Российская история XX века - это неразрешенный русский и еврейский вопросы

В последнее время стало модным совершенно необоснованное, лубочное представление о том, что до революции в «единонеделимой» России с губернским устройством «национального вопроса не было», по-видимому, как «не было секса» в СССР. Потом, как известно, пришли большевики и из-за своей оголтелой русофобии насоздавали вместо губерний национальные республики, чем «заложили мину замедленного действия» под страну.

Естественно, такие заявления рассчитаны только на тех, кто не понимает, что в начале XX века Российская империя испытывала потребность в серьезной трансформации, попытками которой были и реформы 1905 года, и модернизация Столыпина, и именно ее неудача (причины которой мы здесь разбирать не будем) привела к победе большевиков.

«Национальный вопрос» в Российской империи

Одним из вопросов, нуждающихся в неотложном решении, был именно «национальный вопрос», понимаемый комплексно. Подъем национальных движений по всему миру не обошел стороной и Россию, которая была пусть своеобразной, но колониальной империей, удерживающей в подчинении присоединенные народы, проживающие на своих землях. Соответствующие движения росли на национальных окраинах, как на дрожжах, имея при этом левую (лево-националистическую) направленность, что делало их частью общероссийского освободительного движения наряду с русскими партиями, добивавшимися демократических реформ.

Помимо русских левых, социал-демократов и социалистов-революционеров необходимость решения «национального вопроса» через переход к новому, учитывающему национальную субъектность народов устройству, понимали и либералы, и, как это, на первый взгляд, ни парадоксально, некоторые русские националисты, располагающиеся на правом фланге российской политики. Впрочем, парадоксально это только на первый взгляд, потому что такие националисты, в отличие от державников-монархистов из черносотенных организаций, ставили перед собой задачу трансформации России из русского государства в имперском смысле в русское национальное государство, что также требовало решения вопроса «национальных меньшинств», численность которых к тому моменту уже превышала численность великороссов. Вот что об этом писал главный идеолог русских националистов Михаил Меньшиков, который фактически с другого конца и с другими мотивами, но отстаивал ту же идею «права наций на самоопределение», что и левые:

« Я не принадлежу к тем националистам-русским, которые отрицают инородческие автономии. Я придерживаюсь обратного взгляда. Если бы вопрос об этом был поставлен серьезно, я со своею решительностью настаивал бы на соблюдении не только автономии Финляндии и Бухары, но и о возвращении автономии Польше, отнятой 80 лет назад. И Литва, и Грузия, и Армения, если действительно они желают автономии, мне кажется, должны были бы получить ее - и не столько в их интересах, сколько в наших собственных. Хотя я не думаю, чтобы враждебность к России этих народностей была погашена с дарованием автономии, но она была бы локализована, введена в определенные территории, - теперь же весь организм России пропитан враждебными ей элементами, что гораздо опаснее. Все проклятие еврейского (и отчасти польского) вопроса в том, что люди этих национальностей проникают к нам целыми колониями и внедряются точно бациллы, разрушая национальные наши ткани. Сиди они у себя дома, то (будь еще враждебнее к нам) они, подобно финляндцам, были бы сравнительно безвредными.

Мне кажется, истинная цель русского национализма не в том, чтобы обрусить чуждые племена (задача мечтательная и для нас непосильная), но в том, чтобы обезопасить их для себя, а для этого есть одно лишь средство - оттеснить инородческий наплыв, выжать его из своего тела, заставить уйти восвояси. Конечно, всего проще было бы не пускать в Россию иноплеменников иначе как в качестве иностранцев, но раз была сделана когда-то роковая ошибка, ее следует исправить. В идеальной схеме пусть каждый чувствующий себя в России нерусским ищет своего отечества, и инородцам следует помочь в этих поисках».

В этом смысле, несмотря на перегибы в ту или иную сторону, создание (национальных) союзных и автономных республик, а также округов и областей в ставшей Советским Союзом Российской империи было вполне объективной попыткой решения «национального вопроса». Тем более, что в ряде случаев в условиях гражданской войны они шли на это вынужденно, чтобы заручиться поддержкой окраин - в отличие от белых вроде Деникина, которых погубило их «единонеделимство».

Тем не менее, мина под СССР ими, действительно, была заложена, но не насущным решением «национального вопроса», а отказом от решения двух его составляющих, находящихся в тесной связи: «еврейского вопроса» и «русского вопроса».

Такими ли интернационалистами были большевики?

В постсоветские годы большевиков стало принято считать антирусской партией, как за их политику «расчленения Единой и Неделимой на национальные республики», так и из-за активной роли, которую играл в партии ее еврейский элемент. Но это взгляд условно с русской стороны. Глядя же с позиций национальных движений нерусских народов, их можно обвинить ровно в противоположном. Так, украинские, татарские и многие другие националисты определяли большевизм исключительно как «российский», рассматривая его в качестве реинкарнации русского империализма. Надо сказать, что, как это не удивительно покажется русским патриотам-антикоммунистам, основания для этого были.

Так, вопреки всем домыслам, факты упрямо свидетельствуют о том, что, включив в свою программу пункт «о праве наций на самоопределение», в строительстве собственной партии большевики совершенно не собирались его придерживаться, предпочитая любимый «единонеделимцами» территориальный принцип организации партячеек и препятствуя созданию национальных секций.

По мнению украинского историка Г. Костюка, «большевики, как сторонники единой централизованной страны и единой руководящей партии в ней, отрицали какое-либо право на существование инонациональных социал-демократических партий даже на принципе федеративной связи и полного согласования действий».

В своей работе «Национальный состав и национальная политика партии большевиков до прихода к власти» А.Здоров пишет:

«Накануне IV-го Объединительного съезда РСДРП (апрель 1906 года) лидер большевиков В.И. Ленин предложил проект резолюции «Отношение к национальным социал-демократическим партиям». Исходя из того, что в ходе революции пролетарии всех наций все более сплачиваются общей борьбой против самодержавия и буржуазии, В.И. Ленин предлагал скорейшее слияние всех национальных социал-демократических партий России в единую Российскую социал-демократическую рабочую партию на основе полного слияния местных организаций всех этих партий. Причем в проекте Ленина отмечено, что «партия должна фактически обеспечить удовлетворение всех партийных интересов и нужд социал-демократического пролетариата данной национальности, считаясь с его культурно-бытовыми особенностями». Для этого планировалось «устройство особых конференций социал-демократов данной национальности, представительство национальных меньшинств в местных, областных и центральных учреждениях партии создание особых групп литераторских, издательских, агитаторских и т.п.

Если продумать до конца этот проект, то он означал по сути утверждение в рамках единой и неделимой российской партии культурно-национальной автономии по персональному принципу для представителей всех остальных народов, кроме русского».

Как видно, при всех громких декларациях о самоопределении наций, в своей собственной партии Ленин пытался реализовывать подход, который ничем не отличается от идей Жириновского для страны: национально-культурная автономия при чисто территориальном делении государства. Такой подход обусловил конфликт российских большевиков с украинскими левыми, будущими петлюровцами еще до их прихода к власти.

Так, украинский социал-демократ Лев Юркевич в январе 1917 года писал: «Русские социал-демократы, следуя по стопам правительственной ассимиляции, и пользуясь ее результатами, организовывали пролетариат в украинских городах как русский пролетариат и этим отделяли его культурно от пролетариата сельского, чем, конечно, нарушали единство рабочего движения на Украине и замедляли его развитие… Они никогда не выступали на украинской территории против национального угнетения и пользовались результатами этого угнетения».

Не горели большевики и желанием признавать национальное самоопределение ряда народов даже в годы Гражданской войны. В 1918 году секретарь Северо-Западного обкома РКП(б) В.Г. Кнорин заявлял: «Мы считаем, что белорусы не являются нацией и что те этнографические особенности, которые отделяют их от остальных русских, должны быть изжиты». А председатель Казанского губисполкома И. Ходоровский, секретарь губкома Г. Гордеев и председатель губсовпрофа А. Догадов в 1920 году выступали против создания Татарской АССР.

Тем не менее, под давлением законов реальной политики, из-за необходимости заручиться поддержкой нерусских народов во время Гражданской войны, коммунисты все же были вынуждены признать национальное самоопределение в форме автономий.

Но, как уже указывалось выше, не коснулось это двух народов, стоявших у самых истоков российского левого движения: русских и евреев.

Еврейское рабочее движение, как известно, было активной частью российского левого движения и было представлено БУНД (Всеобщим еврейским рабочим союзом). Помимо общесоциальных требований, характерных для левых партий, БУНД, как и другие национальные левые движения (например, Революционная Украинская партия Петлюры), имел и специфически национальные задачи. В случае с БУНДом они часто менялись от одного съезда к другому, поэтому, не вдаваясь в эти переменные позиции, можно сказать, что главной задачей еврейских левых было завоевание для российского (еще в имперских границах) еврейства положения отдельного и самостоятельного национально-политического субъекта будущей демократической федерации.

Так как в подготовке к созданию первой российской социал-демократической партии принимало участие немало евреев, на II Съезде РСДРП, который, по сути, был первым и учредительным, встал вопрос о месте еврейского рабочего движения в общероссийском. БУНД добивался автономии в качестве национальной секции и федеративных отношений с русской организацией. Однако это предложение на Съезде было разгромлено двумя евреями-ассимилянтами: Мартовым и Троцким, видевшими себя в числе вождей всего российского пролетариата.

Психологические мотивы людей вроде Мартова и Троцкого хорошо понятны: они, конечно, выступали за полное устранение административных ограничений в отношении евреев в Империи, но отнюдь не для того, чтобы довольствоваться чисто еврейским национальным горизонтом. Будучи людьми, оторванными от своих корней и традиции и по языку больше принадлежа к русской (левой) политической культуре, они и им подобные левые русскоязычные евреи претендовали на значительно большее.

Учитывая незавидную участь БУНДа, фактически исчезнувшего в водовороте Гражданской войны, в которой идея оформленной еврейской субъектности в российской политике потерпела крах, а ее жизнеспособные носители влились уже в зарубежный (сионистский) проект, можно сказать, что история продемонстрировала правоту русскоязычных евреев. Больше того, в каком-то смысле можно сказать, что победа большевиков-централистов ознаменовала собой общероссийский триумф еврейства, которое выдвинулось на роль общероссийской элиты, взамен прежней: «реакционной» и «буржуазной». Как писал комиссар советского правительства по еврейским делам Диманштейн, «из-за войны значительное количество еврейской средней интеллигенции оказалось в русских городах. Они сорвали тот генеральный саботаж, с которым мы встретились сразу после Октябрьской революции и который был нам крайне опасен».

Не приходится сомневаться, что такой поворот событий Ленин просчитывал изначально, рассматривая еврейскую неоинтеллигенцию как контр-элиту. Будучи классическим русским мегаломаном, в этой политике он, по сути, пошел проторенным путем Ивана IV, который опирался на крещенных тюркских опричников в борьбе с русской родовой аристократией, и Петра I, для которого инженерами его проекта были «немцы», западноевропейцы, в основном из германоязычных стран.

Ленину тоже были нужны «новые немцы», причем, не только после прихода к власти, а задолго до этого, чтобы ее взять. Такими «новыми немцами» и стали амбициозные еврейские юноши из местечек, с инициативностью, характерной деловой хваткой и ненавистью к великорусской государственности и действительности. Поэтому позволить обособить их в какой-то БУНД, а значит, лишить русскую революцию ценного кадрового ресурса, он никак не мог. В этом его интерес совпадал с интересом самих амбициозных юношей, которые метили уже гораздо выше, чем быть представителями национального меньшинства.

1920-е годы стали триумфом этой политики. Однако уже тридцатые годы знаменуют собой жесткую реакцию советского аппарата и общества на эти результаты: в массовых репрессиях, развязанных Сталиным внутри партии, под нож идут во многом именно еврейские кадры, порождая разговоры о преднамеренных антисемитских чистках. Кампания борьбы с безродным космополитизмом и болезненный провал политики СССР в отношении Израиля, который был поддержан им как социалистический антибританский проект, но превратился в плацдарм Запада на Ближнем Востоке, привели к официальному провозглашению антисионизма составной частью советской идеологии.

С тех пор отношение к еврейскому вопросу в стране Советов (а нынешняя Россия, напомним, является преемником СССР, а не Российской империи) подчиняется принципу маятника: любая «оттепель», «перестройка» и «реформы» сопровождаются подъемом влияния русскоязычного еврейства, демонстрацией его элитарной роли в российском обществе, напротив, любая «реакция» в той или иной форме всегда сопровождается юдофобией, отношением к еврейству как к пятой колоне и «малому народу» (по академику Шафаревичу).

Несуществующий «русский вопрос»

Бессмысленно отрицать, что одной из причин подобных юдофобских настроений является нерешенный «русский вопрос». И ответственность за это также ложится на Ленина, который пресек национальную самоорганизацию и открытую субъектность не только российского еврейства, но и самого русского народа.

