Первые налеты на берлин советская авиация осуществила. Бомбардировка берлина

Однажды заболевший небом

Империалистическая и Гражданская оставили Сашку Шапошникова полным сиротой. Поэтому, как только позволили обстоятельства, паренек отправился из своего родного села Лысково в губернский центр — Нижний Новгород. Там он определился учеником токаря на одно из городских предприятий, там же закончил школу рабочей молодежи. В 1932 году, на пятнадцатую годовщину пролетарской революции, парня за ударный труд премировали… полетом на самолете. Тогда-то, поднявшись в воздух в качестве пассажира в задней кабине учебного биплана и впервые увидев землю с высоты птичьего полета, он навсегда заболел небом.

Через два года Александра призвали в армию и направили на учебу в авиационную школу. После ее окончания военлет Шапошников оказался на Дальнем Востоке — самом неспокойном месте в те времена. И хотя поучаствовать в боях с японцами тогда не довелось, служба в суровом крае закалила характер и позволила приобрести богатый практический опыт.

22 июня 1941 года экипажи дальнебомбардировочного полка были подняты по тревоге. На построении командир коротко довел обстановку: война, о которой столько говорили, к которой так напряженно готовились и в которую не хотели верить, началась. Правда, началась не так, как планировалось. Враг уже на нашей земле, атакует гарнизоны и укрепрайоны, бомбит города и порты. Полку поставлена задача нанести бомбовый удар по скоплению живой силы и техники… в районе Кенигсберга! Первую группу самолетов ведет замкомэска Шапошников.

Так, по воле судьбы и приказа Александру Ивановичу пришлось уже в первый день войны вести своих летчиков на бомбардировку вражеской территории. Около 10 часов четверка ДБ-3 Ф (Ил-4) оторвалась от земли и взяла курс на запад. Шли на предельной высоте, без прикрытия истребителей. Может быть, поэтому да еще из-за того, что никто из фашистов не мог предположить такой дерзости со стороны советских ВВС, этот первый налет на вражескую территорию прошел как по маслу: ни обстрелов с земли, ни атак истребителей.

Ад в небесах

Полноценный ад в воздухе экипажу Шапошникова пришлось испытать только на следующий, второй день войны, когда Александр Иванович привел шестерку бомбардировщиков для атаки складов горючего под Кенизитом. Снизу — разрывы зенитных снарядов, сверху и с боков — пулеметные очереди «мессершмиттов».

Стрелку-радисту Константину Ефимову удалось поджечь одного, в запале боя неосторожно подставившего борта и «брюхо». Но после очередной атаки истребителей в наушниках Шапошникова прозвучало: «Ранен… ноги перебили… все, командир…». К этому моменту правый мотор Ила уже пылал, левый работал с перебоями. Как только перетянули через границу, Александр приказал штурману и воздушному стрелку покинуть объятую пламенем машину. Сам выбрасывался последним, до крови кусая губы от досады, что ничем уже не может помочь тяжело раненному (не приведи, господи) или погибшему (уж лучше так!) радисту.

Двенадцать суток он шел по немецким тылам, догоняя фронт, откатывающийся на восток. К своим Шапошникову удалось выйти лишь под Полоцком. Объяснения с комендантом города и чекистами были недолгими: документы капитан сохранил, на запрос, отправленный в полк, ответ пришел быстро. И уже 7 июля Александра обнимали сослуживцы, не чаявшие увидеть его живым…

Особое задание

В начале августа в полк поступила неожиданная команда: боевые вылеты прекратить, перелететь на остров Эзель (Саарема) — самый большой среди Моодзундских островов в Балтийском море — и ждать дальнейших распоряжений.

Вопросов было много. Почему прекратить удары с воздуха по остервенело рвущимся на восток танковым клиньям немецких армий? Зачем лететь на какой-то затерянный в море остров, когда фронт проходил уже на 300-400 километров западнее? Но приказы не обсуждаются…

А между тем «на самом верху» происходило вот что. 22 июля 1941 года немецкая авиация провела первый массированный авианалет на Москву, который был отражен. 24 июля немцы повторили бомбардировку, на этот раз им удалось сбросить на столицу 300 тонн фугасных и зажигательных бомб. 26 июля нарком Военно-морского флота адмирал Н. Г. Кузнецов на встрече у Сталина предложил ему провести ответные бомбардировки Берлина силами военно-морской авиации Балтийского флота с аэродрома Кагул на острове Эзель в Моодзунском архипелаге. Сталин план одобрил, и на следующий день командир авиационного полка 8-й авиабригады ВВС Балтийского флота полковник Е. Н. Преображенский получил приказ: произвести бомбовый удар по Берлину и его военно-промышленным объектам. Непосредственное командование операцией было поручено командующему авиацией ВМФ генерал-лейтенанту С. Ф. Жаворонкову.

