наполняется вселенским содержанием и далеко уводит от первоначального смысла. Рассуждая о юнговских понятиях, исследователь часто находится в плоскости метафизического осмысления. «Метафизика» означает «над физикой», «над природой». Юнг всегда предупреждал, что его философия - рабочая гипотеза, она не должна находиться «над» человеком. Она как раз «о» человеке, о его психическом приспособлении. В связи с этим он писал: «Всегда существует опасность слишком уйти от жизни и слишком рассматривать вещи в их символическом аспекте… Опасность этого процесса в том, что ход мыслей удаляется от всякой практической применимости, вследствие чего пропорционально понижается его жизненная ценность… Человек создает себе абстракцию, абстрактный образ, который имеет для него магическое значение. Он погружается в этот образ и настолько теряет себя в нем, что ставит свою абстрактную истину выше реальной жизни и тем самым вообще подавляет жизнь. Он отождествляет самого себя со значимостью своего образа и застывает в нем. Таким образам он отчуждается от самого себя». К Г. Юнг Психологические типы. С-П. Ювента, 1995 г Эта мысль Юнга перекликается с философскими прозрениями Хайдеггера: «У смысла есть направленность. Осознание должно становиться влекущей силой поступка». М. Хайдеггер, Время и бытие. М.: Республика, 1993 г
По отношению к юнговским понятиям такое «практическое» осмысление представляется особенно важным, это не просто термины, а важные и необходимые психические процессы. Неслучайно Юнг говорит: «Самость - совершенное выражение того, как складывается судьба». К Г. Юнг Психологические типы. С-П. Ювента, 1995 г Говоря о Самости, он подчеркивал, что это «психодинамическое понятие». Почувствовать в себе влекущую силу Самости - это прежде всего сложный психический процесс, осознание которого приводит к ощущению подлинности пути и неповторимости личного присутствия в бытии. В понимании таких важнейших понятий Юнга как Самость, Тень, Анима, Анимус, человек должен увидеть не абстрактный образы, а векторы психического развития. Только прочувствованное понимание этих образов имеет ценность в приспособлении к действительности, потому что, как говорил Юнг, «освобождает наше отношение к окружающему реальному миру от фантастической примеси». Красота абстрактного образа, застывшая в своем совершенстве, не спасает человека, а уводит его из реального подлинного мира. И тогда он просто обречен на драму несовпадения. Символ - это всегда попытка нашего существа соприкоснуться с вечностью. Но жить нам надо на земле. Поэтому символ не должен становиться самодовлеющим, самоценным. Он не должен нас гипнотизировать, потому что тогда он деформирует нашу психику: «абстрактный образ становится выше самой реальности», а проживать нам надо эту земную реальную жизнь и не в ее символическом аспекте. Чтобы не было подобного раскола, Самость как символ должна быть прожита душой как откровение высшего смысла и предназначения, она должна стать не тождеством с Эго, а проводником между горней и дольней жизнью. Осознание Тени и предчувствие Самости - это мучительный и сложный путь человека к самому себе, подлинному и неповторимому. На этом пути очень много преград, многие из которых человек так и не преодолевает: его путь петляет, отводит в сторону, отбрасывает назад. Помочь человеку осознать, где его психическая энергия наталкивается на преграды, может Юнговская теория типов, она обладает статусом «практической применимости», дает ключ к разрешению внутренних противоречий и расчищению заторов скопившейся психической энергии, не находящей продуктивного выхода.
Типы Юнга - это не ярлыки, а описание сложных психических предусловий человека. Помимо характерологических признаков, в них содержится указание на то, где человека подстерегают подводные течения его бессознательного, которые могут до крайности осложнить его жизнь.
Причину серьезных разногласий между людьми, скандального непонимания, невозможности принять иную точку зрения, Юнг видел в неспособности человека узреть принципиально различные психические предусловия, которые и оформляют различные психологические типы. Он писал: «Противоположность воззрений должна быть передвинута в психологическую сферу, где она первоначально и возникает. Это показало бы нам, что есть различные психологические установки, из которых каждая имеет право на существование и ведет к установлению непримиримых теорий. Настоящего соглашения можно достигнуть только тогда, когда будет признано различие психологических предусловий». К Г. Юнг, Психологические типы. С-П. Ювента, 1995г
Не менее важна юнговская типология для обычного человека. В своей книге Юнг затрагивает и эту проблему, проблему отношений между представителями разных типов. Он говорит о необходимости раппорта: «В моей практике я постоянно встречаюсь с разительным фактом, что человек почти не способен понять какую-нибудь иную точку зрения, кроме своей собственной, и признать за ней право на существование…Если встречаются противоположные типы, взаимное понимание становится невозможным. Конечно, споры и раздоры всегда будут необходимыми принадлежностями человеческой трагикомедии. И все-таки основой для понимания должно служить признание различных типов установки, в плену которой находится тот или иной тип».
Внимание к юнговской типологии не является только познавательным интересом, не имеющим практического применения, а является насущной потребностью исследователя в попытке понимания человеческих глубин в их бесконечных вариациях и оттенках индивидуальной психологии.
2 . Методы аналитической психологии К.Г. Юнга
Надо заметить, что сам Юнг возражал против превращения лечения в сугубо техническую или научную процедуру, утверждая, что практическая медицина есть и всегда была искусством; это относится и к анализу. Поэтому нельзя говорить о методах аналитической психологии в строгом смысле. Юнг настаивал на необходимости оставлять все теории на пороге консультационной комнаты и работать с каждым новым клиентом спонтанно, не имея каких-либо установок или планов. Единственной теорией для аналитика является его искренняя, идущая от сердца жертвенная любовь - агапе в библейском смысле - и активное действенное сострадание людям. А его единственным инструментом является вся его личность, потому что любая терапия осуществляется не методами, а всей личностью терапевта. Юнг считал, что психотерапевт в каждом конкретном случае должен решать, хочет ли он вступать на рискованный путь, вооружившись советом и помощью. Хотя в абсолютном смысле лучшая теория - не иметь теорий, а лучший метод - не иметь методов, эту установку не следует использовать защитным образом для оправдания собственного непрофессионализма.
Юнгианский анализ . Анализ был и остается основным методом практики аналитической психологии. Исходной методологической моделью для юнгианского анализа послужил психоанализ 3. Фрейда. При этом в аналитической психологии этот метод получил несколько иное теоретическое обоснование и практическое выражение, так что можно говорить о юнгианском анализе как о совершенно другом типе работы.