Выше уже указывалось, что эпоха трансформации Российской империи ознаменовалась развитием освободительных движений ее народов, которые были и левыми, и национальными одновременно. Такое движение было у российских евреев в лице БУНД. У русских тоже была подобная политическая традиция, яркими представителями которой были два антиимперских левых националиста: Герцен и Бакунин. Герцен, обличавший «немецкое засилье» с позиций патриотизма национального, не колеблясь, пошел против патриотизма государственного, поддержав польское восстание. На схожих позициях стоял и Михаил Бакунин, культовая фигура мирового анархизма, который был по сути национал-анархистом и вел идейную борьбу против Маркса в Третьем интернационале, в том числе с этих позиций.

В чем заключался основной пафос русской национальной левой идеи? Освободить от гнета «тюрьмы народов» нерусские народы, дав им право на национальное самоопределение, но обеспечить его и для русского народа как угнетенного чужеродной династией.

Ленин был носителем принципиально другой традиции, русской ненациональной левой, фактически, имперской левой, пусть даже и с временной и лукавой приставкой «анти». Для него как для выходца из русской дворянской среды с мультиэтническим происхождением, в котором собственно русский компонент или отсутствовал, или был очень слаб, русские мыслились не как этнос, а как большой имперский народ, отождествляемый с государством, угнетающим другие народы. Поэтому в отличие от того же Бакунина, на положение русских в этой Империи через этническую призму (как делал тот же Меньшиков), он смотреть не мог и не хотел. Русские - это служаки государства, угнетающего другие народы, а значит, обязаны расплатиться за это с ними после победы революции - такова была формула «обратной дискриминации», по Ленину.

Однако, несмотря на ее подкупающий характер для многих малых народов, в этой теории была заложена такая же мина замедленного действия, как и в способе, которым Ленин решил еврейский вопрос. Если на одном конце амплитуды русские как имперский народ должны были расплачиваться перед нерусскими, то когда маятник качался в другую сторону, они снова становились «старшим братом», все больше напоминающим малым народам великодержавный народ-угнетатель прежних времен.

У нас принято считать, что коренным оселком, на котором определялось будущее развитие Советской России в плане национальных отношений, была дискуссия вокруг знаменитого «плана автономизации» и Конституции СССР. В понимании ее сути сходятся все стороны, различаясь только в оценках: где одни ставят плюс, другие - минус, и наоборот. Суть же, якобы, заключается в том, что в той полемике Ленин и Сталин противостояли друг другу как интернационалист и великодержавный шовинист.

Так ли это? Да, сталинский «план автономизации», предполагающий вхождение созданных после крушения Империи республик напрямую в РСФСР, был открытой программой красного российского империализма. Но сильно ли от него отличался ленинский подход? Разве Ленин не создал такую же федеративную по виду красную российскую империю в лице РСФСР, в которую без спроса были включены нерусские национальные (автономные) республики? Чем же это в таком случае не великодержавный шовинизм? Разве тем, что Сталин в данном случае был более последователен и указывал на явную ассиметрию ленинской конструкции, когда одна многонациональная федерация входит в состав другой, предлагая устранить лишнее звено.

В теории сталинский план проиграл, на практике произошло срастание двух этих вариантов с сохранением ленинской асимметрии. Однако ни в одном, ни в другом случае не предполагалось полного отказа от российского империализма, который означал бы создание не Российской Федеративной, а Русской Республики, входящей в равноправном качестве с другими республиками напрямую в СССР, без ненужной прокладки (РСФСР).

И причины здесь, по-видимому, были те же - Ленин был слишком имперской закалки мегаломаном, чтобы признавать национальные права и интересы за народами, которые были призваны играть основные роли в его мессианском проекте: евреями и русскими. Именно поэтому за новым идеологическим фасадом Ленин по сути воссоздает старую Российскую империю, сохраняя за русскими роль опоры государства, а евреев назначая на роль «новых немцев».

Русский бунт и еврейский БУНД: что на очереди?

Какие же уроки можно извлечь из этой истории столетней давности? Продолжаемый рассматриваться как цемент империи, неоформленный, неструктурированный как вещь в себе, русский народ, как и сто лет назад находится между пассивной покорностью и стихийным бунтом. Российское еврейство за этот век в каком-то смысле, напротив, достигло торжества. Но если вдуматься, какой ценой оно оплачено и какая цена за него будет заплачена еще?

БУНД стремился к тому, чтобы еврейство в России сохраняло свои корни, не стеснялось своего лица и открыто действовало как отдельная национальная группа в обновленной федеративной стране. Сегодня идейные потомки Мартова и Троцкого, разгромивших с Лениным еврейскую национальную партию, пожинают плоды своего элитного триумфа, однако, по понятным причинам, стараются публично не вспоминать, кто они. Хуже то, что забыть об этом они пытаются заставить и других.

Так, в нерусских регионах не могут не замечать того, что идея ликвидации национальных республик, выстраданных историей и ставших своеобразной компромиссной формой сохранения единой страны, исходит в России то от Жириновского, то от Прохорова. К сожалению, в отличие от событий столетней давности, этим негативным тенденциям не видно противовеса в виде БУНДа, который бы представлял не видение новых гегемонистов (Троцкого, Мартова, Жириновского или Прохорова), а был бы голосом важной национальной группы Евразии, со своей культурой и идентичностью, от имени которых вел бы диалог с другими ее народами.

В 1898 г. трое из девяти делегатов были бундовцы. Однако представители Бунда неоднократно полемизировали с руководством РСДРП по вопросу о еврейской культурно-национальной автономии (см. автономизм). Бунд требовал, чтобы РСДРП признала его единственным представителем еврейских трудящихся по национальному (в противоположность территориальному) признаку, так как, в отличие от других народов Российской империи, евреи не были сконцентрированы на особой территории, где бы они являлись национальным большинством. Организации РСДРП были построены по территориальному признаку и объединяли всех членов партии, проживавших в данном районе, независимо от национальной принадлежности; Бунд же указывал на необходимость создания отдельных местных организаций для членов партии - евреев. В начале 20 в. эти разногласия настолько обострились, что Бунд покинул РСДРП в 1903 г. (вернулся в 1906 г.); Ленин и другие вожди РСДРП вели идеологическую борьбу против позиции Бунда.

Еврейское рабочее движение в Российской империи возникло и оформилось в Бунд в «еврейской Литве», то есть в шести северо-западных губерниях еврейской черты оседлости (Виленская, Витебская, Гродненская, Ковенская, Минская, Могилевская) с городом Вильна (Вильнюс) в качестве центра, и в Варшаве , то есть в районах с абсолютно и относительно многочисленным еврейским пролетариатом. Бунд, наряду с марксистской идеологией РСДРП, усвоил также некоторые особые принципы, связанные с еврейскими проблемами, как, например, приоритет идиш как языка еврейских трудящихся масс и культурно-национальной автономии. В полном согласии со взглядами РСДРП Бунд рассматривал сионизм как «реакционное буржуазное или мелкобуржуазное националистическое» движение, отвлекающее еврейские массы от политической борьбы в России.

Ряды Бунда значительно поредели в результате массовой эмиграции евреев из России. С ограничением политической и профсоюзной активности в период реакции после революции 1905 г. полулегальная деятельность Бунда сосредоточилась на культурных мероприятиях: организации литературных и музыкально-драматических кружков, вечерних курсов и т. п. После некоторого перерыва стали вновь выходить газеты Бунда на идиш («Лебенсфраген», «Цайт»). Бунд стал поборником крайнего идишизма и начал принимать активное участие в мероприятиях, связанных с проблемами повседневной жизни евреев в России и Польше, включая борьбу с польским антиеврейским бойкотом и кампанию против увольнения еврейских рабочих. В забастовке протеста против дела Бейлиса (см. М. М. Бейлис), организованной Бундом в 1913 г., приняли участие 20 тыс. еврейских рабочих. После окончательного раскола между меньшевиками и большевиками в 1912 г. Бунд остался в меньшевистской фракции РСДРП, которая признала право евреев на национально-культурную автономию, в то время как большевики продолжали яростно бороться против нее.

К концу 1917 г. Бунд насчитывал около 40 тыс. членов в 400 организациях. На общей политической арене лидеры Бунда защищали платформы правых и левых меньшевиков. Одновременно Бунд выдвинул требование образования еврейской национально-культурной автономии, участвовал в общинных выборах и был представлен в организационном комитете Общееврейской конвенции, которая должна была состояться в декабре 1917 г. На Украине Бунд был сторонником образования автономной Украины как части федеративной России. На выборах в Общееврейское национальное собрание Украины (ноябрь 1918) Бунд получил 18 % общего числа голосов. В мае 1919 г. он присоединился к Объединенной еврейской социалистической рабочей партии («Фарейникте»), после чего был образован Коммунистический союз («Комфарбанд»), который в августе объединился с коммунистической партией Украины. После установления советской власти руководство Бунда в России раскололось на «правых» и «левых» (1920). Значительная часть представителей правого крыла эмигрировала, а «левые» ликвидировали Бунд (1921) и частично вступили в коммунистическую партию - РКП (б). Впоследствии, при Сталине , большинство их подвергалось репрессиям.

В ноябре 1914 г., когда стала очевидной угроза вторжения германских войск в Польшу, Центральный комитет Бунда (включая И. Портного и В. Шульмана) организовал в Варшаве Комитет бундовских организаций Польши. Режим германских оккупационных властей дал возможность польскому Бунду выставить свои требования и организовать еврейские профсоюзы, рабочие кухни, кооперативные магазины и сеть культурно-просветительных организаций. Бунд принял также участие в выборах в муниципальные органы. В 1920 г. Еврейская социал-демократическая рабочая партия в Галиции присоединилась к польскому Бунду. В 1921–39 гг. польский Бунд выпускал на идиш ежедневную газету «Найе фолксцайтунг». Бунд в независимой Польше действовал как легальная политическая партия. Он организовал и поддерживал молодежную организацию «Цукунфт», в которой накануне Второй мировой войны числилось до 15 тыс. членов, детскую, женскую и спортивную организации. В 1930 г. Бунд присоединился к Социалистическому Интернационалу.

С первого дня своего существования Бунд в Польше упорно и неуклонно выступал против сионизма и религиозных партий, но сотрудничал в различных областях с другими еврейскими рабочими партиями. Иногда он блокировался даже с левым флангом сионистской рабочей партии По‘алей Цион на муниципальных выборах. Представители Бунда составляли подавляющее большинство в Национальном совете еврейских профсоюзов, в котором в 1939 г. было представлено 14 профсоюзов с 498 отделениями и приблизительно 99 тыс. членов. Наибольшего политического влияния польский Бунд достиг между 1936 и 1939 гг., в период, предшествовавший нацистской оккупации Польши. Ему принадлежали важные заслуги в борьбе с оголтелым антисемитизмом в польском правительстве и польском обществе после прихода к власти Гитлера в Германии . Бунд проявил много инициативы и энергии в организаций групп самообороны . Популярность Бунда возросла, и он добился значительных успехов на муниципальных выборах.

Во время оккупации Польши Бунд принимал активное участие в движении еврейского сопротивления . Представитель Бунда при польском правительстве в изгнании Ш. Зигельбойм покончил с собой в Лондоне в знак протеста против пассивного отношения союзных держав к уничтожению евреев в Европе. Два лидера польского Бунда, В. Альтер и Х. Эрлих , которые бежали в СССР , были там казнены. После окончания Второй мировой войны Бунд возобновил свою деятельность среди уцелевших польских евреев, но был ликвидирован коммунистическими властями в 1948 г. В начале войны некоторым польским бундовцам при содействии еврейского рабочего комитета удалось перебраться в США и организовать там представительство Бунда. 1-я международная конференция Бунда была проведена в Брюсселе в 1947 г.

Бунд входит в состав Социалистического Интернационала. Приняв отвергнутую прежде доктрину существования единой еврейской нации во всем мире, Бунд в целом (исключая меньшинство) и после создания Государства Израиль отрицает ведущую роль Израиля в жизни евреев в рассеянии . В этом отличие Бунда почти от всех других еврейских рабочих партий в диаспоре, кроме коммунистической. В настоящее время Бунд продолжает функционировать почти во всех странах Запада, где имеется еврейское население, но нигде не занимает существенных позиций в еврейской общественной жизни. Несмотря на свою последовательную антисионистскую позицию, Бунд существует также в Израиле, но не играет никакой существенной роли в духовной и общественной жизни государства.

Бунд - сокращенное название «Всеобщего еврейского рабочего союза (Bund) в Литве, Польше и России», социал-демократическая организация рабочих, занятых преимущественно в ремесленном производстве; образовался из рабочих кружков Северо-Западного края и Варшавы.