Для нанесения удара планировалось использовать дальние бомбардировщики ДБ-3, ДБ-ЗФ (Ил-4), а также новые ТБ-7 и Ер-2 ВВС и ВВС ВМФ, которые с учетом предельного радиуса действия могли достать до Берлина и вернуться обратно. Поскольку дальность до цели составляла около 900 км в одну сторону, 1765 км в обе стороны, из них над морем 1400 км, успех операции зависел от выполнения нескольких условий. А именно: полет необходимо было выполнить на большой высоте, иметь на борту лишь 500 килограммов бомбовой нагрузки и возвращаться назад строго по прямой.

28 июля генерал Жаворонков прилетел в поселок Беззаботное под Ленинградом, где базировался авиационный полк Преображенского. Операция готовилась в режиме повышенной секретности, в курс дела были посвящены лишь командующий Балтийским флотом вице-адмирал В. Ф. Трибуц и командующий ВВС Балтийского флота генерал-майор авиации М. И. Самохин. Для нанесения удара по Берлину были отобраны 15 экипажей полка. Командиром особой ударной группы назначили командира полка полковника Преображенского, флаг-штурманом — капитана Хохлова.

2 августа из Кронштадта в условиях повышенной секретности и под сильной охраной вышел морской караван, состоящий из тральщиков и самоходных барж. На нем располагался запас бомб и авиационного топлива, стальных пластин для удлинения взлётно-посадочной полосы, два трактора, бульдозер, трамбовочный каток и все тыловое хозяйство для летного и технического состава особой ударной группы. Пройдя через заминированный Финский залив и зайдя в уже осажденный немцами Таллин, утром 3 августа караван подошел к причалам острова Эзель и начал разгрузку.

Предыдущей ночью с аэродрома Кагул был выполнен пробный полет: несколько экипажей, имея запас горючего до Берлина, слетали на разведку погоды и сбросили бомбы на Свинемюнде.

4 августа на остров перелетела особая ударная группа и начала готовиться к выполнению особого задания. На следующий день экипажи получили полетные карты. На них были четко обозначены ориентиры (они же — запасные цели) предстоявших полетов: Кенигсберг, Данциг, Штеттин. И главная цель- Берлин! Нанести удар по столице рейха, когда имперский министр пропаганды доктор Геббельс раструбил на весь мир, что советской авиации больше не существует, а рейхсмаршал Геринг поклялся фюреру, что ни один дом в городах Германии не содрогнется от взрывов бомб…

Возмездие

Первый налет советской авиации на Берлин состоялся в ночь с 7 на 8 августа 1941 года. В 21.00 с аэродрома поднялась особая ударная группа из 15 бомбардировщиков ДБ-3, которую вели командир полка полковник Преображенский и флаг-штурман Хохлов. Звеньями командовали капитаны Гречишников и Ефремов. Держа строй, вел свою машину и капитан Александр Шапошников.

Полет проходил над морем на высоте 7000 м по маршруту остров Эзель (Саарема) - Свинемюнде - Штеттин - Берлин. Температура за бортом достигала минус 35-40 °C, из-за чего стекла кабин и очки шлемофонов обмерзали. Кроме того, пилотам пришлось все эти часы работать в кислородных масках и в полной тишине: на всем протяжении маршрута выход в эфир был запрещен категорически.

Через три часа самолеты вышли к северной границе Германии. При полете над ее территорией наши бомбардировщики неоднократно были обнаружены с немецких наблюдательных постов. Но их принимали за свои, и немецкая ПВО огня не открывала. Над Штеттином немцы с помощью прожекторов, посчитав что это асы люфтваффе возвращаются с бомбардировки Британских островов, даже предложили экипажам советских самолетов сесть на ближайший аэродром…

Столицу Третьего рейха, светящуюся всеми огнями, первая пятерка увидела за полчаса до подлета. Очевидно, все еще не до конца осознавая реальность происходящего, Преображенский провел группу над всем Берлином с севера на юг. Тишина! Выполнили разворот, сориентировались, нашли цели — военные заводы на северо-восточной окраине города. Встали на боевой курс. Через минуту прозвучала команда: «Сброс!».