Очевидно, что большинство людей, обращающихся за психологической помощью, ищут в анализе прежде всего облегчения своих страданий. Должно быть, они понимают, что если им не удается справиться со своими проблемами волевыми сознательными усилиями, то существуют глубинные бессознательные факторы, препятствующие этому. Обычно они также осознают, что если их проблема существует уже несколько лет и имеет долгую историю формирования, то не так-то легко решить ее за несколько сеансов и требуется долгая кропотливая работа с опытным специалистом. Можно предположить, что типичный «аналитический клиент» с самого начала имеет установку на долгосрочное сотрудничество. У него есть достаточно самоуважения и самостоятельности, чтобы не полагаться на чудо или магическую силу извне, но верить, что с помощью аналитика ему удастся самому постепенно разобраться в своих проблемах и рано или поздно изменить свою жизнь.
Очень часто клиенты юнгианских аналитиков - это люди, имеющие за плечами неудачный опыт психотерапии. Такие люди уже умеют относиться к себе психологически, владеют психологическим языком и способны к рефлексии. Многих привлекает в анализе возможность свободно выражать себя. Анализ начинается как обычные человеческие отношения и больше напоминает теплую дружескую беседу. В сущности, клиенту не нужно как-то специально «подстраиваться» под аналитика, в значительной степени он сам дирижирует процессом. Аналитик - это не тот человек, который научит жить, спасет или вылечит. Прежде всего, это близкий друг, с которым у клиента есть личные отношения, в участии, внимании и доброте которого он стопроцентно уверен. В то же время условия соглашения с аналитиком позволяют клиенту в этих отношениях не зависеть от него так, чтобы это могло принести какой-либо вред или причинить неудобство. Таким образом, анализ становится опытом нетравматических и целительных близких взаимоотношений. Можно предположить, что аналитическую терапию ищут люди, испытывающие в жизни дефицит таких отношений.
Анализ есть сознательное и добровольное вовлечение в символическую игру. Его задачей является создание нового интерсубъективного пространства - своего рода виртуальной реальности - в результате смешения субъективностей участников. Оно возникает на границе между «я» и «ты», внешним и внутренним, и служит ареной экспериментирования по синтезированию сознания и бессознательного, воображаемого и реального да и всех мыслимых полярностей. По существу, это пространство является пространством творческой жизни. Анализ помогает жить творчески не только в отношении какого-то конкретного увлечения, но и по отношению к любым своим переживаниям, особенно к человеческим отношениям.
Поэтому в анализе клиент делегирует аналитику те части своей личности, которые отвечают за сравнение, оценивание, контроль, организацию. Например, клиент может относиться к аналитику как хорошему специалисту в психологии, возможно, как к тому самому человеку, который единственно ему нужен, понимая в то же время, что он не Бог и не гуру, а простой человек, такой же, как все, со своими недостатками и проблемами. Но он приходит к нему на сеансы как к специалисту, а не как к случайному человеку с улицы. Только тогда анализ будет работать.
Таким образом, успех анализа определяется тем, насколько пациент умеет быть пациентом. Только тогда он позволит и аналитику быть аналитиком. В этом состоит важнейшее условие анализа. Аналитик использует правила и устанавливает рамки, чтобы создать в наибольшей мереблагоприятную ситуацию для лечения. Но последнее слово все-таки за самим клиентом, за его доброй волей и желанием сотрудничать. Поэтому очевидно, что анализ как метод психотерапии предназначен не для всех. Требуется определенная готовность со стороны пациента и сохранность функций его Эго. Задача аналитической психологии - раскрыть творческий потенциал любого переживания, помочь клиенту ассимилировать его полезным для себя образом, индивидуировать его.
ВВЕДЕНИЕ правил для внешних элементов анализа, касающихся обстановки приемной, частоты встреч, оплаты, связано не только с рациональными причинами. Аналитическая приемная должна стать для клиента тем местом, где произойдет встреча с глубинами собственной души и психическая трансформация.
* Продолжительность сеансов. Обычно выбирается длина сеансов от сорока до шестидесяти минут. Поэтому часто сеанс называют часом. Особых рациональных причин для такого выбора, вероятно, нет. Скорее, это дань традиции, так как современным людям свойственно все отмерять часами. Главный критерий при выборе продолжительности сеанса - должно успеть произойти что-то реальное. Надо помнить, что любой ритуал должен занимать строго определенное время, что время для сакрального и время для обыденного всегда должно иметь четкие границы.
* Кушетка или кресло? Одно из важных изменений в технике анализа, введенное Юнгом, относилось к отказу от использования традиционной психоаналитической кушетки. Он предпочитал ситуацию «лицом к лицу», подчеркивая тем самым равенство позиций клиента и аналитика. Когда оба участника процесса сидят друг против друга, они открыты друг другу, видят реакции партнера. Это естественная и, в каком-то смысле, более уважительная ситуация, приближенная к реальной жизни. В ситуации «лицом к лицу» хорошо заметны невербальные сигналы, и пространство коммуникаций становится более плотным и многоуровневым.
Метод свободных ассоциаций . Общей инструкцией в начале анализа является предложение расслабиться, войти в полусонное состояние со свободно плавающим вниманием и говорить абсолютно все, что приходит в голову. При этом акцент делается на том, чтобы проговаривать все возникающие мысли и чувства, даже если они кажутся несущественными, неприятными или глупыми, в том числе относящиеся к анализу и личности аналитика. Именно так в идеале применяется основной метод - метод свободных ассоциаций.
Метод основан на идее, что по-настоящему свободные ассоциации человека, сумевшего оставить рациональное мышление, вовсе не являются случайными и подчинены четкой логике - логике аффекта. В юнгианской практике важно кружить возле образа, все время возвращаться к нему и предлагать новые ассоциации, пока не станет ясен его психологический смысл. Задача этого метода - не в том, чтобы «вывести клиента на чистую воду», а в организации свободного доступа к бессознательному содержанию. Такой подход требует от аналитика отказа от собственных моноидей, которые могут вести процесс ассоциирования и в результате обеднять образ. Имеет место соблазн привести клиента к тем же ассоциациям, которые возникли у аналитика.