I. От возникновения рабочих кружков до первого съезда Бунда. - В 1886-87 гг. в Вильне возникли первые пропагандные кружки для подготовки грамотных и сознательных рабочих, придерживающихся социал-демократического учения, по типу кружков самообразования. Отчасти в связи с пропагандой стали возникать в Вильне первые попытки профессиональной организации. Внешним и случайным толчком к усилению профессионального движения послужило объявление виленского городского головы в 1892 г. ο том, что по старому закону, еще со времен царствования Екатерины II, работа в ремесленных заведениях не должна превышать 10 час. в день. Воспользовавшись этим, рабочие вознамерились путем стачек добиться сокращения рабочего дня до законного предела. Необходимость перехода от узкой кружковой теоретической пропаганды к практической работе среди массы на экономической почве была высказана в 1892 г. на виленском раб. собрании, впервые праздновавшем 1 мая. Руководители, имея в виду способствовать классовой организации среднего работника на почве его повседневных нужд, встретили противодействие со стороны рабочего элемента кружков (т. е. большинства), стоявшего за старые приемы деятельности, сводившейся к подготовке сознательных личностей из рабочих, за которыми последовала бы остальная масса. Такое разногласие привело к вопросу ο языке: одни отстаивали язык кружковой пропаганды - русский; другие выдвигали язык массовой агитации - евр. жаргон; эта борьба особенно усилилась в 1893 г.; рабочие ушли из кружков, и работа в Вильне почти прекратилась, но в 1894 г. идея массовой экономической агитации взяла перевес и разногласия прекратились. Новое направление было в 1894 г. формулировано в двух рукописных брошюрах - «Письмо к агитаторам» (автор Лону; разъясняет также практические вопросы) и «Об агитации» (принципиального характера; в 1896 г. напечат. в Женеве с предисловием П. Аксельрода). В 1893 г. экономическое движение перешло из Вильны в Варшаву и в район кожевенного производства - Минск и Сморгонь, a в 1895 году в Брест-Литовск и Белосток, где к тому времени стихийно возникает большая стачка 26000 ткачей, среди коих 3000 еврейских, a также в мелкие города щетинного производства. Движение носило лишь экономический характер без политической окраски: требования сводились исключительно к сокращению рабочего дня, который в черте в среднем равнялся 14 час., местами доходя до 16 и даже 18 ч., и к увеличению заработной платы, стоявшей очень низко (в Вильне, напр., среди чулочниц, работающих на дому, наивысшая плата в 80-х годах достигала 16 копеек в день). Рабочие нередко с этой целью подавали жалобы фабричным инспекторам, иногда губернатору (в 1894 году Минск, Белосток и др.), так как в то время администрация относилась к движению нейтрально. В августе 1894 г. впервые было выставлено требование гражданского равноправия для евреев; впервые политические вопросы были подняты на майском празднестве 1895 г. в Вильне в речи К. Мартова (Ю. Цедербаума). В дальнейшем Мартов формулировал и другие течения в еврейском рабочем движении (см. его брошюру «Die naje Epoche», или «Поворотный пункт в истории евр. раб. движения», 1900, и «Der Stodtmagid»). Социал-демократы в своей деятельности среди еврейской массы первоначально не руководились национальными мотивами; на движение в черте оседлости они смотрели как «на придаток к общерусскому рабочему движению»; но потом y них возникла мысль ο самостоятельных задачах и ο создании специальной еврейской организации; это и было высказано Мартовым, указавшим также, что «пробуждение национального и классового самосознания должно идти рука об руку». На майском празднестве 1896 г. уже были выставлены требования политических свобод, и с этого времени со стороны администрации начинаются преследования деятельности рабочих. Политическая агитация, однако, еще долго велась исключительно на почве идей об экономическом улучшении положения рабочих. На Лондонском международном социалистическом конгрессе 1896 г. еврейские рабочие были впервые представлены 4 делегатами от Варшавы, Вильны, Минска и Сморгони. В состав организаций, действовавших каждая в своем городе, входили: рабочие собрания, объединявшие рабочих одного ремесла; группы для периодических чтений; кружки для саморазвития; коллегия, заведовавшая местной работой, и небольшая группа, заведовавшая связями между городами и руководившая всей работой организации; изредка происходили общие собрания всех членов местной организации (первое - в 1891 году в Вильне, 300 чел.).

II. Период до четвертого съезда. - В 1895 г. в Минске состоялась конференция виленских и минских деятелей по вопросу об объединении; конференция признала необходимым создать специальную еврейскую организацию и требовать равноправия. Предстоявшее образование общей соц.-демократической партии в России дало толчок к созванию первого съезда Б. (сент. 1897) в Вильне, по инициативе местной группы. В съезде приняли участие 13 чел., м. пр. редакторы и издатели «Arbeiterstimme» и «Jüdischer Arbeiter», и представители от организаций разных городов. Необходимость создания специальной организации мотивировалась специальными интересами еврейских рабочих, каковы - уничтожение еврейского бесправия и создание литературы на жаргоне; общая российская соц.-дем. партия не будет в состоянии заботиться об этом, не будучи знакома с настроениями и нуждами еврейского пролетариата. Решено было назваться не партией, a только организацией, преследующей задачи агитации среди евр. пролетариата, и принято наименование «Всеобщий евр. рабоч. союз в России и Польше»; местом центр. ком. назначен Минск, «Arb.-Stimme» был объявлен центр. органом Б. В марте 1898 г. состоялся в Минске первый съезд Российской соц.-дем. раб. партии, на котором присутствовало три делегата от Б. (из них один был избран в центр. комитет партии); Б. был на съезде признан как часть партии, автономная в вопросах, касающихся специально еврейского пролетариата. Б. целиком принял программу партии, выраженную в ее «Манифесте», которая по вопросу национальности устанавливает право каждой нации на самоопределение. После образования Б. к нему вскоре стали присоединяться все действующие в черте оседлости рабочие группы. Деятельность Б. выразилась в установлении правильных связей между городами и создании новой литературы. В июле 1898 г. полицией была захвачена центральная типография в Бобруйске и арестованы в разных городах 70 членов Б.; деятельность организаций, однако, не приостановилась. Образование Бунда было крайне несочувственно встречено в рядах Польской социалистической партии (ППС). Когда варшавский соц.-дем. ферейн, недовольный равнодушием ППС к вопросу об агитации среди евр. рабочих, вскоре вошел в состав Б., то это создало трения между Б. и ППС, и последняя на своем IV конгрессе в конце 1897 г. приняла резолюцию ο том, что «программная и организационная изолированность Б. ставит его в положение неприятеля по отношению к нам». Борьба эта с течением времени все сильнее обострялась. В сентябре 1898 г. в Ковне состоялся II съезд Б.; в декабре этого года был образован заграничный комитет, издававший «Jüdischer Arbeiter», офиц. заграничный орган Б.; в дек. 1899 г. - III-й съезд в Ковне. Усилившиеся в ту пору административные преследования стали существенно затруднять экономическую борьбу; в Бунде был возбужден вопрос ο перемене характера работы и приняты новые методы публичной политической агитации - демонстрации и открытые выступления. Несмотря на это, движение все еще носило преимущественно экономический характер, и в связи с этим основой организации Б. являлись прежние стачечные кассы по профессиям для всех желающих добиться экономических улучшений; лишь постепенно для более сознательных, примыкающих к соц.-демократии рабочих возникли ячейки политической организации, примыкавшие к професс. кассам. В 1900 г. числилось членов касс: в Белостоке - 1000 ч., в Вильне - 1400 ч., в Минске - около 1000 ч., в Гомеле - почти 360 ч., среди щетинников - 800 ч., среди кожевенников - 700 ч. - Ковенский III съезд, занявшись вопросом ο соотношении между экономическим и политическим моментами, принял резолюцию: «экономическая борьба является лучшим средством для улучшения материального положения рабочих и служит также школой политического воспитания, но недостаточна как политическое средство». На том же съезде было предложено заменить требование гражданского равноправия более широким требованием национального равноправия, но это мнение не было поддержано съездом, решившим избегать всего, могущего отвлечь внимание рабочих от классовых интересов в сторону национальных; но вместе с тем съезд постановил открыть по национальному вопросу дискуссию в «Jüdischer Arbeiter» (в соотв. статье резолюция ошибочно приписана I съезду). К концу 1900 г. организации Б. имелись в Виленской, Минской, Ковенской, Гродненской, Витебской, Могилевской, отчасти Сувалкской губ., в Варшаве и Лодзи. Работой в городах заведовали местные комитеты; с начала 1899 г. многие из них стали выпускать свои органы; к середине 1900 года число экземпляров этих газет, включая и центральные органы, превышало 45.000. Общее руководство работой в Б., особенно же создание и доставка литературы, принадлежали центр. комитету; заграничный комитет также заведовал литературой и денежными средствами. Всего газет и брошюр к середине 1900 г. обращалось в России до 82.000 экз. Наивысшим органом Б. являлся съезд, выбиравший каждый раз центральный комитет; до 1906 г. представители на съезд избирались не самою массою, a городскими комитетами.

III. С IV съезда (Белосток, апрель 1901 г.) начинается новый период в развитии Б., отличающийся усилением политического элемента и развитием национальной программы. Съезд (24 делегата) признал «необходимость перейти к более интенсивной политической агитации», самостоятельной, вне зависимости от агитации экономической; по вопросу ο стачках, ставших хроническим явлением в черте и поглощавших главные силы рабочих, он провел границу между оборонительными и наступательными стачками и предостерег от увлечения ими. Съезд высказался также против экономического террора (нападение на хозяев, фабрич. администрацию и т. п.), который «затемняет соц.-дем. сознание рабочих, понижает их нравственный уровень и дискредитирует раб. движение», и против участия организаций в терроре политическом (еще в 1899 г. Б. выступил против террора, как системы; «Arb.-Stimme», 14). Съезд рекомендовал также пользоваться законными путями для обжалования неправильных действий правительственной администрации. Что касается национальной программы, то руководством для выяснения ее съездом послужили дебаты на Брюннском партейтаге (см.) австрийской соц.-дем. партии (сент. 1899 г.) и резолюция, внесенная на партейтаге «южно-славянской соц.-дем. партией», защищавшей так назыв. «национальную автономию» в противовес «территориальной автономии». Было предложено усиленно подчеркнуть национальный характер и немедленно выставить требование национ. автономии, но съезд высказался против этого, считая «достаточным в настоящее время бороться за отмену всех исключительных законов против евреев… избегая раздувания национального чувства». В связи с этим последовало решение, чтобы Б. в качестве представителя евр. пролетариата вступил в Росс. соц.-демокр. раб. партию, долженствующую представлять федеративное соединение всех национальных социал.-демокр. партий. На съезде было также впервые высказано отношение к сионизму как к движению, воспламеняющему национальное чувство и препятствующему развитию классового самосознания, и принята резолюция ο привлечении симпатий общества. Обострение политического настроения и усилившиеся репрессии со стороны администрации привели к покушению Герша Лекерта на виленского губернатора фон Валя (май 1902 г.); принципиальный противник террора, Б. обнаружил одно время в этом вопросе колебания: в воззвании центр. комитета и в центр. органе (Arb.-Stim., № 27, «Как надо отвечать на розги») он отчасти оправдывал крайние приемы борьбы; конференция в Бердичеве (авг. 1902 г.) приняла сходную резолюцию об «организованной мести», но заграничный комитет решительно высказался против этого уклонения; между ним и центральн. комитетом возникли разногласия по этому вопросу. Б., однако, не пошел по пути террора; в «Arb.-Stimme» (с 31 ном.) была начата дискуссия по вопросу об «организованной мести», и через год V съезд отменил решение конференции. Политический курс, взятый Б. в эти годы, сказался особенно ясно в отношении к «Евр. независимой рабоч. партии» (появилась в июле 1901 г. в Минске, через год в Вильне, a в 1903 г. в Одессе), проповедовавшей чисто экономические легализованные рабочие организации и выступавшей против политической деятельности. Бунд был против этой партии (Arb.-Stimme, №№ 25, 28 и др.) и вообще против увлечений чисто экономической агитацией. Новые программные взгляды по национальному вопросу, выработанные Б., столкнули его с Росс. соц.-демократической партией в лице газеты «Искра», позже ставшей центр. органом партии. «Искра» в № 7 выступила против новых взглядов Б.; в № 8 в ответ появилось открытое письмо Б., защищавшее его взгляды. В начале 1902 г. Б. выпустил брошюру политического характера против «Искры» «К вопросу ο национ. автономии и преобразовании Росс. СДΡΠ на федеративных началах» (автор Вл. Коссовский), развившую взгляды Б.: «Национальная автономия есть самоуправление по вопросам языка и культуры»; ими должен заведовать только «национальный организм», т. е. «совокупность лиц, свободно признающих свою принадлежность к одной национальности», остальные вопросы не национ.-культурного характера подлежат ведению общих государственных или местных органов. В июне-июле 1903 г. в Цюрихе состоялся V съезд Б., занявшийся преимущественно вопросом об отношении Б. как национальной организации к общей партии и выработавший устав, с которым делегаты Б. должны были явиться на партийный съезд (съезд Б. постановил, между прочим, бороться с сионизмом). В июле 1903 г. в Брюсселе состоялся второй съезд Росс. соц.-демокр. раб. партии в составе 43 делегатов, среди коих пять от Б.; последние отстаивали, что «Б. есть соц.-демократическая, не ограниченная в своей деятельности какими-либо районными рамками организация еврейск. пролетариата и входит в партию в качестве его единственного представителя» (§ 2 устава); но Л. Мартов, поддержанный 12 евреями-членами съезда (Троцкий, Дейч, Мартынов, Лядов и др.), выступил со стороны партии против федеративного принципа Б. Выработанный V съездом устав был отвергнут, и тогда делегация Б. заявила, что - на основании инструкций V съезда - Б. выступает из Росс. С.-Д. раб. партии (18 августа). В дальнейшем трения между обеими организациями еще более усилились, особенно после того, как в Северо-Западном крае был основан районный комитет партии (июнь 1904 г.), a организации Б. стали распространяться на юг. К середине 1903 г. организации Б. имелись на юге: в Одессе, Киевской, Черниговской, Подольской, Полтавской губерниях, a также в Риге, Либаве, Митаве. На интернациональном социалистическом конгрессе в Амстердаме (сент. 1904 г.) делегация Б. состояла из 8 лиц и имела 27 мандатов от 17 комитетов, 10 организаций и 60 групп, представляя до 23000 организованных рабочих. Экономическая деятельность Б. продолжала выражаться в организации стачек и образовании новых союзов, напр. союза приказчиков; но все же доминирующее значение имела постепенно усиливавшаяся политическая деятельность, число экономических стачек падало, политических же возрастало. - В связи с погромами в Кишиневе и Гомеле в Бунде организовались группы «самообороны», ο которых впервые заговорили в 1902 г. (Arb.-Stimme, № 30 - «Погром в Ченстохове»). Борьба Б. против сионистского движения особенно усилилась с 1903 г., с появлением рабочего сионизма, «Пойалей Цион» (Arb.-Stimme, № 21 - «Четвертый сион. конгресс»; № 29 - «Минский съезд»; № 35 - «Шестой конгр.» и т. д.). В январе 1905 г. Б. участвовал в первой общерусской конференции соц.-дем. партии (Рига), принявшей резолюцию ο соглашении с либеральными и демократическими партиями и выставившей требование «гарантированной законом свободы культурного развития для каждой национальности». В августе 1905 г. состоялась вторая общерусская конференция, посвященная вопросу ο бойкоте выборов в Государственную Думу по положению 6 августа, и вслед за тем Б. развил агитацию в пользу бойкота Думы. Всего до VI съезда выходили следующие местные органы: с 1901 г. - Fraihaits-Glock в Лодзи и Der Arbeiter в Поневеже; с 1902 г. - Flugblättel в Лодзи, Вильно, Двинске, Ковно; с 1903 и 1904 гг. - Flugblättel в Бердичеве, Витебске, Шавлях, y щетинников. Заграничный комитет стал издавать с февраля 1904 г. «Вестник Б.» на русск. яз., где имеется ряд статей ο национ. вопросе: В. Медема (в 1906 г. вышло в виде брошюры «Соц.-демократия и национ. вопрос»), В. Коссовского, Басина и др. На польск. яз. - «Głos Bundu» - с мая 1904 г.; с января 1904 г. выходил центральный орган «Der Bund». К 1905 г. одним центральным комитетом было выпущено свыше 2 миллионов печатных страниц, кроме периодических изданий; брошюр заграничным комитетом за это время издано 13 на евр. и 6 на рус. яз.; также «бюллетени» на франц. и нем. яз. Доход центрального комитета приблизительно за последний год превышал 33000 руб.

