41-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР Управления войск НКВД по охране тыла Воронежского фронта

Был сформирован с 22 по 28 июня 1941 года Управлением Пограничных войск в г.Тбилиси Грузинской ССР как 41-й резервный стрелковый полк пограничны войск НКВД СССР. Командир полка – подполковник Овчинников, заместитель командира полка по политической части (с середины июля 1941 года – военком полка) батальонный комиссар Молодцов, начальник штаба полка – майор Миронов. Штат полка – № 05.
С началом Отечественной войны батальоны полка были использованы для усиления охраны государственной границы на участках пограничных отрядов.
16 января 1942 года 41-й пограничный полк во исполнение приказа НКВД СССР №0021 от 5 января 1941 года убыл двумя эшелонами из г. Тбилиси в г. Воронеж, к месту новой дислокации. 31 января 1942 года полк прибыл в Воронеж и расположился в военном городке им. М.В.Фрунзе, где поступил в оперативное подчинение 13-й мотострелковой дивизии ВВ НКВД и получил приказ о переформированию на штат №030 стрелкового полка ВВ НКВД. Начальник штаба полка майор Миронов получил назначение на должность заместителя командира полка. Его в должности начальника штаба полка сменил майор Ястребцов командир 3 стрелкового батальона 41-го пограничного резервного полка. 18 марта 1942 года 41-й пограничный полк ВВ НКВД (прим.авт. – фактически 41-й стрелковый полк ВВ НКВД) был передислоцирован из военного городка им. М.В. Фрунзе в рабочий поселок «ВАИ» на южной окраине г.Воронежа.
20 апреля 1942 года майор Ястребцов – начальник штаба 41-го пограничного полка убыл в распоряжение штаба 10-й стрелковой дивизии войск НКВД в г.Сталинград, а его на должности начальника штаба 41-го пограничного полка сменил командир 1-го батальона капитан Добрынский.
26 мая 1942 года временный командир 41-го пограничного полка передал полк вновь прибывшему командиру полка майору Васильченко (прим. авт. – преподавателю Ленинградского военного училища НКВД), а сам возвратился к исполнению своих обязанностей заместителя командира пограничного полка.
28 мая 1941 года командир 41-го пограничного полка майор Васильченко с группой командиров выехал на рекогносцировку в район поселка Краснопоганово, где гражданка «Н» заявила командиру полка, что в селе Каменск - Верховске пьянствует бандитская группа в составе 4-х человек. На ликвидацию бандгруппы командир полка выслал лейтенанта Акимова и младшего лейтенанта Хачикян с группой бойцов. В результате умелых действий пограничников при оказании вооруженного сопротивления трое бандитов были убиты и один взят в плен.
4 июля 1942 года 41-й пограничный полк на основании Боевого приказа Начальника гарнизона г.Воронежа занял оборону: справа: Песчаная, завод № 18, СК-2; слева: Чернявский мост с передний край по полотну железнодорожной насыпи, Командный пункт полка – здание Сталинского Райкома КПСС г. Воронежа. Перед полком поставлена задание – не допустить прорыва противника в г.Воронеж с юга.
До 1.00 6 июля 1942 года полк продолжал выполнение задачи, поставленной Начальником гарнизона г.Воронежа, произведя необходимые изменения в расположении батальонов, а также перенес свой Командный пункт в Центральный телеграф, выделив одновременно 6 роту для поддержания порядка в городе и 2 взвода для эвакуации раненных из госпиталей г.Воронежа и складов 40-й армии.
В 1.00 6 июля 1942 года полк на основании устного приказа начальника штаба 10-й стрелковой дивизии ВВ НКВД подполковника Зайцева выступил в полном составе в г. Сталинград для соединения с частями 10-й стрелковой дивизии ВВ НКВД, но в 6.00 6.7.42 г. полк из района Новая Усмань был возвращен командующим войсками Брянского фронта генерал-майором Голиковым в г.Воронеж.
В 10.00 полк сосредоточился в районе Придачи, где получил задачу очистить заводы №18 и СК-2 от групп автоматчиков противника и дальше, через Чернявский мост выйти на улицу «20 лет Октября», с последующей задачей очистить г.Воронеж от немецких оккупантов. Полк, прикрываясь Чернявским мостом 7 июля 1942 года первым и вторым батальонами повел наступление на территорию заводов №18 и СК-2.
К исходу дня 6.7.42 г. территория заводов № 18, СК-2 и электростанции были очищены от групп автоматчиков и батальоны вышли на левый берег реки Воронеж, где в с вязи с численным превосходящими силами противника, батальоны последующую задачу выполнять не смогли и вынуждены были перейти к обороне, удерживая Варчевский мост и переправы до 20.00 8.7.42 г.