Частота сеансов. Исторически для анализа требовались как можно более частые регулярные встречи. При этом Юнг отступил от этого принципа, решив, что на продвинутых этапах, когда в наибольшей меретяжелые невротические моменты уже проработаны и клиент в большей степени ориентируется непосредственно на задачи индивидуации, число сеансов можно сократить. Тем самым уменьшается зависимость клиента от терапевта, и ему предоставляется больше самостоятельности. Юнг и большинство его первых соратников предпочитали один-два сеанса в неделю. Делая встречи более редкими, мы придаем им больше символического веса. Праздники, ритуалы и церемонии не должны происходить часто. Значимые события не случаются каждый день. Поэтому вопрос частоты сеансов выходит за рамки дилеммы: анализ или поддерживающая терапия. Скорее, важно то место, которое анализ занимает в эмоциональной жизни клиента. При этом, современным людям непросто выделить много времени, а порой и значительные денежные средства для собственного психологического и духовного развития.
Интерпретация . Любой психологический анализ предполагает умение строить умозаключения, интерпретировать. Это всегда вербальный и сознательный акт, нацеленный на осознание ранее бессознательного материала. Можно предположить, что аналитику нужно быть весьма наблюдательным, иметь развитую речь и достаточные интеллектуальные способности. При этом интерпретация не является чисто интеллектуальной процедурой. Даже блестяще сформулированная и точная интерпретация, если она высказана несвоевременно и не принята клиентом, является совершенно бесполезной. Поэтому юнгианские аналитики в целом редко обращались к методологии интерпретации, делая акцент на спонтанности и больше полагаясь на интуицию.
Этапы анализа. Юнг предлагал линейную модель психотерапевтического процесса. В качестве первой стадии он выделял исповедание, признание, или катарсис. Эта процедура более или менее аналогична известным религиозным практикам. Любое душевное движение начинается с попытки избавиться от ложного и открыться истинному. Вторую стадию - прояснение причин - он связывал с фрейдовским психоанализом. На этом этапе человек должен освободиться от «неадекватных детских притязаний», «инфантильного потакания себе» и «ретрогрессивной тоски по раю». Третья стадия - обучение и воспитание - близка к адлерианской терапии. Она направлена на лучшую адаптацию к повседневной реальности. Наконец, четвертый этап - психическую трансформацию, объект своего главного интереса - Юнг противопоставлял трем предыдущим. При этом очевидно, что совершенно невозможно представить реальную терапию как последовательную смену стадий. Поэтому многие аналитики предлагали свои структурные метафоры для лучшего понимания динамики аналитических отношений.
Активное воображение . Термин «активное воображение» был введен Юнгом, чтобы отличить его от обычных грез и фантазий, являющихся примерами пассивного воображения, в котором образы переживаются нами без участия Эго и поэтому не запоминаются и ничего не меняют в реальной жизненной ситуации. Юнг предложил несколько особых причин для введения активного воображения в терапию:
1) бессознательное переполнено фантазиями, и есть необходимость внести в них какой-то порядок, их структурировать;
2) очень много снов, и есть опасность в них утонуть;
3) слишком мало снов или они не запоминаются;
4) человек чувствует на себе не совсем ясное влияние извне (что-то вроде «сглаза» или рока);
5) человек «зацикливается», попадает в одну и ту же ситуацию снова и снова;
6) нарушена адаптация к жизни, и воображение для него может стать вспомогательным пространством для подготовки к тем трудностям, с которыми он пока не справляется.
Юнг говорил об активном воображении как о погружении, проводимом в одиночестве и требующем концентрации всей душевной энергии на внутренней жизни. Поэтому этот метод он предлагал пациентам как «домашнее задание». Некоторые юнгианские аналитики вводят элементы этой техники в свою работу с детьми или с группами. Применение же их в индивидуальном анализе не так распространено. При этом иногда активное воображение получается как бы само собой, когда пациент спонтанно развивает свои фантазии. И если они несут важную смысловую нагрузку для него и не являются выражением защит или сопротивлений, то имеются все основания их поддержать и помочь ему быть в контакте со всплывающим бессознательным материалом. Но в любом случае аналитик не предлагает исходного образа и не направляет процесс по своему усмотрению. Ведь активное воображение сродни художественному творчеству, а подлинное творчество - дело очень индивидуальное и самоценное и не может осуществляться «на заказ» или под принуждением.
Самое трудное при овладении этим методом - избавиться от критического мышления и предотвратить сползание к рациональному отбору образов. Только тогда нечто может совершенно спонтанно прийти из бессознательного. Надо позволить образам жить собственной жизнью и развиваться по своей логике. В отношении второго пункта есть подробные советы самого Юнга:
1) созерцайте и внимательно наблюдайте, как картина меняется, и не спешите;
2) не пытайтесь вмешиваться;
3) избегайте перескакивать с темы на тему;
4) анализируйте таким образом ваше бессознательное, но также дайте возможность бессознательному анализироваться самому и создавайте этим единство сознательного и бессознательного.
Как правило, возникает драматическое развитие сюжета. Образы становятся ярче и переживаются нами почти как реальная жизнь (конечно, при сохранении контроля и осознания). Возникает новый опыт позитивного, обогащающего сотрудничества Эго и бессознательного. Сеансы активного воображения можно зарисовывать, записывать и при желании обсуждать позже с аналитиком. Но нужно помнить, что это делается исключительно для себя, а не для аналитика. Это не то же самое, что необходимость вынести произведение искусства на суд публики, чтобы получить признание. Некоторые образы требуют того, чтобы их держали в секрете как самое сокровенное. И если ими делятся, то, скорее, в качестве знака глубокого доверия. Поэтому особой необходимости интерпретировать эти образы нет, если только толкование не является логическим продолжением и завершением сюжета. И ни в коем случае к ним нельзя относиться как к психодиагностическим проективным методикам. Для клиента важен сам непосредственный опыт сотрудничества с образами, потому что образы -- это психика, это истинная жизнь души.
Амплификация . Амплификация означает расширение, увеличение или умножение. Иногда для прояснения бессознательного содержания недостаточно обычных методов. Такие случаи бывают, например, когда образы кажутся явно странными или необычными и пациент может дать очень мало личных ассоциаций на них. Образы могут быть очень емкими, намекающими на что-то не поддающееся описанию в простых формулировках.