IV. Шестой съезд состоялся в октябре 1905 г. в Цюрихе. Б. на нем был представлен 14 ком. и 6 организациями. Съезд одобрил поведение делегации Бунда на втором съезде Российской социал-демократической рабочей партии, высказывая вместе с тем, что гарантией против национальных конфликтов является лишь создание государственно-правовых учреждений в виде нетерриториальной национально-культурной автономии; для этого требуется «изъятие из ведения государства и органов местного и областного самоуправления функций, связанных с вопросами культуры (народное образование и пр.), и передача их нации в лице особых учреждений, местных и центральных, избираемых всеми ее членами». Съезд высказался против требования восстановления Польши в социал-демократической программе и против учредительных собраний для окраинных областей России, а затем принял решение ο сионистско-социалистических фракциях, подтверждающее необходимость бороться с сионизмом во всех его видах. - С октябрьских событий 1905 г., в корне изменивших условия работы, начинается новый период в развитии Б. как революционной организации: были созданы методы открытого «захватного права» относительно гражданских свобод и использования легальных возможностей для политической деятельности; открыто выступая, Б., однако, не упразднил своей подпольной организации. Из вопросов внутренне организационных выдвинулся вопрос об объединении с Росс. С.-Д. Р. партией и ο реорганизации Б.; из общетактических вопросов - об отношении к Госуд. Думе и к выборам, ο профессиональных союзах, «экспроприациях» и т. п. Практическая необходимость объединения в период политического подъема привела к координированию действий Б. с партийными и созданию временных коалиций (Вильно, Рига и мн. друг.). В декабре 1905 г. партия предложила Б. созвать междупартийную конференцию по вопросу об объединении; Б. согласился, но конференция не состоялась. Незадолго до партийного съезда в Берне была созвана 7-я конференция Б. (март 1906 г.), причем делегаты ее были впервые выбраны общими собраниями рабочих сходок; конференция приняла следующие условия объединения: неограничение деятельности Б. районными рамками; сохранение своей программы по национальному вопросу, принятой на VI съезде, и автономия в делах внутренней организации. В апреле 1906 года состоялся «объединительный» съезд Росс. С.-Д. Р. партии в Стокгольме, рассмотревший условия объединения с польской с.-д. партией, латышской и с Бундом. Съезд принял проект объединительного устава для Б. с пунктом ο неограниченном районе, вопрос же ο национальной программе Бунда съезд оставил открытым. После съезда в рядах Б. началась оживленная полемика по вопросу ο принятии условий (еженедельник «Наше слово»): «меньшинство» было против объединения, «большинство» стояло за принятие условий. В августе 1906 г. состоялся в Лейпциге VII съезд Б., на котором присутствовало 68 делегатов, представлявших почти 22800 организованных членов; кроме того, на съезде присутствовало 26 лиц с совещат. гол. Съезд нашел, что, хотя устав объединения, выработанный Стокгольмским съездом, неудовлетворителен (отсутствие национально-федеративного принципа), однако, надеясь, что проведение принципов Бунда ускорится со вступлением его в партию, внутрь которой Б. переносит свою борьбу, съезд принял условия объединения и объявил последнее состоявшимся. После съезда началось проведение в жизнь на местах этого решения; в центр. комитет партии вошли два представителя от Б. - По вопросу об отношении к Госуд. Думе позиция Б. подвергалась изменению. Относительно выборов в первую Думу Б., как и почти все революционные организации в то время, держался тактики активного бойкота; на Стокгольмском съезде эту тактику защищали представители Б., что и сблизило их с так наз. «большевиками» также по некоторым другим вопросам. Но уже в июне 1906 г. циркуляр центр. комитета Б. подчеркнул важное значение Думы и призывал влиять на ее левые элементы (отношение Б. к тактике евр. депутатов в Думе было резко отрицательное), а VII съезд уже видел в созываемой второй Думе «опорный пункт» для политической деятельности и решил активно участвовать в выборах. Центр. комитет выпустил избирательную платформу и директивы, по которым для устранения «черносотенного» кандидата допускаются соглашения Бунда с не соц.-дем. партиями, причем «конституционно-демократическая партия» предпочитается сионист.-социалистической и еврейск.-социалистической («сеймистской»), вообще же рекомендовалось выступать самостоятельно. Бундом были основаны, в некоторых случаях в соединении с другими с.-д. организациями, соц.-дем. избирательные комитеты, боровшиеся против «еврейских избирательных комитетов» междупартийного характера; предвыборная борьба в черте между Б. и др. партиями, особенно сионистской, приняла местами очень резкий характер. Число выборщиков от Б. достигло 30, но никто из них в Думу не прошел. Отношение Б. к тактическим лозунгам в связи с деятельностью второй Думы сходилось с позицией «меньшевистской» с.-д. фракции (против левого блока в Думе и др.); на Лондонском съезде партии (май 1907 г.) по предложению представителей Б. была принята резолюция, рекомендовавшая с.-д. фракции во второй Думе более внимательное отношение к национальному вопросу. Об отношении к выборам в третью Думу мнения в рядах Б. разошлись, но открытая в печати дискуссия (Volkszeitung, №№ 377, 379, 380 и 390) склонилась к участию в выборах. В июле 1907 г. на общепартийной с.-д. конференции представители Б. выступили вместе с «меньшевиками» против бойкота Думы, и конференцией было решено участвовать в выборах, выступать самостоятельно, но, где нужно, вступать в соглашение: на первой стадии - только с партиями левее конст.-демократической, на второй - и с конст.-демократической. Выборщиков от Б. прошло около 20 чел. В ноябре 1907 г. на общепартийной с.-д. конференции по поводу тактики в третьей Думе представители Б. официально отстаивали позицию «меньшевиков». - По вопросу ο профессиональных союзах Б. издавна высказывался против организации союзов нейтральных; VII конференция высказалась за партийные с.-д. союзы и организацию национальных секций внутри общих союзов. На Второй всероссийской конференции професс. союзов (февраль 1906 г.) из 18 делегатов четверо были представителями бундовских союзов. - В вопросе ο так называем. «партизанских выступлениях», тактике анархистов и «экспроприациях» Б. решительно высказался против них, ведя с ними борьбу (отчасти VII съезд; Volkszeitung, №№ 7, 19, 118, 149 и мн. др.). По вопросу ο погромах была принята резолюция протеста на 7-й конференции, а летом 1906 г. по инициативе Б. была созвана конференция революционных организаций по вопросу ο борьбе с погромами. - После манифеста 17 октября 1905 г. началось широкое развитие легальной прессы почти исключительно в Вильне; с конца декабря ежедневная газета на жаргоне - Wecker, по закрытии - Volkszeitung, позже Hoffnung и др., еженедельник - Morgenstern, вскоре закрытый; на рус. яз. - еженедельники «Еврейский рабочий» (закрытый после первого номера), «Наше слово», после него «Наша трибуна» (для выборной кампании перед 2 Думой), а также органы по профессиональному движению. Начиная с конца 1907 г. существование легальной прессы сделалось невозможным; вместе с тем вообще деятельность Б. под влиянием изменившихся политических условий приняла прежний подпольный характер, и это привело к созданию нелегальных органов (центральный - «Голос Б.». на жаргоне, «Летучий листок» в Одессе, «Der Glock» др.). Одновременно в деятельности Б., как и всех революционных организаций, наступил упадок: к VII съезду в рядах Б. числилось около 34000 член. и 274 организации, а ныне (1909) многие из последних совершенно не действуют. Общий политический кризис отразился на настроении многих членов Б., особенно интеллигенции (В. Медем, «Письма ο евр. раб. движении» в Morgenstern; также «Die Stimme fun Bund»). Профессиональные союзы почти прекратили действия; к 1909 г. закрылись союзы: в Вильне - строительных рабочих (800 ч.), чулочниц (700 ч.), приказчиков (1000 ч.), портных (700-800 ч.) и др.; в Сморгони - кожевенников (1800 ч.); в Лодзи - печатников, пекарей, текстильных рабочих и мн. др.