Далеко внизу засверкали вспышки разрывов, заплясали языки пламени начавшихся пожаров. Открыли беспорядочный огонь зенитки, погрузились в темноту улицы и площади. Война пришла в столицу государства, ее развязавшего. Возмездие свершилось!

В полной мере проконтролировать результаты бомбового удара летчикам не позволила немецкая ПВО: ее активность так возросла за считанные секунды, что радист командирского экипажа Василий Кротенко, прервав с разрешения Преображенского режим радиомолчания, сообщил в эфир: «Мое место — Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу!».

Менее чем через минуту после первых взрывов в небе над Берлином носились десятки истребителей, прошаривали лучами сотни прожекторов. Поэтому второе и третье звенья отбомбились по берлинскому предместью — Штеттину. И вслед за ведущей группой легли на обратный курс.

В 4 утра 8 августа, после семичасового полета, все машины особой группы без потерь возвратились на аэродром. Обессилевшие от нервного и физического напряжения летчики в изнеможении опускались на землю прямо под плоскостями бомбардировщиков. Их сгребали в объятия ликующие техники, подбрасывали вверх, тыкали пальцем в грудь, показывая, где надо «сверлить дырочку» для наград. Но у пилотов и штурманов было лишь одно желание — спать!

…Несмотря на то, что первый бомбовый удар по Берлину не нанес существенного урона, он имел огромный психологический эффект и резонанс во всем мире.
Утром 8 августа берлинское радио передало сообщение: «Прошлой ночью крупные силы английской авиации в количестве 150 самолетов пытались бомбить нашу столицу. Из прорвавшихся к городу 15 самолетов 9 сбито».

Буквально через час последовал ответ недоумевающей Би-Би-Си: «Германское сообщение о бомбежке Берлина интересно и загадочно, так как ни 7, ни 8 августа английская авиация над Берлином не летала».

До полудня Москва выдерживала паузу. И ровно в 12 часов Совинформбюро передало сообщение Советского правительства, что по столице фашистской Германии успешно отбомбилась наша авиация, в результате бомбежки в городе наблюдались взрывы и возникли пожары, а все самолеты вернулись на свои базы. В тот же день текст этого сообщения опубликовали «Известия».

Говорят, что фюрер был в бешенстве. Досталось и рейхсмаршалу Герингу, уверявшему, что «ни одна бомба не упадет на столицу рейха», и министру пропаганды доктору Геббельсу, поспешившему в своих заявлениях похоронить советскую авиацию. А бывший военно-авиационный атташе Германии, который за несколько предвоенных лет работы в Союзе не смог добыть достоверной информации о наличии у «Советов» бомбардировщиков подобного класса, был расстрелян.

Второй блин комом

Успех первого налета на вражескую столицу и кажущаяся легкость, с которой он был выполнен, вызвали эйфорию у советского руководства. Тут же было отдано распоряжение сделать бомбардировки Берлина регулярными и массовыми.

8 августа командир авиадивизии Герой Советского Союза генерал-майор М. В. Водопьянов (обладатель Золотой Звезды № 6 за спасение челюскинцев) получил лично от Сталина приказ следующего содержания: «Т-щу Водопьянову. Обязать 81-ю авиадивизию во главе с командиром дивизии т. Водопьяновым с 9.08 на 10.08 или в один из следующих дней, в зависимости от условий погоды, произвести налет на Берлин. При налете кроме фугасных бомб обязательно сбросить на Берлин также зажигательные бомбы малого и большого калибра. В случае, если моторы начнут сдавать по пути на Берлин, иметь в качестве запасной цели для бомбежки г. Кенигсберг. И. Сталин. 8.08.41»

Судьба экипажа генерала Водопьянова сложилась следующим образом. Еще при наборе высоты его ТБ-7 был атакован истребителями, получил пробоины, но дошел до цели и отбомбился по Берлину. После этого попал под зенитный огонь, был поврежден и совершил вынужденную посадку на оккупированной немцами территории Эстонии. Лишь через два дня числившийся пропавшим без вести экипаж благополучно вышел к своим.
После этого генерал Водопьянов, несмотря на все предыдущие заслуги, был снят с должности командира дивизии, а на его место назначен полковник А. Е. Голованов — будущий главный маршал авиации и командующий советской авиацией дальнего действия.