Часто такие образы имеют богатый спектр символических значений; чтобы их увидеть, полезно обратиться к материалу мифов, легенд, сказок и исторических параллелей. Восстановление этой целостной картины связей, существующих в мире воображения, в определенном смысле оставляет образ в бессознательном, не прикрепляя его к конкретному истолкованию в терминах текущих проблем клиента. Благодаря этому он остается истинным символом для нас, позволяя войти в контакт с творческой силой бессознательного.
Говоря об амплификации, Юнг утверждал, что необходимо давать таким фантастическим образам, которые возникают перед глазами сознания в столь странном и угрожающем виде, некоторый контекст, чтобы они стали более понятны. Опыт показал, что лучший способ сделать это -- использовать сравнительный мифологический материал. Как только эти параллели начинают разрабатываться, они занимают очень много места, из-за чего представление случая становится трудоемкой задачей. Здесь-то и необходим богатый сравнительный материал. Знание субъективного содержания сознания дает очень мало, но оно сообщает все-таки что-то о реальной скрытой жизни души. В психологии, как и в любой науке, довольно обширные познания в других предметах являются необходимым материалом для исследовательской работы (Юнг, 1991). Амплификация приводит туда, где личное соприкасается с коллективным, и дает возможность увидеть сокровищницу архетипических форм и почувствовать энергии архетипического мира. Она размывает наше жесткое отождествление с привычным мировосприятием, позволяя ощутить себя частью чего-то большего и более сущностного. Парадокс амплификации связан с окольными путями самопознания. Подобно тому, как когда мы хотим увидеть себя целиком в зеркале, то не подходим к нему, а наоборот, удаляемся, так и это растворение в мифах и в чем-то на первый взгляд не имеющем к нам непосредственного отношения, на самом деле позволяет приблизиться к себе настоящему. В психическом мире все организовано по принципу аналогий, и его познание требует метафорического мышления. Поэтому амплификация дает опыт научения такому мышлению. Конечно, в анализе не стоит задача учить клиентов чему-то специально.
И нет смысла перегружать их познаниями, которые им совсем не нужны в повседневной жизни или даже опасны из-за угрозы психической инфляции. Принцип анализа тесно связан с пониманием проспективной природы бессознательных процессов. Усиление их с помощью амплификации способствует появлению чего-то нового и ценного, реализации той цели, на которую они направлены. Фактически это опыт доверия бессознательному, когда мы просто следуем за ним, позволяя ему совершить полезную для развития работу. Но не следует думать, что амплификация предполагает активное вмешательство терапевта, забивающего время сеанса своими аналогиями. Сам Юнг, работая с интересными сновидениями, действительно частенько пускался в длинные рассуждения. Его энциклопедические познания и поразительная интуиция позволяли ему, начав издалека, медленно кружа вокруг архетипических элементов сна, неожиданно предложить такое истолкование, которое, по свидетельствам очевидцев, рождало ощущение чуда, какого-то магического, волшебного события. Безусловно, уникальный талант Юнга давал ему право работать очень спонтанно, не по правилам анализа в их сегодняшнем понимании. Например, он мог давать прямые советы, отправлять клиентов на время к своим ученикам, кричать на них, когда считал нужным растормошить их и вывести из состояния ступора (он сравнивал этот прием с электрошоком и с приемами дзенских мастеров). При этом в современной повседневной практике не стоит задача придумывать и разыгрывать для клиента какие-то фокусы. Даже таким основным юнгианским методом, как амплификация, большинство аналитиков предпочитают пользоваться крайне осторожно, учитывая наличие у самого пациента интереса к этим параллелям и следя за обратной связью. Знание мифологических аналогий нужно прежде всего самому терапевту, и достаточно, если он будет амплифицировать про себя.
Анализ сновидений . В традиции лечения души сновидениям всегда уделялось большое внимание. Классическим примером являются храмы Асклепия, в которых больной мог увидеть исцеляющие сны. В основе психотерапии Юнга лежит его вера в исцеляющие возможности психики, поэтому в сновидении мы можем увидеть скрытые движения души, следуя которым удается помочь клиенту как в разрешении его текущих проблем, так и в индивидуации. Начиная работать со сновидениями, Юнг предлагал забыть все наши теории, чтобы избежать редукционизма, не только фрейдистского, но и любого другого. Он считал, что даже если кто-либо обладает большим опытом в этой области, то ему все же необходимо - всегда и неизменно - перед каждым сновидением признаться самому себе в своем полном неведении и настраиваться на нечто совершенно неожиданное, отвергнув все предвзятые мнения. Каждое сновидение, каждый его образ является самостоятельным символом, нуждающимся в глубокой рефлексии. В этом отличие от подхода Фрейда. Юнг считал, что Фрейд использует символы сновидения как знаки уже известного, то есть зашифрованные знаки желаний, вытесненных в бессознательное. (Э. Самуэльс, отмечая, что современный психоанализ далеко отошел от идей Фрейда об обманном характере сновидений, ссылается на Райкрофта, который в своей книге «Невинность сновидений» утверждает, что символизация -- это естественная общая способность сознания, а не метод сокрытия неприемлемых желаний.) В сложной символике сновидения или серии сновидений Юнг предлагал увидеть собственную лечебную линию психики.
Юнг выделяет два типа компенсации. Первый наблюдается в отдельных сновидениях и компенсирует текущие односторонние установки Эго, направляя его к всеобъемлющему пониманию. Второй тип можно заметить только в большой серии сновидений, в которой одноразовые компенсации организуются в целенаправленный процесс индивидуации. Для понимания компенсации необходимо иметь представление о сознательной установке сновидца, личном контексте каждого образа сновидения. Для понимания процесса индивидуации, лежащего в основе компенсации, по мнению Юнга, необходимо также обладать познанием в области мифологии и фольклора, знанием психологии примитивных народов и сравнительной истории религий. Отсюда следует два основных метода: циркулярное ассоциирование и амплификация, подробно рассматривавшиеся в предыдущих разделах. Очевидно, что в обсуждаемом сновидении мы не можем ограничиться только ассоциациями. Древность костей и океана за окном адресует нас к двухмиллионнолетнему человеку, о котором говорил Юнг (Jung, 1980, р. 100): «Мы вместе с пациентом обращаемся к двухмиллионнолетнему человеку, который есть в каждом из нас. В современном анализе наши трудности по большей части возникают в результате потери контакта с нашими инстинктами, с древней незабытой мудростью, хранящейся в нас. А когда мы устанавливаем контакт с этим старым человеком в нас? В наших сновидениях». Примером классической амплификации образа духов во флаконе будет обращение к сюжету о духе в бутылке. Согласно алхимическому варианту сюжета, к которому обращается Юнг, в сосуде находится дух Меркурий. Загнав духа назад в бутылку хитростью, герой договаривается с духом, и тот за свое освобождение дарит волшебный платок, превращающий все в серебро. Превратив свой топор в серебряный, юноша продает его и на вырученные деньги заканчивает свое образование, став впоследствии известным доктором-фармацевтом. В своем неукрощенном обличии Меркурий предстает духом кровожадной страсти, ядом. Но водворенный назад в бутылку, в своей просветленной форме, облагороженный рефлексией, он способен превращать простое железо в драгоценный металл, он становится лекарством.