Б. получал помощь от заграничных групп. В Швейцарии с 90-х годов существовали студенческие соц.-дем. группы, примыкающие к Б., сначала в Берне, а с 1900 г. и в других городах, с целью помогать деятельности заграничного комитета Б.; кроме них, возникали и рабочие ферейны Б. - с 1901 г. («Kämpfer») в Париже, такой же («Wecker») в Лондоне и т. д. В декабре 1901 г. происходил первый съезд заграничных групп содействия Б. В 1906 г., перед 7-й конференцией Б., эти группы открыто объявили себя «Объединенной организацией рабочих ферейнов и групп содействия Бунду за границей». По постановлению VII съезда эта организация имеет право представительства на съездах Б. с правом совещательного голоса. В январе 1907 г. состоялся VI съезд представителей 15 «групп содействия» и 2 раб. ферейна. - В Америке группы содействия развились самостоятельно и достигли довольно значительных размеров; в Нью-Йорке возникли сочувствующие Б. клубы, землячества и общества для оказания помощи деятельности Б. в России. Помощь эта была, главным образом, денежная. В декабре 1903 г. состоялся первый съезд всех секций Б., и тогда был создан «Central-Verband бундист. организаций в Америке». Разветвления Verband’a распространились и по другим странам Америки (в Аргентине из групп бундистов образовалась организация «Авангард», выпускающая свой орган «Ber Avangard»). В конце 1905 г. бундовские организации в Америке стали выпускать «Der Kämpfer». Особенно увеличилось число подобных групп во время октябрьских погромов 1905 года. Группы содействия Б. возникли также в Южной Африке. - Б. оказал большое влияние на образование отдельной евр. соц.-дем. партии в Галиции, принявшей национальную программу, сходную с программой Б. - Ср.: «История евр. рабоч. Движения» (изд. Союза русс. с.-демократов); «Деятельность Б. за последние два года» (1903), все это также в «Материалах по истор. евр. рабочего движения», I (1906); Б. Акимов (Махновец), «Очерк развития соц.-демократии в России», изд. О. Поповой (1906); журн. «Жизнь» (Лондон), 1902, 2, 3; Arbeiterstimme, 25; Die Hoffnung 1907, 14 (1906); M. Лядов, «История PСДΡΠ», Ι и II, СПб. (1906); «Пережитое», т. Ι, "К возникновению «Arbeiterstimme»; «Минувшие годы», 1908, февраль, I съезд РСДРП; ibid., июль, II съезд РСДΡΠ; Мазовецкий-Кульчицкий, Historya polskiego ruchn socyalistycznego w zabrze rosyjskim; то же на русск. яз. (1903), стр. 222, 225, 231, 265 и др. «Заря» (Женева), 1902, 4, «О евр. раб. движении»; II съезд РСДРП, изд. Б.; Ο положении Б. в партии; «Еврейский рабочий», 1, декабрь, 1905 - резолюции VI съезда Б.; Вторая конференция професс. союзов, доклады и протоколы, СПб., 1906; Леви и Богров, «С берегов Темзы» (по-евр.; Письма ο Лонд. съезде РСДPП); также «Четыре речи евр. рабочих», Женева, 1894; «Об агитации»; «Борьба П. П. С. против Б.», 1898; «К вопросу ο национ. автономии и преобразовании РСДΡΠ на федеративных началах», 1902; Воззвание к евр. молодежи, 1901; «К вопросу ο терроре»; «Сионизм или социализм?» (на жарг.); Лону, «Сионизм» (на жарг.); «Сионизм и интересы евр. пролетариата»; «Сионистск. демокр. Фракция» (на русск. яз.); А. Гейман, «Социалистич. фракции в сионизме», 1906; «Мелкобурж. социализм на евр. почве»; Медем, «Соц.-демократия и национ. вопрос», 1906, изд. «Искры»; Вл. Коссовский, «Вопросы национальности», Вильно, 1907; «Итоги и перспективы», Москва, 1906 - ст. Г. Гейликмана, «Национ. вопрос и пролетариат»; «Вестник жизни», 1906, 9, ст. Викера, «Национ. вопрос и рабочие массы»; «Материалы по истории еврейского рабочего движения», II (не получившие распространения), так же как и «Революционный альманах», изд. «Шиповника»; «Искра», 1901-1904; Л. Аксельрод (Ортодокс), «К национальному вопросу», СПб., 1906; Hamoin (1903) 1, ст. H. С. о Б.; «Возрождение», 1-4, Лондон (1904); Der jüdische Proletarier, I; сборн. «Серп», II; Μ. Б. Ратнер, «Эволюция нац. полит. мысли в русс. еврействе»; партийные органы, отчеты съездов и ферейнов.

И. Чериковер. ‎ 8.

Бундовская жаргонная литература. - Признанная в 1892 г. руководителями еврейских рабочих кружков необходимость перехода от узкой кружковой теоретической пропаганды к практической работе среди рабочей массы (см. выше) привела к тому, что от языка кружковой пропаганды - русского, пришлось перейти к жаргону как единственному языку, на котором была возможна широкая массовая агитация. Приверженцы последней приступили в 1893 г. к изданию агитационных и популярно-научных (по социальным вопросам) брошюр на жаргоне, распространявшихся сначала самым примитивным образом - в виде рукописных списков. Первыми брошюрами были: «Vier Reden» (четыре речи, произнесенные на рабочем собрании 1 мая 1892 года), жаргонный перевод «Письма к агитаторам» и «Об агитации», популярные брошюры ο рабочем дне и плате, ο прибавочной стоимости, ο происхождении буржуазии, ο кончине имп. Александра III. Последняя брошюра интересна в том отношении, что в ней подчеркивается не только классовый гнет, тяготеющий над евр. рабочими, но и национальный. С расширением агитационной деятельности в употребление вошли (1895 г.) «гектографированные» списки; первая брошюра, отпечатанная на гектографе (500 экземпл.), была переведенная с польского «Wos darf jeder Arbeiter wissen un gedenken». Тогда же было приступлено к печатанию за границей в количестве 2-3 тыс. экз. жаргонных революционных брошюр, причем в видах ввоза в Россию с внешней стороны брошюры имели легальный вид (печаталось: «Дозволено цензурой»), a заглавия носили невинный характер; напр. брошюра ο праздновании первого мая была озаглавлена: «Gut Jom-tow» («С праздником!»), o рабочем дне - «A wikuach über’n Masel» («Спор ο судьбе») и т. п. В то же время продолжалось печатание на гектографе: брошюры «Der Stodt-magid» Мартова (300 экземпляр.), «Edelstein’s Streik» и др. В 1896 году виленская рабочая группа распространила 6.400 экземпляров брошюр, не считая 1000 экз. первого номера журнала «Der jüdischer Arbeiter» с подзаголовком «Der Organ for di Interessen fun di jüdische Arbeiter in Russland», a в 1897 г. 5 жаргонных брошюр (11.400 экз.) и два двойных номера журнала «Der jüdischer Arbeiter». В том же году была сделана (в Минске) попытка издать рабочую газету на жаргоне «Arbeiter-Blättel» с известиями из рабочей жизни и передовицами на злободневные темы; газета выпускалась в 70-80 гектографированных экземплярах. Вслед за тем группа виленских рабочих обзавелась примитивным типографским станком, на котором отпечатала первый номер «Arbeiter-Stimme», ставшей органом Бунда. В то же время за границей продолжал выходить в виде журнальных книжек в 5-8 печатных листов «Jüdischer Arbeiter», предназначаемый для более развитых рабочих (вышло 17 номеров), a местные комитеты стали издавать в разных городах нелегальные жаргонные органы и летучие листки (Flugblätter), от 1000 до 3000 экземпляров каждый номер: в Лодзи: 1) «Fraihaitsglock» (три номера; первый вышел в сентябре 1901 г.); 2) «Flugblatt» (один номер в апреле 1902); в Варшаве: «Warschauer Arbeiter» (двадцать номеров; первый вышел в июле 1899 г.); в Вильне: 1) «Klassenkampf» (шесть номеров; первый вышел в сентябре 1898 г.); 2) «Flugblatt» - один номер в сентябре 1902 г.; в Минске: 1) «Minsker Arbeiter» (шесть номеров в дек. 1900 г.); 2) «Flugblatt» - 2 номера. Местные органы выходили также в Гомеле («Kampf» с сентября 1900 г.), в Белостоке («Bialostoker Arbeiter» с апреля 1899 г.), в Поневеже («Der Arbeiter», с ноября 1901 г.). Летучие листки изданы: в Двинске (февраль, 1902), Ковне (1902), Гродне (1901), Бердичеве (1903), Витебске (1903) и Шавлях (1904). Кроме того, выходил специальный орган союза щетинников «Der Wecker» (12 номеров). Пятый съезд Бунда постановил прекратить местные органы; взамен их стал издаваться общедоступный орган «Der Bund», пользовавшийся большой популярностью; его первый номер вышел в январе 1904 г. в количестве 6000 экз.; в таком же количестве вышли следующие 5 номеров; седьмой - в 7000 экз., восьмой и девятый - по 8000; следующие два, вышедшие в тяжелые «октябрьские дни» 1905 г., - по 30,000 экз. Кроме известий из партийной жизни, в газете печатались статьи по социальным и национальным вопросам. Этим вопросам посвящались также специальные брошюры, выходившие за границей; среди них некоторые носили чисто агитационный характер («A Maase fun vier Brider», «Spinen un Fügen»); по социально-научным вопросам вышли брошюры Маркса (Коммунистический манифест), Лассаля («Основы конституции»), Каутского (Эрфуртская программа), брошюры по истории революционного движения, a также биографии выдающихся революционных деятелей и беллетристические произведения («In’m Kampf», «Var’n Sunnenaufgang» и др.). Национальному вопросу посвящены брошюры «Di Konstituzie un unsere Forderungen», «Autonomie oder Federazie», «Der Zionism» (Лону), «Der Poel-Zionism» (M. Г.) и др. Для агитационных целей в экстренных случаях издавались прокламации. Особенно часто прибегали к ним в период сильного политического подъема в 1904-5 гг. Сотни различных прокламаций распространялись как местными, так и центральным комитетами: первыми в размере от 1000 до 20,000 экз. каждая, последним - от 20,000 до 120,000 экз. После манифеста 17 октября 1905 г. появился первый легальный бундовский ежедневный орган «Der Wecker» с подзаголовком «Unser Program is dos Program vun Bund»; через три месяца «Wecker» был закрыт, и сменившие его «Volkszeitung» и «Hoffnung» выходили уже без подзаголовка. Легальная ежедневная бундовская пресса просуществовала два года; в это время из подполья вышли и прежние нелегальные издания; но с осени 1907 г. бундовская легальная периодическая печать ввиду усилившихся репрессий принуждена была прекратить существование, уступив место нелегальным изданиям. После октябрьского манифеста явилась возможность издавать в России легальным образом и брошюры социалистического характера, выходившие до тех пор исключительно за границей. С октября 1905 г. было издано до 200 брошюр самого разнородного характера: публицистические, популярно-научные, беллетристические (оригинальные и переводные), сборники революционных стихотворений, драмы, поэмы и пр. - Бундовская жаргонная литература сыграла крупную роль в развитии жаргона и его литературы. Создав массового сознательного читателя, она подготовила почву для нормального развития национальной жаргонной литературы; излагая общие и научные вопросы в общедоступной форме, она значительно расширила и облагородила жаргон и приспособила его к удовлетворению культурных потребностей массового читателя. - Ср.: «Матер. к евр. рабоч. движению», 1903; Arbeiterstimme (№ 25, юбилейный); Hoffnung, 1907, сентябрь (юбилейный номер к десятилетию Б.).

Бунд (идиш Bund - союз; полн. Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России) - социал-демократическая еврейская организация, действовавшая в Восточной Европе с конца 19 до середины 20 века. Придерживаясь социалистической идеологии, Бунд выступал за национально-культурную автономию для еврейского населения западных регионов Российской империи , создание самостоятельной светской системы просвещения евреев, поддерживал развитие культуры на языке идиш. Бундовцы полагали, что эти меры позволят еврейскому населению избежать ассимиляции и сохранят его национальную самобытность. Выступая с антирелигиозных позиций, Бунд был против сионистских идей переселения евреев в Палестину.

С начала 1890-х годов в западных губерниях Российской империи стали возникать просветительские кружки и стачечные кассы еврейских рабочих и ремесленников. Значительная часть их участников оказалась под влиянием марксистских идей. Евреи-марксисты (Т.М. Копельзон, А.И. Кремер, И.Л. Айзенштадт, Ю.О. Мартов) проводили агитационно-пропагандистскую работу, трактуя учение Маркса применительно к традиционным представлениям об особой миссии еврейского народа. Они выдвинули идею о специфическом положении еврейского пролетариата, крайне бесправного и гонимого, и о необходимости создания в связи с этим самостоятельной еврейской рабочей организации. Политическое обоснование этим взглядам дал Ю.О. Мартов в речи на первомайском собрании в Вильно (1895) под названием «Поворотный пункт в истории еврейского рабочего движения» (опубликовано в 1900, Женева).

25-27 сентября 1897 года в Вильно прошел съезд представителей групп еврейских социал-демократов Вильно, Минска, Белостока, Варшавы, Витебска, который основал Бунд, избрал его Центральный комитет, редакционные коллегии центральных печатных органов - газеты «Арбейтер штимме» («Рабочий голос», издавалась нелегально в России) и журнал «Идишер арбейтер» («Еврейский рабочий», издавался в Женеве заграничным комитетом Бунда). В 1898 году Бунд участвовал в подготовке и проведении Первого съезда Российской социал-демократической рабочей партии и вошел в РСДРП как самостоятельная организация, представляющая интересы еврейского пролетариата. С 1901 года Бунд издавал за границей информационный листок «Последние известия» (до января 1906 вышло 256 номеров). Четвертый съезд Бунда (апрель 1901) выдвинул план переустройства РСДРП на началах федерации.

Будучи сугубо национальной организацией, Бунд претендовал на исключительную роль представителя интересов еврейского пролетариата в социал-демократическом движении. На практике это означало, что все еврейские социал-демократы должны были, так или иначе, подчиняться политической воле Бунда. Однако многие евреи-революционеры активно участвовали в российском социал-демократическом движении вне всякой организационной связи с Бундом. И хотя Пятый съезд Бунда (июнь-июль 1903) ультимативно выдвинул требование признания Бунда «единственным представителем еврейского пролетариата», Второй съезд РСДРП отклонил этот ультиматум. В ответ Бунд заявил о выходе из РСДРП. В последующие годы бундовцы продолжали вести социалистическую пропаганду, определились со своей программой по национальному вопросу. Они требовали предоставить еврейскому населению полное гражданское и политическое равноправие, право использования евреями родного языка в сношениях с судом, государственными учреждениями и органами местного управления. Право нации на самоопределение, закрепленное в программе РСДРП, оценивалось бундовцами как слишком «туманное». В свою очередь Бунд выдвинул лозунг национально-культурной автономии.