За эти двое суток противником на обороняемом участке полка принимались отчаянные усилия, чтобы сломить мужество и стойкость личного состава полка и овладеть Передачей. Бесчисленные атаки противника, поддерживаемые танками, массированными ударами артиллерии и авиации не смогли сломить упорство и мужества личного состава полка. Враг был лишен возможности продвигаться на восток.
В 20.00 8 июля 1942 года полк получил боевой приказ Начальника гарнизона подполковника Дюльдина к 24.00 сосредоточиться в районе Чернявского моста и в 2.30 9.7.42 г. развить наступление вдоль Чернявского моста, овладеть правым берегом реки Воронеж и в последующем выйти на площадь Обкома, где соединиться с группами бойцов и командиров 287-го стрелкового полка 13-й мотострелковой дивизии ВВ НКВД и совместными усилиями очистить город Воронеж от немецких оккупантов.
В 2.30 9 июля 1942 года полк перешел в наступление. Несмотря на численное превосходство в живой силы противника и преимущества в огневых средствах, ни губительный огонь из его боевых порядков, ни массированные налеты артиллерии и авиации, не могли остановить наступательный порыв полка, его бойцов и командиров. Личный состав полка штурмом преодолел р.Воронеж и вступил в рукопашную схватку с врагом, овладел его позициями и выбил из занимаемых позиций. Всюду были слышны уверенные и спокойные слова бойцов: «Веред товарищи!», «За Родину!», «За Сталина!», «Смерть немецким оккупантам!».
9 июля 1942 года в связи со смертью командира 42-го пограничного полка майора Васильченко, командование полком принял майор Миронов (впоследствии подполковник, командир 41-го полка).
10 июля 1942 года полк получил боевой приказ очистить от фашистских оккупантов район Сельскохозяйственного института г. Воронежа. Полк под командованием майор Миронова нанес сокрушительный удар по врагу и штурмом овладел СХИ. На поле боя враг оставил свыше 600 трупов солдат и офицеров.
Развивая наступление, после упорных и кровопролитных боев полк очистил от фашисткой мрази «Парк культуры и отдыха» и стадион «ДИНАМО» и 17 суток удерживал в своих руках занятый рубеж. В течении всего этого периода враг ежедневно предпринимал по нескольку яростных атак и все они были безуспешными.
Высокую оценку полку дал заместитель народного комиссара обороны-командующий войсками ПВО генерал-лейтенант ГРОМАДИН и приветственной телеграммой от 11 июля 1942 года на имя начальника войск и военного комиссара боевого участка г.Воронежа он написал: «Военный совет войск ПВО отмечает Вашу личную доблестную боевую работу по руководству отважными и бесстрашными войсками частей НКВД. В трудный, напряженный боевой период для Воронежа по уничтожению фашистских захватчиков, Вы совместно с частями ПВО сдерживали натиск фашистов. Лично Вам и всем бойцам, командирам и политработникам частей НКВД Военный совет выносит – БЛАГОДАРНОСТЬ. И впредь смело, отважно держитесь совместно с частями ПВО и прибывающими частями 40-й армии. Уничтожайте захватчиков до последнего! Ни шагу назад!. Воронеж есть и будет советским. Родина Ваших боевых заслуг никогда не забудет. Желаю Вам дальнейших боевых успехов. О Вашей доблестной работе мною лично будет доложено тов. Сталину и тов. Берия.».
…Гитлеровцы никогда не забудут смертельных ударов пограничников 41-го полка войск НКВД. По неполным данным в боях за город Воронеж личным составом полка истреблено около 1500 вражеских солдат и офицеров. …
Потери полка: убитых – 217 чел., раненных – 391 чел. пропали без вести – 108. Всего – 716 чел. …
За проявленное мужество и отвагу в боях с немецкими оккупантами 57 бойцов, командиров и политработников награждены орденами и медалями Советского Союза...
(РГВА 32891 оп.1 д. 89 лл.56-59, подлинник)
Примечание:
1.Командир 41-го пограничного полка майор Васильченко Митрофан Иванович убит 9 июля 1941 года в боях за Воронеж, похоронен в районе Чернявского моста гор. Воронеж в Братской могиле. Жена: Васильченко А.А. проживает г. Алма-Ата п/я 176 (адрес Ленинградского военного училища НКВД СССР). Кавалер ордена Красного Знамени, награжден Указом Президиума Верховного Совета ССР от 24.1.1942 года за мужество и героизм, проявленные в боях под Ленинградом летом 1941 года. (РГВА ф.38650 оп.1 д.833 л.1).