Амплификация позволяет сновидцу изменить исключительно личное и индивидуалистическое отношение к образам сновидения. Она придает особое значение скорее метафорическому, нежели буквальному толкованию содержаний сна и подготавливает сновидца к акту выбора.
Заключение
Десятилетия после смерти Юнга его фигура продолжает оказывать влияния на умы и сердца огромного числа людей по всему миру, называющих себя психологами юнгианской ориентации. Гений Юнга уникален для двадцатого столетия, масштаб его личности близок титанам Возрождения, и бесспорно влияние его идей на все гуманитарные науки, на сам дух современного постмодернистского мышления. Психология Юнга - это его личная психология, история его поисков, заблуждений и открытий. Ее дух глубоко индивидуален и чужд любой попытке превращения в фетиш или образец для подражания. Его многотомное наследие содержит очень большой корпус идей, непростых для понимания и не предназначенных для какого-либо утилитарного использования. Тексты Юнга приглашают исследователя заглянуть в иную реальность, в которой такие слова, как суть, истина, смысл, облекаются в плоть переживаний.
Работы Юнга фрустрируют наше рационально-логическое мышление, погружают его в пучину хаоса, путаницы бесконечно сложных построений, во вселенную разбегающихся значений. Они непрерывно феминизируют наше сознание, делая его более гибким, полным, многогранным, и помогают выйти за пределы самого себя. Их сила в духе свободы, позволяющем избавиться от догм и буквалистского толкования, сохранять критическую сбалансированную позицию, из которой возможно углублять и одновременно релятивизировать все, с чем соприкасаешься. Это плаванье в ночной темноте психики, в тени Бога, без компаса и руля, полагаясь на чутье, на запах отраженных звезд и отголоски генетической памяти. Юнгианская психология - единственная психология, которая, по существу, ничего не утверждает, а только «вопрошает», поддерживая активный интерес к жизни, которая не гарантирует никаких спасительных соломинок тому, кто согласен идти по лезвию бритвы без страха и надежды. Может быть, скромность и смирение - наш посох на этом пути, а все возрастающее сомнение - единственный смутный ориентир. У этого пути нет начала и нет конца, но в каждый момент мы чувствуем, что если делаем правильный шаг, то вся вселенная радуется за нас и освобождается вместе с нами. Несмотря на обилие последователей, аналитическая психология -- не секта, не научная академическая школа и не отвлеченная философия жизни. Вся жизнь Юнга, которую он называл «историей самореализации бессознательного» (не его личной самореализацией), вся его работа над собой и духовные поиски делались ради других людей, ради оказания им конкретной помощи. Нет психологии вне практики психотерапии и психологической помощи. Все наши знания, таланты и способности, все лучшее, что накоплено человечеством за его долгую историю, служат тому, чтобы реально помочь другому человеку. Наш моральный долг - уметь синтезировать все это в своей практике, непрестанно совершенствуя и творчески видоизменяя для каждого конкретного случая и в соответствии с требованиями времени.
Юнг не делал из своих идей окаменевших догм и не предлагал им слепо следовать. Прежде всего, Юнг дал нам пример мужественного исследования глубин собственной души и бескорыстного служения людям. Он признавал, что созданная им психология была по существу его собственной психологией, описанием его личных духовных поисков и не желал ее распространения, тем более превращения в фетиш. При этом, он оказал огромное влияние на очень многих людей. Его личность, бесспорно гениальная, сравнима разве что с титанами Возрождения. Его идеи придали мощный импульс не только развитию психологии и психотерапии, но и практически всем гуманитарным наукам в XX веке, и интерес к ним не ослабевает. Можно сказать, что современного религиоведения, этнографии, исследований фольклора и мифологии не было бы без Юнга. Некоторые люди из мистико-оккультной среды даже считали его западным гуру, приписывали ему сверхъестественные способности и воспринимали его психологию, как своего рода новое Евангелие.
За прошедшие после его смерти годы создано несколько учебных институтов аналитической психологии в разных странах мира, основаны журналы и написано огромное количество книг. Изучение психологии Юнга давно стало обязательным для всех, кто получает образование в психологии или психотерапии. Но самое важное, что выросло уже третье поколение его последователей - юнгианских аналитиков, которые продолжают успешно помогать людям, интегрируя его идеи на практике и творчески их развивая. Они объединены в Международную ассоциацию аналитической психологии, а также в многочисленные локальные клубы, общества и национальные ассоциации. Периодически проводятся конгрессы и конференции. Кроме того, заметно взаимообогащающее влияние аналитической психологии и других течений в психоанализе, так что есть много примеров синтеза юнгианских идей с теориями таких известных психоаналитиков как Мелани Клейн, Винникотт, Когут. Так что можно с полной уверенностью говорить о процессе постепенного стирания границ между психотерапевтическими школами и об одном едином поле идей в глубинной психологии. В некоторых странах юнганский анализ получил государственное признание и включен в систему медицинского страхования. Есть даже примеры привлечения юнгианских психологов в политический консалтинг.