В период Первой русской революции (1905-1907) влияние Бунда на массы значительно возросло, с конца 1905 года в России начала издаваться легальная бундовская пресса. В ходе революционных событий бундовцы смыкались с большевиками, поддержали бойкот Булыгинской думы и Первой Государственной думы. Сняв требование признания себя «единственным представителем еврейского пролетариата», на Четвертом (Объединительном) съезде РСДРП (1906) Бунд снова вошел в состав РСДРП. С конца 1906 года в обстановке спада революционной волны радикальные настроения слабеют, Бунд смыкается с меньшевиками, которые признали лозунг национально-культурной автономии. В октябре 1910 года численность бундовцев оценивалась в две тысячи членов. В последующий период Бунд в целом выступал как союзник меньшевиков, пропагандировал идеи австро-марксизма. Во время раскола РСДРП в 1912 году В.И. Ленин клеймил бундовцев как оппортунистов, требовал их изгнания их партии.

С началом Первой мировой войны Бунд занял оборонческие позиции, призывал еврейских рабочих выступить в защиту своего отечества - России. В дореволюционный период Бунд играл заметную роль в российском социал-демократическом движении, через сеть своих легальных организаций таких, как комитеты обороны, бюро труда, рабочие столовые, культурно-просветительские общества, филантропические организации, он оказывал существенное влияние на еврейские массы населения. В ходе Февральской революции влияние Бунда укрепилось, быстро выросла его численность. Представители Бунда входили в состав Петроградского, Московского и провинциальных советов рабочих и солдатских депутатов, бундовцы выдвинулись на руководящие роли в меньшевистском движении (Р.А. Абрамович, М.И. Либер, В.А. Канторович, Д.О. Заславский), поддерживали Временное правительство, которое в марте 1917 года отменило все 140 законов и распоряжений, ограничивающих права евреев во всех сферах общественной жизни.

Октябрьскую революцию Бунд не принял, считая приход к власти большевиков «узурпацией народной воли». Не признав легитимность власти Совета народных комиссаров, бундовцы выступили с требованием создания коалиционного правительства. Восьмой съезд Бунда (декабрь 1917) принял установку на парламентский, демократический путь борьбы с большевиками, рассчитывая, что Учредительное собрание отстранит их от власти. В мае 1918 года бундовцы провозгласили линию на борьбу с «большевизмом в Советах и путем Советов». В условиях гражданской войны Бунду не удалось сохранить внутреннее единство, часть бундовцев выступала против Советской власти, за свержение власти большевиков, другая часть полагала необходимым участвовать в работе Советов, составляя в них «парламентскую оппозицию». В то же время многие евреи приняли активное участие в Октябрьской революции, в борьбе за установление Советской власти, заняли важные и ответственные посты в партийно-государственном аппарате Советской России. Постепенно в Бунде укреплялось мнение о необходимости сотрудничества с большевиками, тем более, что антисоветски настроенные лидеры (Р.А. Абрамович, И.Л. Айзенштадт) эмигрировали за границу. Одиннадцатая конференция Бунда (март 1919) провозгласила признание Советской власти, а уже апреле 1919 года ЦК Бунда объявил о мобилизации бундовцев в Красную армию, призвал еврейский пролетариат выступить на защиту революции и Советской власти. Еврейская военная секция занималась отправкой бундовцев на фронт и изданием газеты «Красная армия».

В свою очередь руководство большевистской партии, стремясь закрепить влияние на бундовцев, пошло на финансирование их деятельности, помогало в издании и распространении печатных органов Бунда. Все это способствовало усилению коммунистической идеологии среди бундовцев. В Белоруссии левые бундовцы создали автономную организацию, которая провозгласила себя Еврейской коммунистической партией. На Украине левые бундовцы создали Коммунистический Бунд (Комфарбанд). Двенадцатая конференция Бунда (март-апрель 1920, Москва) приняла решение о разрыве с меньшевиками, признании программы РКП(б) и присоединении к Коминтерну. После признания правильности политики большевиков встал вопрос о слиянии Бунда с РКП(б). При этом бундовцы стремились сохранить автономию своей организации, настаивали на признании за Бундом прерогатив еврейской секции Агитпропа РКП(б). Специальные комиссии Политбюро ЦК РКП(б) и Коминтерна отвергли требования бундовцев и предложили свои условия объединения. В марте 1921 года на Тринадцатой конференции в Минске левые бундовцы приняли решение о вхождении в РКП (б) на предложенных условиях, что привело к самоликвидации Бунда на территории Советской России.

Бундовцы несогласные с большевистской политикой в апреле 1920 года созвали свою конференцию в Витебске и объявили о создании Социал-демократического Бунда, который в дальнейшем блокировался с меньшевиками и разделил их судьбу. За границей бундовцами-эмигрантами было организовано «представительство ЦК Бунда за границей». Ведущую роль в нем играли Р.А. Абрамович, А.Я. Мутник, В. Косовский. В независимых прибалтийских государствах и Польше бундовские организации действовали вплоть до начала Второй мировой войны. В парламентах Польши и Латвии была представлена фракция Бунда. В бундовской молодежной организации «Цукунфт» (Zukunft, на идиш - будущее) числилось до 15 тысяч членов. Кроме того, действовали детская, женская и спортивная организации Бунда. В Прибалтике и Польше бундовцами была создана сеть еврейского начального и среднего образования, больничных касс, социальной помощи, профессиональных союзов, культурных организаций. Видную роль в деятельности польского Бунда играли Виктор Альтер и Хенрих Эрлих. В 1930-х годах в ходе сталинских репрессий многие бывшие бундовцы были уничтожены. Та же участь ждала большую часть членов Бунда, остававшихся в Польше и Прибалтике после оккупации немецкими войсками в ходе Второй мировой войны.

Почти два года назад мы приводили любопытный материал о том, как В.И. Ленин поставил на место претендовавших на исключительность иудеев. И вот - академическое исследование того же вопроса.

Однако один вопрос всё же повисает в воздухе. В тексте неоднократно приводится словосочетание „еврейский рабочий класс ”. А сколько из было по сравнению с рабочими остальных национальностей России? Мизер.

Тогда зачем вообще надо было с ними связываться???

Особое, исключительное место в историографии научной критики сионизма как в дооктябрьский период, так и во все последующее время занимают произведения В. И. Ленина.

Во многих из них он рассматривал сионистскую идеологию , еврейский вопрос, Бунд, а также другие явления, связанные с идеологией и политикой еврейской крупной, средней и мелкой буржуазии.

Еще в первые годы активизации сионизма на международной арене после образования «Всемирной сионистской организации» (1897 г.) и Бунда (1897 г .) В. И. Ленин выступил против этих реакционных политических формирований.

В связи с тем, что сионистские организации настойчиво стремились подчинить своему влиянию немногочисленный, но политически активный еврейский рабочий класс, В. И. Ленин в ряде публикаций обращает внимание на необходимость «единства еврейского и нееврейского пролетариата».

«Среди евреев,— писал В.И.Ленин,— есть рабочие, труженики... Они наши братья по угнетению капиталом, наши товарищи по борьбе за социализм. Среди евреев есть кулаки, эксплуататоры, капиталисты... Капиталисты стараются посеять и разжечь вражду между рабочими разной веры».

Серьезным препятствием на пути к единству еврейского и нееврейского пролетариата предреволюционной России был Бунд — мелкобуржуазная по основному составу организация с явно просионистской идеологией. Лидеры Бунда — в большинстве выходцы из среды еврейской буржуазии, еврейской буржуазной интеллигенции — активно сотрудничали с сионистскими организациями и вовлекали в состав своего «рабочего союза» общественно активные элементы еврейства и из числа трудящихся. определенной мере они в этом преуспели.

И ленинские произведения, разоблачавшие мелкобуржуазную сущность бундизма, способствовали ослаблению влияния этого течения на евреев-рабочих.

Бунд, именовавший себя «Всеобщим еврейским рабочим союзом в Литве, Польше и России» (на идиш «бунд» — союз), возник в сентябре 1897 года, несколько дней спустя после образования «Всемирной сионистской организации». Весьма красноречивое признание сделал один из ведущих его деятелей — С. Гожанский, писавший, что руководившая Бундом интеллигенция так и не смогла «вырваться из... психологии феодального еврейства». В течение всего времени своего существования в России до марта 1921 года Бунд был воинствующим врагом революционного движения.

Сионисты иногда откровенно характеризовали «еврейский союз» именно как своеобразную разновидность сионистской организации. «Бунд и сионизм — это не два ростка из одного корня, — писал один из главарей международного сионизма В. Жаботинский,— это большой ствол и один из его побегов .

Когда будущий исследователь напишет связную историю сионистского движения, в его труде, может быть, особое внимание читателя привлечет одна глава... в начале ее читатель встретит повторение мыслей Пинскера, в конце — первую прокламацию «Поалей Цион» (в переводе с иврита — «Рабочие Сиона». Речь идет об одной из сионистских организаций, прикрывавшей свою сионистскую сущность таким ложным названием.— Авт.). этой главе будет рассказан один из эпизодов сионизма, и она будет озаглавлена „Бунд"».

В том же 1897 году был образован и американский филиал Бунда — «Еврейский рабочий союз», стоявший на сионистских позициях .

В. И. Ленин обращал особое внимание на связь идейного оснащения Бунда с сионистскими идеями . Необходимо более обстоятельно рассмотреть работы вождя революции о Бунде, так как они имеют непосредственное отношение к историографии исследуемой нами темы.

В статье «Нужна ли „самостоятельная политическая партия" еврейскому пролетариату », опубликованной в «Искре» 15 февраля 1903 года (№ 34), В. И. Ленин подверг критике бундовскую концепцию о необходимости «отдельной организации» сил еврейского пролетариата и бундовские попытки обвинить в «антисемитизме» рабочий класс. (Бундовцы имели тут в виду, разумеется, рабочих-неевреев.— Авт.)

Ленинская статья вышла в свет в период подготовки к созыву II съезда РСДРП, состоявшегося 17 июля—10 августа 1903 года. этот период разворачивалась жизненно важная для судеб нашей страны борьба за создание на съезде революционной рабочей партии нового типа. Оппортунистическая позиция Бунда, его стремление расколоть рабочий класс России и тем самым ослабить его революционные возможности не могли остаться без внимания. В. И. Ленин подверг резкой критике федерализм и сепаратизм Бунда в организационных вопросах.

Еще до II съезда партии, до фактического образования РСДРП, в бундовской газете «Последние известия» подчеркивалось, что Бунд сложился в самостоятельную политическую партию. До II съезда Бунд принял решение «не входить в Российскую социал-демократическую рабочую партию». На II съезде РСДРП делегация бундовцев, однако, присутствовала, и борьба против ее воинствующе оппортунистических позиций отняла у съезда много времени и сил. Когда же претензии бундовцев на особое положение в РСДРП были отвергнуты, их представители на съезде Либер, Абрамсон, Гольдблат, Юдин и Гофман заявили еще в начале работы съезда «о выступлении Бунда из РСДРП» и уходе со съезда.

Итак, в годы борьбы за создание РСДРП Бунд и в теории, и на практике отстаивал свое федеративное положение, понимаемое бундовцами как союзные отношения двух самостоятельных партий. «Самостоятельность и независимость Бунда не подлежит сомнению, равно как и постепенное их усиление» — так оценивал Б. И. Ленин положение этой оппортунистической организации .

Более того, бундовцы настаивали на том, чтобы вся партия революционного рабочего класса России строилась на началах федерализма в его, бундовском, понимании, то есть разделялась на самостоятельные «национальные» партии, также связанные одна с другой лишь как союзные организации. Это несомненно привело бы к раздробленности и серьезнейшему ослаблению революционного движения в России.

Труды В. И. Ленина этого периода имели, как и последующие его произведения о сепаратизме Бунда, и теоретическое и практическое значение. Он указал, что борьбу за обособленность бундовцы пытались обосновать сионистской идеей еврейской нации. период подготовки II съезда РСДРП В. И. Ленин писал:

«Готовить везде и среди всех почву для борьбы с Бундом на съезде . Без упорной борьбы Бунд не сдаст своей позиции. А мы никогда не можем принять его позиции ».

Вождь призывал искровцев: «Всем и каждому втолковывать... что с Бундом надо готовить войну, если хотеть с ним мира. Война на съезде, война вплоть до раскола — во что бы то ни стало » . С замечательной дальновидностью В. И. Ленин предсказывал перспективы борьбы: «Принять нелепую федерацию мы абсолютно не можем и не примем никогда » .