2. Из Приказа ГУВВ от 08 августа 1942 года 08.8.42 г. №00212 была утверждена Расстановка начсостава 10-й стрелковой дивизии ВВ НКВД СССР,
….
Начальник штаба дивизии подполковник Зайцев Василий Иванович заместитель начальника Саратовского военного училища войск НКВД.
Начальник 1-го отделения (оперативного), он же заместитель начальника штаба дивизии подполковник Хитров Михаил Кузьмич старший преподаватель пограничной службы Харьковского пограничного училища НКВД им.Ф.Э. Дзержинского.
Начальник 2-го отделения (разведывательного) штаба дивизии майор Ястребцев Степан Александрович командир батальона 41-го резервного пограничного полка УПВ НКВД Грузинского округа. (РГВА ф.3860 оп.1 д.9 лл.110-115, подлинник)

3. Группировка советских войск на подступах к г. Воронеж на 1 июля 1942 года – немецко-фашистским войскам, осуществлявшим операцию «Блау» противостояли непосредственно на подступах к городу 232-я стрелковая дивизия (командир полковник И.И. Улитин), несколько частей войск НКВД и 3-я дивизия ПВО страны. В Воронеже также имелось несколько частей боевого и тылового обеспечения армейского и фронтового звена, а также силы средства управления фронтом ПВО страны. 3-й дивизия (командир полковник Ситников Н.С.) имела на вооружении 142 зенитных артиллерийских орудия калибра 23-85 мм. 5-6 июля 1942 года огнем зенитной артиллерии было отражено 16 танковых атак противника, 25 воздушных налетов авиации, в каждом из которых участвовало до 80 самолетов. За два дня огнем зениток дивизии было сбито 40 вражеских самолетов. Для усиленя сводного полка НКВД под командованием подполковник Дюльдина А.М. дивизия выделила артиллерийско-пулеметную группу, которую возглавил командир дивизии полковник Ситников Н.С. Дивизия огнем своей зенитной артиллерии и пулеметов прикрывала боевые порядки наземных войск в следующих районах: ударная артиллерийско-пулеметная группа – СХИ, ст. Отрожка; 2-й батальон 183-го зенитно-артиллерийского полка и 253-й зенитно-артиллерийский полк – часть Отрожки. 12 июля командир сводного полка НКВД подполковник А.М.Дюльдин дколадывал командующему войсками Воронежского фронта генерал-лейтенанту Ф.И.Голикову, что3-я дивизия ПВО хорошо поддержала наступление пехоты, подавив несколько минометов и пулеметов противника на сев. окраине города.» Однако в другом случае были допущены серьезные просчеты: «3-й дивизии было приказано открыть огонь по сев. опушке Парка культуры, но артиллеристы ошиблись в расчете и открыли губительный огонь по Архиерейской роще. В результате чего остатки 233-го полка войск НКВД были частично уничтожены и рассеяны. Воспользовавшись этим положением, противник повел наступление на Архирейскую рощу и оттеснил левый фланг сводного полка к кирпичному заводу. В это же время противник контратакой оттеснил подразделения 796-го стрелкового полка (СП) из СХИ, в результате чего 795 сп оголил правый фланг и поставил под угрозу окружения всю группировку». Ни в этом ли кроется причинная столь хвалебной телеграммы, направленной Военным Советом фронта ПВО за подписью его командующего генерал-лейтенанта Громадина всего на имя командира 233-го полка Конвойных войск НКВД? (ЦАМО ф.303 Оп.2843 Д.14 Л.36; Л.37; ЛЛ.50-50 об.,; (Бирюлин И.Ф. «Верхний и средний Дон в Великой Отечественной войны. Партийно-политическая работа в войсках и прифронтовых районах. (июнь 1942 г. – март 1943 г)». Воронеж: ЦЧКИ, 1970. с.35, 150; Шендриков Е.А. «3-я Дивизия ПВО в боях за Воронеж. Актуальные проблемы гуманитарных наук. Сборник трудов.Под редакцией профессора В.В.Галкина. Вып.1» - Воронеж: ЦЧКИ. 2088 – 143 с., с.42-45).