«Мы летали под Богом, возле самого рая…»

И все же налеты на Берлин стали регулярными. И сделать это удалось все той же особой группе полковника Преображенского, усиленной еще четырнадцатью самолетами ДБ-3 Ф (Ил-4). В следующий раз его летчики нанесли удар по столице Германии в ночь на 11 августа, потом — в ночь на 13. И далее — через ночь вплоть до 5 сентября, пока не начались бомбардировки немцами обнаруженного аэродрома Кагул. 17 сентября фашисты захватили плацдарм на южном побережье острова Эзель и начали быстро наращивать силы для его полного захвата. Особая группа Преображенского получила команду перелететь на один из подмосковных аэродромов…

В целом же статистика советских налетов на Берлин такова. Было выполнено 86 вылетов. 33 машины прорвались к городу, 37 не смогли выйти к столице Германии и нанесли удары по другим городам. В общей сложности было израсходовано 311 фугасных и зажигательных бомб общим весом 36050 кг. Кроме них были сброшены 34 агитбомбы с листовками. 16 самолетов по различным причинам прервали полет и вернулись на аэродром. Во время налетов было потеряно 17 бомбардировщиков и 7 экипажей, причем 2 самолета и 1 экипаж погибли на аэродроме, когда пытались взлететь с 1000-килограммовой и двумя 500-килограммовыми бомбами на внешних подвесках.

13 августа 1941 года летчикам, участвовавшим в первом налете на Берлин, — полковнику Преображенскому, капитанам Гречишникову, Плоткину, Ефремову и Хохлову — было присвоено звание Героя Советского Союза. В сентябре Героями стали еще пять летчиков особой группы. В конце лета — начале осени сорок первого 13 пилотов были удостоены ордена Ленина, 55 человек — орденов Красного Знамени и Красной Звезды.

В августе 1941 года капитан Шапошников еще дважды видел Берлин под крылом своего бомбардировщика. Во время одного из вылетов летчик был ранен, лечился в госпитале. Может быть, поэтому звание Героя Советского Союза ему было присвоено чуть позже других однополчан — 29 марта 1942 года.
За годы войны Александру Ивановичу довелось поднимать в воздух свой бомбардировщик над Москвой и Сталинградом, над Курской дугой и белорусскими лесами, над Карпатами и многими городами европейских стран.

Весной сорок пятого самолеты гвардейского дальнебомбардировочного полка, которым командовал подполковник Шапошников, вновь одними из первых нанесли удар по Берлину. В последний день войны Александр Иванович совершил свой 318-й боевой вылет.

Но на этом не завершилась его небесная служба. Даже закончив в ноябре 1955 года Академию Генерального штаба и приняв под командование авиационную дивизию, он продолжал летать много и самозабвенно. В его летной книжке записано, что генерал Шапошников освоил 15 типов боевых самолетов, на которых совершил 5406 вылетов, проведя в воздухе в общей сложности 3958 часов. К и без того солидному иконостасу военных наград прославленного летчика за годы мирной службы добавились ордена Красной Звезды и Трудового Красного Знамени.

В 1967 году Александра Ивановича не стало. Сегодня имя Героя носят улицы в Приокском районе Нижнего Новгорода и его родном городе Лысково.

В начале августа 1941 года Гитлер впервые отчитывал Геринга как провинившегося мальчишку. Рейхсминистру авиации возражать было нечего, его уверения, что ни одна бомба не упадет на столицу Рейха, оказались не более чем бравадой. Советские летчики заставили берлинцев почувствовать ужас ночных бомбежек, показав, что возмездие неотвратимо.

Удары по Берлину наносили летчики авиации Балтийского флота. Любопытно, что идея бомбежек столицы Германии родилась, как говорится, и снизу, и сверху. В двадцатых числах июля её впервые высказал адмиралу Н.Г. Кузнецову командующий авиацией ВМФ генерал-лейтенант С.Ф. Жаворонков. 26 июля Кузнецов с предложением о бомбардировках Берлина был у Сталина. Уже на следующий день было принято решение поручить нанесение ударов дальней авиации Балтфлота, так как только с её аэродрома на острове Сааремаа можно было достичь столицы Германии.
30 июля Жаворонков прилетел на Балтику в 1-й минно-торпедный авиаполк, которым командовал полковник Е.Н. Преображенский. Именно этому полку решили поручить нанесение ударов возмездия по Берлину. К удивлению Жаворонкова, после его слов об ответственном задании Ставки, командование полка сразу же представило карту предполагаемого маршрута, расчеты и список из 36 экипажей, предварительно отобранных для этой операции.