В. И. Ленин выработал точную политическую тактику по отношению к Бунду: «С Бундом надо быть корректным и лояльным (в зубы прямо не бить), но в то же время архихолодным, застегнутым на все пуговицы и на законной почве припирать его неумолимо и ежечасно, идя до конца без боязни » . Создатель партии революционного пролетариата считал противодействие бундизму одним из важнейших направлений всей работы по подготовке ее II съезда и призывал: «Подготовлять комитеты против Бунда — одна из самых важных задач момента, и это тоже возможно вполне без нарушения формы».

В. И. Ленин, все искровцы решительно настаивали на обсуждении вопроса о месте Бунда в партии с самого начала работы съезда. «Мотивы для постановки вопроса о Бунде на первое место имеются и формальные, и моральные. Формально мы стоим на почве Манифеста 1898 года, а Бунд выразил желание изменить коренным образом организацию нашей партии.

Морально многие другие организации выразили несогласие с Бундом по этому вопросу; таким образом возникли резкие разногласия, вызвавшие даже полемику. Нельзя поэтому приступить к дружной работе съезду, не устранив этих разногласий»,— говорил В. И. Ленин в своем выступлении на съезде еще при обсуждении порядка дня—18 июля 1903 года , на втором после торжественного открытия (17 июля) заседании.

Большинство делегатов съезда: 30 против 10 (в секретарской записи в протоколе: «при трех воздержавшихся») выступило за ленинское предложение о том, чтобы рассматривать вопрос о месте Бунда в партии в первую очередь.

Последовавшие заседания съезда полностью подтвердили правильность ленинской тактики по отношению к Бунду.

Непримиримая борьба против бундизма, выявление его оппортунистической линии с самого начала, безусловно, в большой мере способствовали уяснению делегатами съезда подлинной роли Бунда на съезде. Делегация Бунда неизменно, активно, воинствующе выступала, по определению В. И. Ленина, за все, «что похуже», образовывала блоки с антиленинцами по многим вопросам.

И это — в обстановке, когда из 51 решающего голоса, которыми располагали делегаты, 33 принадлежали сторонникам «Искры», 10 — колеблющемуся центру— «болоту» и 8 — противникам ленинских идей — бундовцам (5) и «экономистам» (3). Искровцы «раскололись, в свою очередь, на две подгруппы,— указывал В. И. Ленин, анализируя итоги всего съезда.— Одна подгруппа, приблизительно в 9 голосов «„мягкой, вернее, зигзаговой линии"... и около 24 голосов искровцев твердой линии, отстаивавших последовательный искризм...».

«Мягкими» искровцами В. И. Ленин называл тех, кто шел за Ю. Мартовым, а Мартов (псевдоним Ю. О. Цедербаум а) занимал по отношению к бундизму и сионизму вполне определенную позицию. « день международной солидарности рабочих, 1 мая 1895 года, небезызвестный Мартов, один из будущих лидеров меньшевизма, отнюдь не именуясь сионистом, высказал следующие идеи в своем выступлении: «Поставив в центр программы массовое движение, мы должны были приспособить нашу пропаганду и агитацию класса, т. е. сделать их более еврейскими ...
Мы должны решительно признать, что наша цель, цель действующих в еврейской среде социал-демократов, состоит в том, чтобы создать специально еврейскую рабочую организацию ».

Речь идет о докладе Ю. Мартова «Поворотный пункт в еврейском рабочем движении», сделанном им в Вильно на собрании еврейской интеллигенции примерно за два года до образования в России Бунда и сионистской объединенной организации.

Таким образом, есть все основания видеть в политическом облике Мартова такие черты, которые вполне объясняют его особенное отношение к бундизму.

Итак, в связи с остротой борьбы на съезде против оппортунизма, ленинская тактика — поставить вопрос о Бунде на обсуждение съезда с самого его начала — свидетельство глубокого понимания В. И. Лениным сущности, особенностей бундизма.

И в ходе обсуждения этого вопроса бундовцы в пылу полемики вполне проявились как оппортунисты. При голосовании резолюции «О месте Бунда в партии» съезд 46 голосами против пяти бундовских отверг, «как безусловно недопустимую в принципе, всякую возможность федеративных отношений между РСДРП и Бундом». Следует заметить, что Ю. Мартов высказывался в пользу «более расширенной автономии» для Бунда, а Л. Троцкий (Л. Д. Бронштейн) предлагал признать Бунд в качестве специальной организации партии для агитации и пропаганды среди еврейского пролетариата.

В течение работы съезда (до ухода бундовской делегации 5 августа с 27-го, утреннего заседания) делегаты Бунда выступали чрезвычайно активно. Например, Либер (М. И. Гольдман) только при обсуждении проекта Программы партии выступил более 20 раз. союзе с бундовцами нападали на проект Программы, написанный В. И. Лениным и Г. В. Плехановым, «экономисты» Акимов (В. П. Махновец), Мартынов (А. С. Пиккер) и другие.

Троцкий при обсуждении Программы высказал одно из своих коренных оппортунистических положений о том, что «диктатура пролетариата будет не конспираторским „захватом власти", а политическим господством организованного рабочего класса, составляющего большинство нации» , то есть он отрицал возможность социалистической революции в России до тех пор, пока рабочий класс не будет составлять большинство нации. По Троцкому, Россия должна была бы пережить длительный период капиталистического развития, прежде чем в ней созрели бы условия для установления диктатуры пролетариата.

Особенно нападали па проект Программы именно бундовцы. В. И. Ленин в «Рассказе о II съезде РСДРП» писал: «Каждый пункт программы обсуждался и принимался отдельно, бундисты чинили тутотчаянную обструкцию и чуть ли не 2/з съезда, по времени, ушло на программу!»

В. И. Ленин, его единомышленники отстояли программное положение о диктатуре пролетариата, добились в целом того, что была принята «искровская программа».

Особенно острые разногласия на съезде возникли при обсуждении первого параграфа Устава партии — о членстве в партии.

Не пытаясь в данной работе рассматривать весь ход борьбы на II съезде партии по этому вопросу (это не входит в задачи историографии рассматриваемой темы), обратим внимание лишь на оценку В. И. Лениным позиции Бунда.

Речь шла о том, быть ли революционной партии российского пролетариата высокоорганизованной, дисциплинированной и сплоченной или с самого начала своего реального существования формироваться в нечто подобное социал-реформистским партиям Запада, быть ли партии высокоорганизованной, построенной на принципах демократического централизма или стать аналогичной расплывчатым реформистским профсоюзам.

Образовался блок мартовцев-бундовцев-«экономистов» и других противников «твердых искровцев». В. И. Ленин точно оценил роль Бунда в успешном для оппортунистов голосовании на съезде: «Мартов одержал тут победу : принята была... его формулировка, благодаря Бунду, который, конечно, сразу смекнул, где есть щелочка, и всеми своими пятью голосами провел „что похуже" (делегат от „Рабочего Дела" именно так и мотивировал свой вотум за Мартова!)».

В. И. Ленин подчеркивал в своих работах, что объединение бундовцев во главе с Либером, «мягких искряков» под руководством Мартова и «рабочедельцев» привело к опасному положению на съезде. «Бунд+"Рабочее дело" могут решить судьбу любого решения, поддерживая меньшинство искровцев против большинства»,— писал он. «Мартов и К° еще раз (и даже не раз, а несколько раз) победили большинство искряков при благородном содействии Бунда + „Рабочего дела" — напр., по вопросу о кооптации в центры (вопрос этот решен был съездом в духе Мартова)» .

Анализируя итоги съезда сразу же после его окончания, В. И. Ленин констатировал, что из 55 делегатов съезда (43 с решающим голосом и 12 — с совещательным) евреи составили немного меньше половины : 25 делегатов (21 — с решающим и 4 — с совещательным).

Бундовцы, представлявшие незначительную часть российского пролетариата, заняли по количеству выступлений, как, впрочем, и их соратники — «экономисты», непомерно большое место. Всем своим поведением на съезде бундовцы явно стремились навязать свою линию съезду, а затем, через решения съезда, и всей РСДРП.

Они настойчиво боролись за то, чтобы вместо признанного передовой социал-демократической общественностью органа — созданной В. И. Лениным газеты «Искра» — съезд утвердил нечто иное. Что же именно? Предложение фактического главы бундовской делегации Либера, высказанное в его выступлении на съезде, нельзя не воспроизвести. Оно очень показательно для оценки лавирующей тактики Бунда на съезде, направленной, однако, неизменно против большевизма:

«Я полагаю, что вопрос о Центральном Органе не сводится только к тому, какие принципы должны отстаиваться Центральным Органом. Остается еще вопрос о форме Центрального Органа. Центральным Органом считается „Рабочая газета". (Газета под таким названием первоначально выходила в Киеве при участии и под руководством Б. А. Эйдельмана, П. Л. Тучапского, Н. А. Вигдорчика и других. Вышло два номера этой газеты в августе и в декабре 1897 года. Затем редакция была арестована.

Попытку возобновить издание газеты взял на себя уцелевший от арестов ЦК Бунда. Таким образом, Либер в своем выступлении сначала явно претендует на то, чтобы Центральным Органом партии, призванным во многом определять всю организационную и идеологическую деятельность ее, стала газета, оказавшаяся в руках Бунда.— Авт.). Пока не отменена „Рабочая газета", мы не можем назначить новый орган. Я думаю, что, несмотря на те недостатки, которые я усматриваю в „Искре", она должна быть признана Центральным Органом.

Другой вопрос о том, достаточно ли нам одного органа. Отвечала ли „Искра" на все запросы читателей? Я отвечаю — нет. РСДРП недостаточно иметь один Центральный Орган. Ей необходимо руководство одного Центрального Органа. Но неужели полагают, что нет необходимости в рабочей газете? Удивляюсь, как товарищи, до меня говорившие, не отметили этой необходимости... Мы должны создать такой орган, который был бы понятен широкой массе... Предлагаю высказаться по вопросу о том, находят ли товарищи необходимым второй орган — „Рабочую газету" — для популяризации идей в рабочей массе».

Немедленно Либера поддержал Акимов: «Я знаю, что „Искра" будет признана партийным органом. Но я высказываюсь против этого». На случай, если идея Либера — объявить «Рабочую газету» единственным Центральным Органом партии — не будет принята большинством участников съезда, лидер Бунда тут же, лавируя, вносит другое предложение: иметь два ЦО.

После острой борьбы съезд отверг претензии бундовцев и поддержавших их оппортунистов, «констатировал, что „Рабочая газета" перестала существовать» , и принял резолюцию, отменяющую решение I съезда РСДРП о признании «Рабочей газеты» Центральным Органом партии. Была принята резолюция, в которой II съезд РСДРП объявил «Искру» своим Центральным Органом .

Попытка бундовцев навязать партии свое идейное руководство, да и организующую линию своего Центрального Органа, — не увенчалась успехом.

На 27-м (утреннем) заседании 5 августа 1903 года съезд вернулся к обсуждению вопроса о положении Бунда в партии. Обсудив устав Бунда, построенный на принципах федерализма (в бундовском понимании: союз двух партий), съезд отверг его как противоречащий Уставу РСДРП. Тогда делегация Бунда, заявив о выходе Бунда из РСДРП, покинула съезд, оставив письменные заявления и два письма, в которых грубо искажалось существо борьбы съезда против сепаратизма Бунда.

Эти бундовские документы были явно рассчитаны на то, чтобы развернуть агитацию и пропаганду среди еврейского населения против РСДРП. В. И. Ленин в проекте резолюции о выходе Бунда из РСДРП, а также в ряде других своих произведений отмечал ошибочность позиции бундовской делегации и выразил «твердое убеждение в необходимости полного и теснейшего единства еврейского и русского рабочего движения в России, единства не только принципиального, но и организационного». В. И. Ленин считал необходимым, чтобы «еврейский пролетариат был подробно ознакомлен... с отношением русской социал-демократии» к происходящему.

Так «самоотторжением» Бунда от РСДРП завершилась борьба на II съезде партии.

Следует обратить внимание на выступление Либера во время заседания съезда, с которого бундовцы ушли. Он заявил: « 1895 г., т. е. за два года до основания Бунда, в одной нашей (разрядка моя.—Авт.) брошюре говорилось следующее: „...Мы должны решительно признать, что наша цель, цель действующих в еврейской среде социал-демократов, состоит в том, чтобы создать специально еврейскую рабочую организацию..."».

Либер имеет в виду бундовскую брошюру «Поворотный пункт в истории еврейского рабочего движения», а речь идет о докладе Ю. Мартова на съезде еврейской интеллигенции в Вильно. Таким образом, официально, на уровне съезда, бундовцы признали Ю. Мартова автором бундовской брошюры. Этот факт заслуживает особого внимания как неопровержимое свидетельство сотрудничества представителей еврейской буржуазной интеллигенции из числа оппортунистов на базе общих классовых интересов, кастовых традиций — в данном случае меньшевика Ю. Мартова и бундовцев.