4.Полполковник Дюльдин Александр Матвеевич. Майор Дюльдин А.М. Отечественную войну встретил в должности командира 233-го полка 13-й дивизии Конвойных войск НКВД. Управление полка располагалось в г. Львове и поэтому командир полка с первых минут начала войны оказался в центре событий, связанных с реализацией сложных задач военного времени. К лету 1942 года 233-й конвойный полк оказался одной из многочисленных и боеспособных частей, дислоцированных в стратегически важном городе на пути фашистов к Москве и югу России – городе Воронеже. На основании распоряжения командующего войсками Брянского фронта подполковник А.М.Дюльдин возглавил сводный полк войск НКВД.

5. Генерал-полковник Громадин Михайил Степанович (8.11.1899 – 3.6.1962 г. Москва) Родился в селе Краишевка Саратовской области.

Громадин М.С. окончил командные курсы в 1920 году, Киевскую пехотную школу в 1927 году, Военную Академию Красной Армии им. М.В. Фрунзе в 1933 году и Высшие Академические Курсы при Военной Академии Генерального Штаба в 1950 году. До Отечественной войны служил на штабных должностях, в 1940-1941 гг. – командир корпуса ПВО и помощник командующего войсками Московского военного округа по ПВО. Участник обороны Москвы. С ноября 1941 года заместитель наркома обороны СССР по ПВО и командующий войсками ПВО страны. С августа 1943 года командовал войсками Северного, затем Центрального фронтов ПВО. В 1943 году присвоено звание «генерал-полковник». После войны командующий войсками округа ПВР, с 1946 года – войсками ПВО страны. С 1950 года – генеральный инспектор ПВО. Отмечен многочисленными государственными наградами.

Их осталось двое. Тех, кто видел, как 75 лет назад Комарин освобождали от фашистов.

В Брагинском историческом музее - картина Василия Шевченко "Форсирование Днепра". Фото: Сергей Емельянов

Свидетели

Екатерине Ивановне Петрусевич в ту пору было 13 лет. Детская память хранит самое страшное:

Пришел полицай, говорит: "Готовьте лапти, торбу, завтра всей семьей пойдете канаву закапывать". Дед взял бочонок меда, сало, самогон - и к полицаям договариваться. Договорился, а мы всей семьей - в лес. А те, кто пошел закапывать, были сами живьем закопаны.

Ольга Иосифовна Копытько постарше на пять лет:

Я только школу закончила, хотела в медицинское училище поступать, как война началась. Немцы зверствовали: чуть что, сразу собирают народ на собрание, а потом расстреливают. Поэтому мы по большей части ховались в лесах да болотах. Один раз я от такого собрания два часа по ржаному полю уползала. Землю крепко обнимала, чтоб не заметили. А как наши пришли, мы все из лесов вышли, радовались-целовались, как будто война кончилась. Уже можно было существовать на этом свете, никого не бояться.

- И вам 18 лет...

Меня тут же призвали в медсанбат. И я вместе с нашими освободителями - 181-й стрелковой дивизией Первого Украинского фронта - пошла освобождать Белоруссию дальше. Потом была Польша, Чехословакия, Германия, попадала в окружение со своим медсанбатом. Служила до Победы. У меня есть несколько благодарностей от Сталина.