Глоссарий
Новое понятие | |||
Активное воображение | (Aktive imaginatijn). Рисование, живопись, скульптура, осознанное воображение, фантазия и другеи формы воображения - всё это попытки вовлечь бессознательное в диалог с эго через употребление символов | ||
Амплификация | это расширение и углубление образа из сновидения с помощью напрвленных ассоциаций (см. ниже) и параллелей с фактами, почерпнутыми из человеческой истории духа и символов (мифологии, мистики, фольклора, искусства и так далее), благодаря чему его смысл поддается истолкованию. | ||
Анимус | (Animaj Animus). Основная психологическая структура в бессознательном. Дополнение к персоне, анима или анимус сосредоточивают в себе весь психологический материал, не соответствующий сознательному «я»-образу человека как мужчины или женщины. Первоначальное представление ацимы/анимуса как отдельной личности противоположного пола становится связью между сознанием и бессознательным и постепенно интегрируется в самость | ||
Архетип s | (Archetypes). Первообразы, априорньrе структурные элементы психики, действуют как структурообразующие элементы в бессознательном | ||
Индивидуация | (Individuation). Процесс развития динамической связи между эго и самостью вместе с интеграцией различных частей психики. Целью индивидуации является объединение сознательного и бессознательного | ||
Интроверсия | (Introversion). Выраженный аттитюд личности, которая ориентирована в первую очередь на свой внутренний мир, которой комфортнее в мире чувств и мыслей, чем во взаимодействии с окружающей средой | ||
Коллективное бессознательное | (СоllесНуе unconscious). Средоточие всего психологического материала, который, не являясь нашим личным опытом, проходит через культуры и эпохи. Врожденное психологическое бытие, струкктурирующее индивидуальное развитие, коллективное бессознательное содерржит наследие духовной эволюции человечества | ||
Персона | (Persona). Стиль, в котором мы общаемся с другими. Он включает одежду, которую мы носим, и наш индивидуальный стиль выражения | ||
Самость | (Self). Архетип центрирования и психологического порядка. Он направляет функционирование целостной психики по пути интеграции. Самость осуществляет баланс и гармонизирует в психике различные противоположные элементы | ||
Тень | (Shadow). Архетип, служащий средоточием материала, подавленного сознанием. Он может включать материал, противоречащий социальным стандартам, так же как и желания, тенденции, воспоминания и опыт, отвергаемый человеком. Тень - это кладезь творческой и инстинктивной энергии, спонтанности и жизненности | ||
Экстраверсия | (Extraversion). Выраженный аттитюд личности, ориентированной, в первую очередь, вовне, которой проще с миром других людей и объектов | ||
Центр сознания |
Список использованных источников
1. Архетип и символ. - М.: Ренессанс. Юнг К. Г. 1996.
2. Боснакр Н.. Мир сновидений. - М.: ЭСИ.
3. Гринсон Р. Техника и практика психоанализа. Воронеж. 1994 г.
4. Дикман Х. О методологии интерпретации сновидений. Хрестоматия по глубинной психологии. - М.: Добросвет. 1997 г.
5. Карл Густав Юнг. Психологические типы. «Университетская книга» АСТ. - М., 1996 г.
6. Карл Густав Юнг, Психологическая теория типов. С-П. Ювента, 1995 г.
7. Материалы сайта http://www.maap.ru/About_analysis/ Московская ассоциация аналитической психологии
8. Роберт Фрейджер, Джеймс Фейдимен. Личность. Теории. Упражнения. Эксперименты. Психологическая энциклопедия. 2олма-пресс». М., - 2002.
9. Самуэльс Э. Юнг и постъюнгианцы. - М,: ЧеРо. 1997.
10. Самуэльс Э., Шортер.Критический словарь аналитической психологии К. Юнга. - М.: ЭСИ. 1994.
11. Словарь по психологии; Ж. Лапланж, Ж. -Б. Попталис - М.: Высшая школа, 1996.
12. Структура психики и процесс индивидуализации. -- М.: Наука.
13. Хайдеггер М, Время и бытие. М.: Республика, 1993 г
14. Хендерсон Д.Психологический анализ культурных установок. -- М.: Добросвет, 1997 г.
15. Хиллман Д. Исцеляющий вымысел. - СПб. 1997 г. Холл Д. А. Юнгианское толкование сновидений. -- СПб.: БСК. Юнг К. Г. 1996.
16. Философский словарь; Под редакцией И.Т. Фролова, - М.,1995.
Приложение А
Психологические типы К.Г. Юнга
Экстравертный тип. Известно, что каждый человек ориентируется по тем данным, которые ему передает внешний мир. При этом это может происходить различными способами. Например, тот факт, что на дворе холодно, одному дает повод тот час же надеть пальто, другой же, имея намерение закалятся, находит этот факт излишним. Первый в этом случае ориентируется по данным внешних факторов, а другой сохраняет свое особое воззрение, которое воздвигается между ним и объективно данным. И если ориентирование по объекту и объективно данному преобладает настолько, что чаще всего самые важные решения и действия обуславливаются не субъективными воззрениями, а объективными обстоятельствами, то мы говорим об экстравертной установке. Если она оказывается привычной, то мы говорим об экстравертном типе. Если человек мыслит, чувствует и действует, одним словом живет так, как это непосредственно соответствует объективным условиям и их требованиям как в хорошем, так и в дурном смысле, то он экстравертен. Он живет так, что объект играет в его сознании более важную роль, чем его субъективное воззрение. Он имеет, конечно и субъективные воззрения, но их детерминирующая сила меньше, чем сила внешних, объективных условий. Поэтому он совсем не предвидит возможности натолкнутся внутри себя на какие-нибудь безусловные факторы, ибо знает таковые только во внешнем мире. Все его сознание смотрит во внешний мир, потому что важное и детерминирующее решение приходит к нему именно оттуда. Но оно приходит оттуда, потому что он его оттуда ждет. Эта основная установка является, можно сказать, источником всех особенностей психологии человека.
Интровертный тип. Интровертный тип отличается от экстравертного тем, что он ориентируется преимущественно не на объект и не на объективно данном как экстравертный, а на субъективных факторах. У интровертного типа между восприятием объекта и его собственным действием выдвигается его собственное субъективное мнение, которое мешает действию принять характер, соответствующий объективно данному. Интровертное сознание видит внешние условия и тем не менее выбирает в качестве решающей субъективную детерминанту. Этот тип руководствуется, стало быть, тем фактором восприятия и познания, который представляет собою субъективную предрасположенность, воспринимающую чувственное раздражение.