Оказалось, что идея нанесения ударов по Берлину родилась и у командования полка, уже подготовившего все необходимые расчеты. Такая инициатива летчиков значительно ускорила подготовку к операции. Уже 4 августа группа самолетов полка перелетела на остров Сааремаа и приступила к подготовке налетов на Берлин.
Стоит отметить, что остров к этому времени находился практически в тылу фашистских войск, к тому же его аэродром Кагул предназначался для базирования истребителей и имел 1300-метровую земляную взлетно-посадочную полосу, чего было явно маловато для тяжелых бомбардировщиков ДБ-3Ф. Но выбирать было не из чего, поэтому ставку делали на мастерство экипажей. А мастерство от летчиков и на самом деле требовалось немалое, им предстояло взлетать с короткой земляной полосы, имея на внешней подвеске почти по тонне бомб. Любая ошибка грозила гибелью самолета и экипажа.


Уже вечером 6 августа экипажи первой группы бомбардировщиков получили боевую задачу. Вести группу поручили командиру полка. Нам теперь трудно представить, какое воодушевление испытывали те, кому поручили нанесение первого удара, встретившие боевой приказ криками ура, что явно противоречило уставу. Летчики поклялись любой ценой задачу выполнить. И свою клятву сдержали.
Маршрут был сложен и на пределе возможностей самолетов. Лететь предстояло над морем, затем с поворотом на юг над Германией до Штеттина, а от него уже на Берлин. Длина маршрута в одну сторону составляла около 900 километров. Ошибаться нельзя. Всего 15-20 лишних минут полета, и самолетам не хватит топлива для возвращения на свой аэродром. Самолеты ДБ-3Ф (в 1942 г. их переименовали в Ил-4) грузоподъемны (до тонны), но тихоходны, поэтому вылететь решили в 21 час, чтобы вернуться с восходом солнца в районе 4 часов утра.


День прошел в усиленной подготовке, и вечером 7 августа тринадцать загруженных бомбами ФАБ-100 и листовками самолетов взяли курс на Берлин. Полет проходил более, чем успешно. Германская ПВО явно не ожидала такой наглости от советских летчиков, поэтому не обращала на них внимания, принимая за свои самолеты. Правда, до Берлина смогли долететь не все. К столице Рейха вышли пять самолетов, остальные вынуждены были отбомбиться по Штеттину, служившему морским портом Берлина, где их тоже не ожидали.
Берлин предстал перед нашими летчиками в море огней, были видны идущие по улицам машины и трамваи, составы на вокзалах, самолеты на аэродромах. Столица Рейха была уверена в своей безнаказанности, а зря. На центр города посыпались бомбы. Вспыхнули первые для Берлина пожары, взвыли сирены ПВО, город погрузился во тьму, в небо устремились лучи прожекторов, стали взрываться снаряды зениток. Но было уже поздно, бомбардировщики легли на обратный курс.


Успех был впечатляющий, самолеты не только нанесли удар по Берлину и Штеттину, вызвав пожары и панику, но и все вернулись на свой аэродром. Руководство Германии не могло поверить, что их столицу бомбили русские, даже листовки не убеждали. Немецкие радиостанции сообщили, что ночью была попытка прорыва к Берлину 150 английских самолетов, которую, естественно, успешно отбили. Только несколько самолетов смогли прорваться к столице, из них шесть было сбито, они-то и вызвали пожары.
Советское Информбюро 8 августа известило, что наша авиация успешно бомбила Берлин, что с ликованием было встречено в стране, подобные сообщения тогда были нужны как воздух. В этот же день вышел приказ наркома обороны № 0265, который отредактировал Сталин: «В ночь с 7 на 8 августа 1941 года группа самолетов Балтийского флота произвела разведывательный полет в Германию и бомбила город Берлин. 5 самолетов сбросили бомбы над центром Берлина, а остальные на предместья города. Объявляю благодарность личному составу самолетов, участвовавших в полете, и выхожу с ходатайством в Президиум Верховного Совета СССР о награждении отличившихся. ...»


Последовали новые налеты, они стали намного труднее, ведь теперь наши самолеты в Германии ждали. Последний вылет был совершен 4 сентября. Всего летчики Балтфлота совершили 86 вылетов, 33 самолета бомбили Берлин, сбросив на него 21 тонну бомб, 37 самолетов не смогли выйти к столице Германии и нанесли удары по другим городам, 16 самолетов по различным причинам были вынуждены прервать полет и вернуться на аэродром. Во время осуществления налетов полк потерял 18 самолетов и 7 экипажей, причем, два самолета и один экипаж погибли на аэродроме, когда пытались взлететь с 1000-килограммовой и двумя 500-килограммовыми бомбами на внешних подвесках. Больше подобных экспериментов не проводили и взлетали со 100 и 250-килограммовыми бомбами. На немецкие города были сброшены и 34 агитбомбы с листовками.