Кровавая переправа

Битва за Днепр - одна из самых кровопролитных в Великой Отечественной войне. Отступая на всех фронтах от Великих Лук до Черного моря, гитлеровцы спешили откатиться за "неприступный Восточный вал" - так они называли хорошо укрепленные, глубоко эшелонированные водные рубежи на западном берегу Днепра.

22 сентября 1943 года первыми вошли в воду, преследуя врага, войска 13-й армии под командованием генерал-лейтенанта Н.П.Пухова. Их поддержали соединения 60-й и 61-й армий. Началось освобождение Белоруссии от фашистских захватчиков.

Нам, сегодняшним, трудно представить, что творилось в те дни на Днепре. Апокалипсис! Писатель Виктор Астафьев, тоже форсировавший реку, свидетельствовал: "Когда с одной стороны в Днепр входили 25 тысяч воинов, то на противоположном - выходили не более 5-6 тысяч".

Читаешь воспоминания фронтовиков, и кровь стынет. Иван Васильевич Ковалёв тогда был сержантом, командиром миномётного расчёта 81-й стрелковой дивизии:

"Только мы спустили лодки на воду, как начался массированный артиллерийский обстрел, потом в небе появились немецкие самолёты. Из шести лодок переправилось только три. Две почти сразу полностью были разбиты прямым попаданием, третья лодка не доплыла до берега метров 15-20, снаряд ударил возле неё, и она перевернулась. Берег и воды Днепра были красными от крови. Самое страшное было то, что негде укрыться от непрекращающихся взрывов. Полная беспомощность: смотришь направо - лодка утонула, налево - плот разнесло, страх буквально сковывает тебя.

В момент переправы мы ясно осознавали: наша жизнь находится только в руках фортуны. Честно говоря, я не понимаю, как остался жив. Те, кто преодолели реку, отчаянно выскакивали на берег и старались как можно глубже закопаться в землю".

Но лодок хватало не на всех, поэтому переправлялись на плотах из бревен и досок, на паромах, построенных из пустых железных бочек, на плащ-палатках, набитых сеном и соломой.

Форсирование Днепра шло одновременно на многих участках от Лоева до Запорожья. Историк-краевед Руслан Герасимов из райцентра Брагин рассказывает:

После переправы ад продолжался. В нашем районе деревня Галки, например, за одну ночь 12 раз переходила из рук в руки. А первым освободили от немцев Комарин.

Шесть звезд

Несмотря на свои 93 года, Ольга Иосифовна Копытько удивительно подвижна. Сама на пару с подругой ухаживает за фруктовым садом, лелеет виноград, свисающий со шпалер у крыльца. Сама же вызвалась показать нам воинские памятники Комарина.

Едем по чистому ухоженному поселку. Улица Ленина, улица Советская, Карла Маркса, Пролетарская... Как будто возвращаемся в жизнь из детства - несуетную, солнечную...

Теперь Комарин - словно курортный городок, а после освобождения был настоящий ужас, - вспоминает фронтовичка. - Все дома порушены, техника горит, кругом трупы и этот незабываемый гул. Фронт, перебравшись через Днепр, продвинулся далеко за Комарин, а гул остался.

Останавливаемся у братского захоронения в центре поселка. Бесконечные плиты с фамилиями погребенных. 799 наших воинов погибли при освобождения Комарина и близлежащих деревень. Здесь лежат и шесть Героев Советского Союза.

Самый молодой - 19-летний младший сержант Николай Яковлев из Вологодской области - погиб, прикрывая пехоту огнем пулемета у той самой деревни Галки. Уничтожил около ста гитлеровцев.

Лейтенант-оренбуржец Дмитрий Гречушкин командовал взводом противотанковых ружей. После танковой атаки весь взвод погиб, а командир затаился, дождался, когда "Тигр" подставился слабым местом и подбил его. Сам тут же был атакован самоходкой и погиб.

Земляк лейтенанта, старший сержант Василий Бояркин со своим пулеметным расчетом отличился при форсировании Днепра, прикрывая товарищей, в бою у деревни Вялье, где его расчет положил 60 гитлеровцев, но случайная пуля оборвала жизнь героя.

Лейтенант с Украины Федор Павловский - комсорг стрелкового батальона. Погиб во время боя, убив 65 фашистов.