Приложение Б
Примеры проанализированных cновидений
Из К.Г. Юнг "Человек и символ"
Мужчина, занимающий руководящее положение, обращается ко мне за консультацией. Он страдает от страхов, неуверенности, головокружения (иногда до тошноты), стеснения дыхания - состояние, очень напоминающее горную болезнь. Пациент сделал чрезвычайно успешную карьеру. Он начал свою жизнь как честолюбивый сын бедного крестьянина и поднялся благодаря большому труду и хорошим способностям со ступени на ступень до руководящего положения, открывавшего колоссальные перспективы для продолжения социального взлета. Он действительно достиг того трамплина, с которого он мог бы начать полет ввысь, если бы ему неожиданно не помешал его невроз. Пациент не мог не произнести в этом месте сакраментальную фразу, начинающуюся стереотипными словами: "И как раз сейчас, когда..." и т.д. Симптоматика горной болезни, пожалуй, особенно подходит для яркой характеристики своеобразной ситуации пациента. Он принес на консультацию два сновидения предыдущей ночи. Первый сон: "Я снова в маленькой деревне, где я родился. На улице стоят несколько кресть-янских мальчишек, которые ходили со мной в школу. Я делаю вид, что не знаю их, и иду мимо. Тут я слышу, как один из них говорит, указывая на меня: "Этот тоже нечасто приезжает в нашу деревню".
Не нужна никакая акробатика, чтобы увидеть в этом сне указание на скромную исходную точку его карьеры и понять, что значит этот намек. Он, очевидно, хочет сказать: "Ты забываешь, как глубоко внизу ты начал".
Второй сон: "Я очень спешу, потому что хочу уехать. Собираю еще свой багаж, ничего не нахожу. Время поджимает, поезд скоро уйдет. Наконец мне удается собрать свои пожитки, я выбегаю на улицу, обнаруживаю, что забыл папку с важными документами, запыхавшись, бегу назад, нахожу ее наконец, несусь к вокзалу, но почти не продвигаюсь вперед. Наконец, последним усилием, выбегаю на перрон, чтобы увидеть, как поезд выезжает из вокзала. Он длинный, идет по странной S-образной кривой, и я думаю: если машинист не будет внимателен и даст полный ход, выйдя на прямой участок, то задние вагоны поезда еще будут на развороте и при ускорении сойдут с рельсов. И точно, машинист дает полный ход, я пытаюсь кричать, задние вагоны, ужасно качаются и действительно сходят с рельсов. Страшная катастрофа. Я просыпаюсь в ужасе".
Здесь также нетрудно понять картину сновидения. Сначала оно рисует напрасную нервозную спешку в стремлении пойти еще дальше, несмотря ни на что. Но так как машинист все же безоглядно рвется вперед, то сзади возникает невроз, неустойчивость и срыв.
Пациент, очевидно, на нынешнем отрезке жизни достиг своего потолка, низкое происхождение и труды долгого подъема истощили его силы. Ему следовало бы удовлетвориться достигнутым, но вместо этого его честолюбие гонит его дальше, все выше, в слишком разреженную для него атмосферу, к которой он не приспособлен. Поэтому его настигает предостерегающий невроз.
По некоторым причинам я не мог продолжать лечение пациента, да и моя точка зрения ему не понравилась. Поэтому намеченная в этом сновидении судьба пошла своим чередом. Он тщеславно попытался использовать свой шанс, и при всём этом настолько "сошел с рельсов" в своей работе, что катастрофа стала реальностью.
То, что на основе анамнеза можно было только предполагать, - горная болезнь, символизирующая невозможность подняться выше ў подтверждается сновидениями как факт.
Здесь мы наталкиваемся на важный в использовании анализа сновидений факт: сон рисует внутреннюю ситуацию, реальность которой сознание вообще не признает или признает неохотно. Сознательно пациент не видит ни малейшего основания останавливаться, напротив, он тщеславно рвется вверх и отрицает собственную несостоятельность, которая отчетливо проявилась в последующих событиях его жизни. Мы не можем быть точно уверены в анамнезе, полученные с его помощью сведения можно толковать двояко. В конце концов, и простой солдат носит маршальский жезл в своем ранце, и не один сын бедных родителей достиг высочайшего успеха. Почему здесь это невозможно? Мое суждение может быть ошибочным, более того, почему моя догадка должна быть лучше, чем у пациента? И вот тут-то всту-пает сновидение как выражение непроизвольного, неподвластного влиянию сознания, бессознательного психического процесса, представляющего внутреннюю правду и действительность такой, как она есть; не потому что я предполагаю, что ее таковой, не желаемой, а такой, как есть. Поэтому я взял себе за правило рассматривать сновидения сначала как физиологические проявления: если в моче сахар, то там сахар, а не белок, мочевина или что-нибудь еще, что, возможно, больше соответствовало бы моим ожиданиям. То есть я вижу в сновидении диагностически полезный факт.
Мой маленький пример из сновидения дал больше, чем мы ожидали. Сон дал нам не только этиологию невроза, но и прогноз, более того: мы даже непосредственно узнали, где должна начинаться терапия. Мы должны помешать пациенту дать полный ход. Ведь он сам себе говорит это во сне
Из К.Г. Юнг "Практическое использование анализа сновидений"
Однажды ко мне обратились за консультацией по поводу семнадцатилетней девушки. Один из специалистов высказал предположение, что речь может идти о начале прогрессирующей мышечной атрофии, другой считал, что речь идет об истерии. В связи с этим последним мнением привлекли и меня. Это было похоже на соматическое расстройство, но были и истерические признаки. Я спросил о снах. Пациентка сразу же ответила:
Да, мне снятся кошмарные сны. "Сегодня мне снилось, что я прихожу домой ночью. Повсюду мертвая тишина. Дверь в салон полуоткрыта, и я вижу, как моя мать, висящая на люстре, раскачивается на холодном ветру, дующем из открытых окон. Потом мне снилось, что ночью в доме поднимается страшный шум. Я иду пос-мотреть и обнаруживаю, что по квартире мечется испуганная лошадь. Наконец она находит дверь в коридор и выпрыгивает из окна четвертого этажа на улицу. Я с ужасом видела, как она, разбившись, лежала там внизу".
Уже только зловещий характер сновидений заставляет насторожиться. Но и у других людей бывают кошмарные сны. Поэтому нам необходимо подробнее заняться значением двух основных символов "мать" и "лошадь". Речь, по-видимому, идет об эквивалентах, потому что обе они совершают одно и то же: суицид. "Мать" - это архетип, который намекает на первоисточник, природу, пассивно порождающее (вещество, materia), следовательно, материальную природу, лоно (матку) и вегетативные функции. Он указывает на бессознательное, естественное и инстинктивное, физиологическое, тело, в котором чело-век живет или заключен, потому что "мать" - это и сосуд, полость (опять же лоно), несущая и питающая; психи-чески выражает основы сознания. С включенностью и облекаемостью связано темное, ночное и страшное (тес-нота). Все эти намеки передают большую часть мифологических и этимологических вариантов понятия матери или существенную часть понятия инь китайской философии. Это не индивидуальное приобретение 17-лет-ней девушки, а коллективное наследие. С одной стороны оно еще живет в языке, а с другой - это наследственная структура психики, обнаруживаемая во все времена и у всех народов.