Естественно, что подвиг летчиков был по достоинству отмечен. Уже 13 августа вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении первым четырем летчикам полковнику Е.Н. Преображенскому, капитанам В.А. Гречишникову, М.Н. Плоткину, А.Я. Ефремову и штурману флагманского экипажа капитану П.И. Хохлову званий Героя Советского Союза. Орденами Ленина были награждены 13 человек, Красного Знамени и Красной Звезды – 55 человек. В сентябре героями стали еще 5 человек, многие получили ордена и медали. В то время ни один полк не получал за месяц столько наград, причем заслуженных.
Е.Н. Преображенский Фотография 1942 года.


После окончания налетов на Берлин полк продолжал успешно воевать, в 1942 году стал гвардейским, в 1944 награжден орденом Красного Знамени, в 1945 получил почетное наименование «Клайпедский». Полк по праву считался «геройским» – 32 Героя Советского Союза, из них 22 получили это почетное звание в своем полку, а 10 (2 дважды), когда воевали уже в других частях, в основном переведенные на повышение.

8 августа 1941 года советская авиация, базировавшаяся на островах Моондзундского архипелага — Хиумаа и Сааремаа (Эзель) — совершила первый налет на Берлин. Это было ответом на бомбардировки гитлеровской авиации Москвы 22 июля. Пятнадцать бомбардировщиков ДБ-3 авиаполка под командованием Евгения Преображенского сбросили на Берлин первые бомбы. Затем на столицу Германии было совершено еще девять налетов, пока Эстония не была окончательно занята наступавшими на восток фашистами.

Фактор внезапности

В июне-июле 1941 года, подвергшись нападению, Советский Союз терпел на западном фронте поражение за поражением, а Германия распространяла по всему миру победные реляции и обещала закончить «блицкриг» на Востоке в считанные недели. Ровно через месяц после начала войны — 22 июля — фашисты осуществили первый массированный налет на Москву, который, впрочем, был успешно отражен. Тем временем авиация западных приграничных округов несла тяжелые потери. Министр пропаганды Йозеф Геббельс кричал на весь мир, что советская авиация разгромлена, ему вторил главнокомандующий люфтваффе Герман Геринг: «Ни одна бомба никогда не упадет на столицу рейха!».

Советские летчики между тем готовились ответить «ударом на удар». 27 июля 1941 года 1-му минно-торпедному авиационному полку 8-й авиабригады ВВС Балтийского флота был отдан приказ Главкома Иосифа Сталина: произвести бомбовый удар по Берлину и его военно-промышленным объектам. Дальние бомбардировщики «Ил-4» считались в годы войны лучшими в своем классе по скорости, дальности полета и грузоподъемности. Именно на этих машинах советские летчики отправились на первую бомбардировку Берлина. В 21 час 7 августа 1941 года с аэродрома Кагул, расположенного на острове Эзель, самолеты впервые улетали на Берлин. Затем самолеты вылетали бомбить Берлин и с аэродрома города Пушкин под Ленинградом.

Летчикам предстоял тяжелый полет над контролируемой немцами территорией. Маршрут проходил по линии: остров Эзель (Сааремаа) — Свинемюнде — Штеттин — Берлин на расстояние 1765 км, из них над морем 1400 км. Продолжительность полета составила 7 часов. Основной защитой от средств ПВО противника могла стать лишь высота полета, но это была не просто большая высота, а предельная — 7 тысяч метров. Температура за бортом достигала минус 35-40 градусов, из-за чего стекла кабин самолетов и очки шлемофонов обмерзали. Кроме того, летчикам пришлось все эти часы работать в кислородных масках.

В ту ночь над Берлином побывало пять самолетов 1-го минно-торпедного авиаполка во главе с его командиром Евгением Преображенским. Остальные отбомбились по берлинскому предместью и германскому городу-порту Штеттину. «Мое место — Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу!». Эти слова радиста Василия Кротенко прозвучали в прямом эфире в ночь на 8 августа 1941 года над пылающими развалинами военных объектов столицы Третьего рейха. С тех пор в Берлине уже не решались ночью зажигать свет. Так бомбы Преображенского на три с лишним года потушили ночные огни Берлина.