Старший сержант-сахалинец Николай Грищенко был командиром расчета минометной роты. Когда возникла опасность окружения, уже раненый поднял воинов в контратаку, забросал вражескую бронемашину гранатами. Остаться в живых шансов у него не было.

Тридцатилетний старшина Ораз Анаев из Туркмении тоже подорвал бронемашину с семью фашистами и двумя станковыми пулеметами. Его именем названа улица в Минске...

В Брагинском историческом музее на стенде имена 396 воинов, получивших звание Героя Советского Союза за подвиги, проявленные при освобождении Брагинщины. И это только один район Белоруссии, где бои шли чуть более месяца!

Мирный Комарин

Каждый год число погибших воинов в нашем братском захоронении растет, - рассказывает глава Комаринской поселковой администрации Виктор Свисловский. - Постепенно переносим сюда могилы из ближайших сел, которые опустели после Чернобыльской аварии. Нередко находим останки при земляных работах или естественном обвале берегов Днепра. В мае у нас очень трогательные поминальные мероприятия проходят. В прошлом году внук из Узбекистана нашел здесь своего деда.

- Чем нынче живет Комарин?

В поселке 2428 жителей, в школе 310 учащихся. Совхоз "Комаринский", лесничество, лесхоз, мелиоративная служба... Одних улиц около двадцати. Две из них носят имена героев Павловского и Гречушкина. Сейчас в рамках программы "Малая Родина" нам серьезные деньги выделили на благоустройство. Жаль, что вы не приехали в июле - тут на Ивана Купала такое купанье на Днепре! Тысяч пять народу в этом году было - отовсюду, в том числе из России. Песни, костры, фейерверки! Слава богу - мир теперь.

- Наверное, и комаров у вас много?

Это вы на название поселка намекаете? Раньше кругом все было в болотах, вот тогда было много. А потом болота осушили. Но от комаров ли пошло название, я не знаю. Поселку-то 633 года!

Редакция выражает благодарность за помощь в подготовке материала С.А. Довгулявцу - начальнику отдела идеологической работы, культуры и по делам молодежи и Н.И.Мелешко - директору ГУК "Брагинский исторический музей с картинной галереей".

"Средств для переправы у меня нет..."

Из воспоминаний бывшего командира 360-го стрелкового полка Героя Советского Союза генерал-майора Н. Сташека, почетного гражданина Комарина:

Темной ночью я был вызван на вспомогательный командный пункт армии и лично от командующего армией генерала Пухова Н.П. получил задачу: "В течение полутора-двух часов форсировать Десну и, не ввязываясь в бой с противником, стремительным броском к рассвету выйти к Днепру, форсировать его в районе Комарина и удерживать захваченный плацдарм до подхода главных сил". "Задача ясна - ответил я, - есть лишь один вопрос: где взять переправочные средства?"

Командарм помрачнел. Видимо, он ожидал такого вопроса и поэтому ответил не задумываясь: "Средства переправы ищите у реки, у меня их нет".

<...> К сожалению, расстояние свыше 50 км до рассвета нам преодолеть не удалось. К этому времени к Днепру вышел только авангардный батальон под командованием заместителя командира полка подполковника Николая Михайловича Новикова. Противник встретил батальон артиллерийско-минометным и пулеметным огнем. Но несмотря на это, батальон приступил к сооружению плотов из подручных средств и рыбацких лодок.

Выход основных сил полка к реке был для противника абсолютно неожиданным. Чувствовалось замешательство в его рядах. Воспользовавшись этим, главные силы полка форсировали реку на подручных средствах в трех-четырех километрах южнее авангардного батальона. Дружной внезапной атакой главные силы противника были уничтожены, и к наступлению темноты был захвачен районный центр Комарин.

<...> Вскоре противник опомнился и начал переходить в контратаку. Но полк не просто оборонялся, а в каждые сутки по нескольку раз атаковал, хотя запасы боеприпасов с каждым часом уменьшались...