Слово "мать" относится, видимо, к хорошо знакомой индивидуальной матери, "моей матери", но как символ -к упорно сопротивляющейся понятийной формулировке, подоплеку которой очень неопределенно и на уровне предчувствия можно было бы обозначить как скрытую природную, телесную жизнь, - что опять слишком узко и исключает много обязательных побочных значений. Лежащий в основе образа первичный психический факт исключительно всеобъемлющ и может быть понят только при самом широком взгляде, да и то лишь на уровне предчувствия. Именно поэтому необходимы символы.
Если мы подставим найденное выражение в сон, то толкование будет следующим: бессознательная жизнь раз-рушает сама себя. Это весть сознанию и всякому, кто имеет уши, чтобы слышать.
"Лошадь" - широко распространенный в мифологии и фольклоре архетип. Как животное она представляет не-чело-веческую психику, до-человеческое, животное, следователь-но - бессознательно-психическое; поэтому лошади в фоль-клоре ясновидящи, и время от времени говорят. Как верхо-вые животные они тесно связаны с архетипом матери (валькирии, несущие мертвых героев в Вальгаллу, тро-янский конь и т.д.). В качестве находящихся под человеком они представляют лоно и встающий из него мир инстинктов. Лошадь есть dynamis (Движитель (греч.) - Прим. пер.) и средство передвижения, она несет человека, как инстинкт, но и подвержена панике, потому что ей не хватает высших качеств сознания. Она имеет отношение к магии, т.е. иррациональному, волшебному действию, особенно черные (ночные) лошади, предвещающие смерть.
Следовательно, "лошадь" - эквивалент "матери" с легким смещением оттенка значения с жизни-пер-вопричины на просто животную, физическую жизнь. Если мы подставим это выражение в текст сновидения, то получим: животная жизнь разрушает сама себя.
То есть смысл обоих снов почти идентичен, причем второй, как это обычно и бывает, выражается более специфически. Нетрудно заметить особую тонкость сна: он не говорит о смерти индивида. Как известно, может сниться и собственная смерть, но тогда это не всерьез. Когда дело доходит до такого, сновидение говорит другим языком. Таким образом, оба сна указывают на тяжелое органическое заболевание с летальным исходом. Этот прогноз вскоре подтвердился.
“Аналитическая психология” К. Г. Юнга.
В центре учения Юнга лежит представление об «индивидуации». Процесс индивидуации обусловлен всей совокупностью душевных состояний, которые координируются системой дополняющих друг друга отношений, способствующих созреванию личности. Юнг подчеркивал важность религиозной функции души, считая ее неотъемлемым компонентом процесса индивидуации.
Юнг понимал неврозы не только как нарушение, но и как необходимый импульс для «расширения» сознания и, следовательно, как стимул к достижению зрелости (исцеление). С такой точки зрения психические нарушения – не просто неудача, болезнь или задержка развития, но побуждение к самореализации и личностной целостности.
Юнг считал, что структура личности состоит из трех частей:
-коллективного бессознательного , его содержание архетипы - первообразы, своего рода образцы поведения, мышления, видения мира, существующие наподобие инстинктов.
-индивидуального бессознательного , его содержание составляют комплексы.
-сознание.
Основными архетипами индивидуальной психики Юнг считал:
-Эго - центр личного сознательного, наше внутреннее “Я”. Находится на границе с бессознательным и периодически “связывается” с ним. При нарушении гармоничности этой связи возникает невроз.
-Персона - центр личного сознательного - визитная карточка “Я”, это манера говорить, мыслить, одеваться, эта та социальная роль, которую мы играем в обществе. Играет две основные функции: - может подчеркивать нашу индивидуальность, неповторимость; - служит формой защиты (принцип - “быть таким, как все”).
-Тень - центр личного бессознательного (желания, переживания, тенденции), который нашим “Эго” отрицается, как несовместимый с нами самим, моральными нормами. Юнг выдвинул гипотезу о компенсаторной функции тени: Храбрый в бессознательном робок, добрый - зол, злой - добр.
-Анима (у мужчины) и Анимус (у женщины) - бессознательная часть личности - это те части души, которые отражают интерсексуальные связи, представления о противоположном поле. На их развитие большое влияние оказывают родители. Этот архетип во многом формирует поведение и творчество человека, т. к. является источником проекций, новых образов в душе человека. Это архетипы коллективного бессознательного, они преломляются в индивидуально - бессознательные архетипы.
-Самость - бессознательный архетип, главная задача которого в поддержании согласованности всех звеньев и структур личности (стержень всей личности).
Исходя из структуры души, Юнг создал свою типологию личности, выделив два типа:
-экстраверты - люди, которые максимум своей психической энергии направляют во “вне”, на других людей.
-Интроверты - люди, которые всю энергию направляют во внутрь себя.
Однако Самость, стремление к целостности личности не позволяет одной из ее сторон полностью подчинить другую.
Типология Юнга базируется на двух основаниях - доминировании экстра - интровертности и развитии четырех основных психических процессов: мышления и ощущений (рациональные психические функции), чувствования и интуиции (иррациональные психические функции).
У каждого человека доминирует тот или иной процесс, который в сочетании с интро - или экстраверсией индивидуализирует путь развития человека: ощущенческо - мыслительный тип - это когда в сознательном уровне - ощущения и мышление, а в бессознательном - чувствование и интуиция. И чувственно - интуитивный тип - в сознательном уровне - чувствование и интуиция, а в бессознательном - ощущения и мышление.
Хотя главным содержанием души Юнг считал ее бессознательные структуры, он не только не отрицал возможность их осознания, но и считал этот процесс очень важным для личностного роста человека.
Метод психотерапии Юнга отличается от метода Фрейда. Аналитик не остается пассивным, он часто должен играть самую активную роль в сеансе. Кроме свободных ассоциаций, Юнг использовал своего рода «направленные» ассоциации , помогающие понять содержание сновидения при помощи мотивов и символов из других источников.