Немцы удивили англичан

Удар с воздуха был для немцев столь неожиданным, что сначала они приняли советские самолеты за свои, сбившиеся с курса. Огня не открывали, предлагали сесть на один из ближайших аэродромов, и только когда на улицах Берлина начали рваться бомбы, немецкие зенитчики пришли в себя, но было поздно. Отбомбившись, советские самолеты легли на обратный курс.

На следующий день в немецких газетах появилось сообщение: «Английская авиация бомбардировала Берлин. Имеются убитые и раненые. Сбито 6 английских самолетов». Англичане удивились еще больше немцев: «Германское сообщение о бомбежке Берлина интересно и загадочно, так как 7-8 августа английская авиация над Берлином не летала». Немцам пришлось признать поражение от якобы уничтоженной Герингом советской авиации. И это был настоящий удар по обещанному «блицкригу».

Берлин продолжали бомбить до 5 сентября, но после оккупации фашистами Эстонии полеты с острова Эзель стали невозможны. За август-сентябрь 1941 года экипажи особой оперативной авиагруппы произвели 86 самолето-вылетов. 33 раза самолеты долетели до Берлина, на который было сброшено фугасных и зажигательных бомб общей массой 36 тонн. Для сравнения: авиация Англии за весь 1941 год сбросила 35 бомб в районе Берлина. Из-за воздействия сил и средств ПВО противника, а также из-за катастроф во время взлетов, гибели при вынужденной посадке наши потери составили в общей сложности 17, а по некоторым источникам — 18 самолетов. Погибло восемь полных экипажей.

Цена Берлина

Многие летчики получили за эту операцию различные награды. В день удачной бомбежки — 8 августа — нарком обороны подписал специальный приказ N 0265 «О поощрении участников бомбардировки Берлина», в котором, помимо благодарности, объявлялось о выдаче каждому члену экипажа по 2 тыс рублей и устанавливалось, что впредь такие суммы будут выдаваться каждому, принявшему участие в бомбардировке столицы вермахта.

Спустя пять дней — 13 августа 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР пятерым участникам первых бомбардировок Берлина было присвоено звание Героя Советского Союза: Василию Гречишникову, Андрею Ефремову, Михаилу Плоткину, Евгению Преображенскому и Петру Хохлову. 19 августа 1941 года был подписан еще один приказ наркома «О порядке награждения летного состава ВВС за хорошую боевую работу».

В нем было сказано: «Установить денежную награду летчикам-истребителям за каждый сбитый самолет противника в воздушном бою в размере 1000 рублей. В дальнебомбардировочной и тяжелобомбардировочной авиации за каждую успешную бомбардировку лица из состава экипажа получают денежную награду в размере 500 рублей каждый. При действиях по политическому центру (столице) противника за каждую бомбардировку каждое лицо экипажа получает денежную награду в размере 2000 рублей».

Бомбардиро́вки Берли́на в 1941 году́ - серия авианалётов на столицу нацистской Германии (Третьего рейха) Берлин , совершённых с 7 августа по 5 сентября 1941 года советской авиацией во время Великой Отечественной войны .

Предыстория [ | ]

Планирование и подготовка [ | ]

Дорогой мой Эрнст! Война с Россией уже стоит нам многих сотен тысяч убитых. Мрачные мысли не оставляют меня. Последнее время ночью к нам прилетают бомбардировщики. Всем говорят, что бомбили англичане, но нам точно известно, что в эту ночь нас бомбили русские. Они мстят за Москву. Берлин от разрывов бомб сотрясается… И вообще скажу тебе: с тех пор как появились над нашими головами русские, ты не можешь представить, как нам стало скверно. Родные Вилли Фюрстенберга служили на артиллерийском заводе. Завода больше не существует! Родные Вилли погибли под развалинами. Ах, Эрнст, когда русские бомбы падали на заводы Симменса, мне казалось, всё проваливается сквозь землю. Зачем вы связались с русскими?

В дальнейшем боевые вылеты были менее успешными.

Вылет 10 августа [ | ]

Следующий полёт был запланирован на 10 августа . Было принято решение привлечь к участию в вылетах ВВС РККА под командованием Жигарева П. Ф. Полёт планировалось осуществить силами 81-й бомбардировочной авиационной дивизии с аэродрома города Пушкина на более современных самолётах ТБ-7 (412-й тяжелый бомбардировочный авиационный полк , переименованный в 432-й тяжелый бомбардировочный авиационный полк) и Ер-2 (420-й тяжелый бомбардировочный авиационный полк , переименованный в).