После II съезда РСДРП бундовцы продолжали подрывную работу против большевизма, активно пропагандировали, в частности, идею еврейской «национальности», создавая, по точной оценке В. И. Ленина, в еврейском пролетариате «настроение „гетто"». После съезда вождь революционного пролетариата продолжил борьбу против бундизма и сионизма, разоблачал «идейное родство сионистов и бундовцев» .

Тщательно обоснованные выводы В. И. Ленина имели и имеют сейчас основополагающее значение.

На IV (Объединительном) съезде РСДРП, заседавшем с 10 по 25 апреля 1906 года, было принято 66 голосами против 32 при 8 воздержавшихся предложение Бунда о вхождении его в состав РСДРП. Уже в ходе обсуждения этого вопроса на 25-м заседании съезда снова развернулась острая борьба между противниками бундовского сепаратизма и бундовцами. «Вы являетесь партией нам чуждой»,— откровенно заявил Либер.

Но Бунд, если верить его словам на съезде, пошел на значительные уступки в вопросах федерализма, объединение формально состоялось. Ближайший последующий опыт показал, однако, что фактического объединения не произошло по воле лидеров Бунда: уже в октябре 1906 года ЦК Бунда специальным решением запретил объединение своих местных комитетов с комитетами РСДРП. Отказ Бунда от реального объединения констатировала конференция РСДРП 1908 года.

Итак, Бунд, претендовавший на представительство интересов еврейского пролетариата, но являвшийся по основному составу, по идеологии и политике мелкобуржуазной организацией, формально вошел в состав РСДРП на IV съезде, в 1906 году, фактически же остался самостоятельной партией. Но лидеры Бунда, неуклонно проводившие в жизнь свою линию на федерализм в низовых своих организациях, активнейшим образом действовали на пленумах, конференциях и съездах РСДРП в качестве воинствующих противников ленинских идей и последовательных союзников антиленинских течений, группировок, блоков.

На II (Первой Всероссийской) конференции РСДРП в ноябре 1906 года бундовцы образовали блок с меньшевиками и, пользуясь в итоге этого объединения большинством голосов, добились принятия резолюции «О тактике РСДРП в избирательной кампании». Эта резолюция допускала блоки с кадетами.

На V съезде РСДРП (30 апреля — 19 мая 1907 года) меньшевики и бундовцы вместе имели 143 решающих голоса (88 и 55) , а большевики — 89 . По всем принципиальным вопросам бундовцы выступили против сторонников В. И. Ленина в союзе с его противниками. Опасной была попытка оппортунистов протащить идею создания «широкой рабочей партии», в которую, по замыслам лидеров антиленинских группировок, вошли бы социал-демократы (меньшевики и большевики), эсеры, анархисты, бундовцы и т. д. Это привело бы на деле к ликвидации РСДРП, растворению ее в мелкобуржуазной массе.

В период VI съезда РСДРП (б) (26 июля — 3 августа 1917 г.) бундовцы продолжали активную борьбу против ленинских идей, выступая в союзе с меньшевиками, эсерами, анархистами, сионистами и другими врагами назревавшей социалистической революции.

Многозначителен теснейший альянс лидеров бундовцев, меньшевиков, эсеров и других мелкобуржуазных партий. Широко известна в истории знаменитая троица: Гоц—Либер—Дан, точно оцененная в популярнейшем в предоктябрьский период стихе Демьяна Бедного «Либердан». Активнейший лидер Бунда М. И. Либер (Гольдман), не менее деятельный член ЦК партии эсеров А. Р. Гоц и один из наиболее воинствующих меньшевиков Ф. И. Дан (Гурвич) в личном сотрудничестве осуществляли союз против большевиков более активно, чем это проявлялось в низах мелкобуржуазных партий.

Менее известно, что и вся руководящая верхушка меньшевистской партии — П. Б. Аксельрод, Р. А. Абрамович (Рейн), Ю. О. Мартов (Цедербаум), включая упомянутого Ф. И. Дана, а также ведущие деятели Бунда — А. И. Кремер (Вольф), В. Д. Медем (Гринберг), А. Я. Мутник (Абрамов), В. Коссовский (М. Я. Левинсон), Р. А. Абрамович (он был членом двух ЦК — бундовского и меньшевистского), А. И. Вайнштейн (Рахмилевич), и лидеры эсеров — В. М. Чернов, А. Р. Гоц, Д. Д. Донской, М. Я. Гендельман также образовывали более тесную коалицию в верхах, чем та коалиция в низах этих партий, которая тоже существовала.

А именно эти люди — в основном выходцы из среды еврейской буржуазной интеллигенции — составляли руководящее ядро этих партий, вступивших на путь сотрудничества с «буржуазной демократией» и изменивших делу революции .

Бундовцы сотрудничали и с сионистами. Так, в 1909 году они провели совместную конференцию в Черновцах, с 1908 года сообща издавали в Вильно журнал «Литерарише монатшрифтэн», редакторами которого были сионисты и бундовцы, совместно участвовали в «движении идишизм» на совместных сионистско-бундовскпх съездах и т. д. Один из крупнейших сионистских вождей С. М. Дубнов в те годы выдвинул лозунг: «Евреи всех классов и партий, объединяйтесь!»

В этих условиях борьба В. И. Ленина в течение всего дооктябрьского периода против сионистско-бундовских идей изоляции евреев, в том числе социальных низов еврейства, от общероссийского демократического, рабочего движения имела серьезное значение, и ленинские произведения по этой проблеме наиболее точны, содержат глубоко обоснованные оценки, особенно полно отражают существо дела.

В статье «К еврейским рабочим», напечатанной в 1905 году как предисловие к брошюре на идиш «Извещение о III съезде Российской социал-демократической рабочей партии», В. И. Ленин подробно раскрыл историю борьбы партии против лидеров Бунда в период I, II, III ее съездов. Социал-демократы в России неизменно выступали под великим лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Они провозглашали, что без подлинного единства трудящихся «невозможна победоносная борьба» против царизма. «К сожалению...— пишет В. И. Ленин,— единство еврейских и нееврейских социал-демократов в одной партии было уничтожено».

Он отмечает, что лидеры Бунда стали распространять идеи, которые «резко противоречат всему мировоззрению социал-демократии. Вместо того, чтобы стремиться к сближению еврейских рабочих с нееврейскими, Бунд начал вступать на путь отрыва первых от последних, выдвигая на своих съездах обособленность евреев...

Вместо того, чтобы продолжать работу I съезда Российской социал-демократической партии в сторону еще более сильного объединения Бунда с партией, Бунд сделал шаг к своему отделению от партии: Бунд сперва выступил из единой заграничной организации РСДРП и основал самостоятельную заграничную организацию, а позже Бунд выступил также из РСДРП, когда II съезд нашей партии в 1903 году значительным большинством голосов отказался признать Бунд единственным представителем еврейского пролетариата».

Издание отчета о III съезде РСДРП было важным шагом на пути привлечения рабочих-евреев в ряды РСДРП, вопреки воле бундовской верхушки.

Бунд упорно сопротивлялся объединению социал-демократов-рабочих на местах, препятствовал РСДРП в решении этой задачи, развернул пропаганду идеи «культурно-национальной автономии», противопоставлял ее идеям пролетарской солидарности.

Эти лозунг, идея, линия «культурно-национальной автономии», эта политика Бунда поддерживались всеми еврейскими буржуазными партиями в России, сионистами. Августовская (1912 г.) конференция ликвидаторов-оппортунистов, добивавшихся прекращения существования революционной партии российского пролетариата, то есть лидеры меньшевиков, троцкистов и других антиленинских группировок в РСДРП, также признала правомерной политику «культурно-национальной автономии».

В. И. Ленин в своих произведениях дал обстоятельную оценку сионистско-бундовской идее. «Социалисты, — писал он,— борются со всеми и всякими, грубыми и тонкими, проявлениями буржуазного национализма. Именно таким проявлением является и лозунг „национально-культурной автономии».

Родство идей Бунда и идеологии еврейской буржуазии В. И. Лениным подчеркивалось в связи с критикой им сионистско-бундовского лозунга еврейской «национальной культуры» неоднократно. «Кто прямо или косвенно ставит лозунг еврейской „национальной культуры",— писал он,— тот (каковы бы ни были его благие намерения) — враг пролетариата, сторонник старого и кастового в еврействе, пособник раввинов и буржуа».

В. И. Ленин остро критиковал компилятивность бундовской идеологии в целом, ее особенную реакционность. «Наши бундовцы,— писал он,— ...собирают на всем свете все ошибки и все оппортунистические шатания социал-демократов разных стран и разных наций, забирая в свой багаж непременно самое худшее...» Многократно он указывает, что Бунд фактически является «подголоском» еврейских буржуазных партий, то есть сионизма.

В. И. Ленин точно оценил позицию бундовцев в годы первой мировой войны. Они враждебно относились к России, России вообще. «Бундовцы,— писал В. И. Ленин,— ...большей частью германофилы и рады поражению России» .

После Февральской революции сионисты и бундовцы развернули большую активность. Считали, что свержение царизма открыло новые возможности для капиталистического развития России, для буржуазного демократизма. Теперь они открыто перешли в лагерь буржуазии, отбросив «социалистическое» фразерство.

Еврейская крупная, средняя и мелкая буржуазия получила самые широкие возможности для активной деятельности в стране. Десятая конференция Бунда, состоявшаяся в апреле 1917 года, отметила «всю важность поддержки нового правительства (это было контрреволюционное Временное правительство, активно сотрудничавшее с еврейской буржуазией.—Авт.) для того, чтобы удержать завоеванную свободу» (читай: буржуазно-демократические свободы, которые вполне удовлетворяли интересы еврейской буржуазии и ее агентуры в мелкобуржуазных партиях).

В период между Февралем и Октябрем 1917 года Бунд стал составной частью сионистского движения и фактически, и формально. Он участвовал в лице своих представителей в комитете по созыву сионистского съезда, присутствовал на съездах сионистов в мае в Киеве и Екатеринославе, организационно объединившись с самыми реакционными формированиями еврейской буржуазии.

Бунд, сионисты, меньшевики и эсеры ожесточенно противодействовали надвигавшейся очистительной грозе пролетарской социалистической революции.

Одним из средств их борьбы против большевиков была ожесточенная клеветническая кампания, в которой участвовали кадеты, бундовцы, меньшевики и все прочие враги социалистической революции. статье «Политический шантаж», опубликованной в сентябре 1917 года, В. И. Ленин писал об этой тактике классовых врагов пролетариата: «Газетная травля лиц, клеветы, инсинуации служат в руках буржуазии и таких негодяев, как Милюковы, Гессены, Заславские, Даныи пр., орудием политической борьбы и политической мести» .

Клеветническая кампания была в значительной мере направлена против В. И. Ленина. Но клеветники не достигли цели. Рабочий класс верил своему вождю и шел за ним.

Победа Великого Октября была поражением сионизма в России и его союзника — Бунда.

Значение дооктябрьских ленинских произведений для историографии дооктябрьского периода и современной научной критики сионизма неоценимо.

Значительное внимание уделил В. И. Ленин разоблачению «сионистов-социалистов», стремившихся в целях обмана еврейских социальных низов проповедовать теорию соединения сионизма с социализмом. Он отмечал, что «сионисты-социалисты» относятся к буржуазным партиям .

Перед Штутгартским международным социалистическим конгрессом, состоявшимся в августе 1907 года, Центральный комитет «Сионистско-социалистической рабочей партии» (образовавшейся в 1904 году) обратился в Центральный Комитет РСДРП с предложением принять ее в социал-демократическую подсекцию русской секции II Интернационала.

ЦК РСДРП отказал. Тогда сионисты попытались вступить во II Интернационал с помощью эсера Рубановича и лидера входившей в эсеровскую подсекцию «Социалистической еврейской рабочей партии» («СЕРП») Житловского. В. И. Ленин на заседании Международного социалистического бюро (МСБ) решительно выступил против приема сионистов в Интернационал.

В результате бюро приняло решение об отказе в приеме «социалистов-сионистов» в состав II Интериацнонала. Принятие в МСБ другой сионистской организации— «СЕРП», которую эсеры раньше протащили в свою подсекцию МСБ, В. И. Ленин считал совершенно неоправданным и также протестовал против пребывания «СЕРП» в МСБ. Его последовательная и непримиримая борьба против сионизма имела огромное значение для международного революционного движения.

В дооктябрьский период против сионизма, бундизма активно выступали многие российские социал-демократы.

Г. В. Плеханов именовал бундовцев «непоследовательными сионистами» и отмечал, что они стремились «утвердить Сион не в Палестине, а в пределах российского государства». И это мнение было свойственно не ему одному. Большевистская газета «Социал-демократ» в редакционной статье 5 (18) ноября 1912 года подчеркивала точно в той же формулировке, что Бунду присущ «непоследовательный сионизм». Оценка бундизма, как разновидности сионизма, имеет несомненно принципиальное значение для историографии.

***

Упомянутая выше публикация „Как В.И. Ленин поставил иудейский Бунд на место. Правда, позже Ильич получил-таки от них пулю...” - .