В начале августа 1941 года министр пропаганды Германии Геббельс без тени сомнения заявляет, что «ни один камень в Берлине не содрогнется от взрыва». Несмотря на то что немцы с 1939 года участвуют в военных действиях, сами жители Берлина не ощущают на себе весь ужас войны и спят по ночам крепким мирным сном. В то время как советские города содрогаются от тысяч бомб, сбрасываемых немецкими самолетами.

В ответ на бомбардировку Москвы у командования ВМФ Советского Союза появляется идея авианалета на Берлин. Эта операция могла бы опровергнуть заявление командующего люфтваффе Геринга о том, что «военная авиация русских полностью уничтожена». Но главное – это бы опровергло все прочнее формирующийся в сознании людей всего мира миф о несокрушимости немецкой армии.

План бомбардировки был составлен верховной ставкой. Но самое удивительное, что независимо от своих командиров точно такой же план разработали летчики 1-го Минно-торпедного полка Балтийского флота. В ответ на приказ о нанесении удара по Берлину полковник Преображенский и его штурман Хохлов предоставили командованию уже подготовленные карты с проработанным маршрутом остров Сааремаа – Берлин. Остров Сааремаа – это самая западная на тот момент точка Советского Союза, еще не захваченная немцами. По прямой от него до Берлина 890 километров.

В состав Особой авиагруппы 1-го Минно-торпедного полка Преображенского были включены опытнейшие экипажи командиров эскадрилий: капитанов Гречишникова, Ефремова, Беляева, Плоткина и других. Группа перебазировалась на аэродром Когула острова Сааремаа и готовилась к началу операции. На вооружении группы состояли самолеты ДБ3-Б, «букашки», как называли их летчики.

И вот спустя шесть недель после начала войны в Москву поступает радиограмма: «Мое местоположение Берлин. Задание выполнили, возвращаемся домой». На подлете к Берлину во время первого вылета немецкая ПВО не произвела по советским бомбардировщикам ни единого выстрела, постоянно принимая наши самолеты за свои. Настолько немцы не могли поверить в то, что русские решатся на подобную операцию. Утром после первой бомбардировки немцы заявили, что их бомбили британские самолеты. Но англичане ответили, что в эту ночь ни один их самолет не вылетал в сторону Берлина из-за плохих метеоусловий. Точку в этих дебатах поставило Совинформбюро. Юрий Левитан сообщил о бомбовом ударе советской авиации по Берлину.

Через несколько дней после первого авианалета Сталин принимает решение усилить мощь ударов по Берлину. Для этого на Сааремаа отправляют специальную авиационную группу особого назначения майора Щелкунова и эскадрилью капитана Тихонова. Тогда же Сталин приказывает 81-й авиадивизии во главе с командиром дивизии Михаилом Водопьяновым совершить бомбовый удар по Берлину, вылетев с аэродрома Пушкин под Ленинградом. В фильме рассказывается о том, как советским летчикам Е.Н. Преображенскому, В.А. Гречишникову, А.Я. Ефремову, П.И. Хохлову и многим другим на протяжении месяца удавалось преодолевать пол-Европы и успешно бомбить Берлин. В целом за один месяц бомбардировок Берлина было потеряно множество самолетов и экипажей: кто-то разбился, кто-то попал в плен или пропал без вести.

Многие летчики легендарного авиаотряда не дожили до Победы. Но тогда, в 1941-м, в самые трудные первые дни войны они не только долетели до Берлина - они заставили каждого поверить в нашу Победу.

«Когда состоялись первые налеты, даже в Москве, у нас выходили листовки с фамилиями и портретами летчиков-балтийцев. После первых бомбардировок русские люди стали говорить, думать и… писать в газетах, да, раз по небу до Берлина долетели, и по земле до него дойдем», - такими словами закончил наш фильм ветеран ракетных войск, подполковник Сергей Остапенко.

В фильме принимают участие:

Василий Решетников – Герой Советского Союза, генерал-полковник авиации, заслуженный военный летчик СССР, участвовавший в бомбардировках Берлина с 1942 года,

Сергей Остапенко – подполковник, ветеран ракетных войск, выпускник Пермского ВКИУ, бывший лично знакомым с некоторыми из участников событий,

Людмила Пуусэпп – внучка Энделя Пусэпа, второго пилота экипажа Михаила Водопьянова.

Производитель: ООО «РД Студия»

Ведущий: Валдис Пельш

Дневники читает: Константин Хабенский

Режиссер-постановщик: Кристина Козлова

Продюсер: Валдис Пельш