При нанесении очередной контратаки противнику удалось выйти в тыл второго батальона в районе размещения медицинского пункта. Фашисты бросились в яростную атаку, предвкушая легкую победу. Заметив приближение фашистов, командир санитарного взвода мл. лейтенант медицинской службы Иван Данилович Фионов подал команду "в ружье". Раненые, даже те, кто не мог передвигаться, но мог хотя бы одной рукой держать оружие, заняли круговую оборону и встретили противника организованным ружейно-пулеметным огнем... Когда боеприпасы были на исходе, т. Фионов поднял бойцов в атаку. Она была настолько неожиданной для противника, что он опешил, фашисты растерялись и начали отступать. Раненые пробили себе путь и отошли в тыл. Сам товарищ Фионов получил тяжелое ранение в живот, но до последней минуты управлял боем.

В Великой Отечественной войне . Период боевых действий: с 10 октября 1942 года по 9 мая 1945 года .

История

Сформирована в октябре 1942 года в Орловской области в составе 48-й армии Брянского фронта . Дивизия была сформирована на базе 118-й стрелковой бригады. Сама эта бригада была сформирована в апреле 1942 года на станции Кротовка Куйбышевской области, её дополнили бойцы коммунистического батальона, сформированного в Куйбышеве . В апреле её направили на Центральный фронт в 48-ю армию. И она сразу же заменила на передовой в обороне другую воинскую часть. В октябре 1942 года 118-я отдельная стрелковая бригада на фронте была переформирована в 41-ю стрелковую дивизию .

Боевой путь

Эта дивизия прошла боевой путь от Орла до Берлина . C ноября 1942 по февраль 1943 года дивизия входила в состав 48-й армии Брянского фронта, с марта по май 1943 - 3 -й армии , с июня по октябрь 1943 - 63-й армии .

С февраля по июнь 1943 года 41 дивизия освобождала Залегощенский район Орловской области . Затем, с 12 июля участвовала в наступательной операции «Кутузов» (часть битвы на Курской дуге), освобождая деревни юго-восточнее Орла и затем и сам город Орёл. После освобождения Орла 5 августа 1943 года войска 63 армии, куда входила дивизия, продолжали преследовать врага в Брянском направлении. 17 сентября войска Брянского фронта успешно форсировали реку Десну и, сломив сопротивление противника, овладели городами Брянск и Бежица .

Состав

• 102, 439 (видимо на ОБД опечатка, правильно 139 ,как записано при 2-ом формировании) и 244 стрелковый полк
• 132 артиллерийский полк
• 117 отдельный истребительно-противотанковый дивизион
• 117 отдельная разведывательная рота
• 116 отдельный сапёрный батальон
• 106 отдельный батальон связи (611 отдельная рота связи)
• 38 медико-санитарный батальон
• 61 отдельная рота химической защиты,
• 79 автотранспортная рота
• 419 полевая хлебопекарня
• 58 дивизионный ветеринарный лазарет
• 1763 полевая почтовая станция
• 1720 полевая касса Госбанка

Командиры

Отличившиеся воины

Герои Советского Союза:

• Белоконь, Пётр Ксенофонтович , старший сержант, командир орудия 117-го истребительно-противотанкового дивизиона.
• Василенко, Иван Андреевич , капитан, командир 2-го батальона 102-го стрелкового полка.
• Ефименко, Григорий Романович , младший лейтенант, командир взвода автоматчиков 244-го стрелкового полка.

• Бессонов, Иван Григорьевич , старший сержант, командир миномётного расчёта 139 стрелкового полка.
• Грабовляк, Григорий Петрович , младший сержант, командир сапёрного отделения 116 отдельного сапёрного батальона.
• Дёмин, Иван Егорович , ефрейтор, командир отделения 117 отдельной разведывательной роты.
• Игнатьев, Пётр Васильевич , младший сержант, автоматчик 139 стрелкового полка.
• Косякин, Иван Семёнович, ефрейтор, стрелок роты автоматчиков 139 стрелкового полка.
• Кохановский Дмитрий Иосифович , старший сержант, командир отделения 117 отдельной разведывательной роты.Указами Президиума Верховного Совета СССР от 10 мая 1949 года и 6 марта 1953 года за уголовные преступления на территории Германии был лишен всех государственных наград.
• Легаев, Пётр Алексеевич , ефрейтор, сапёр сапёрного взвода 102 стрелкового полка.
• Лисневский, Виктор Петрович , младший сержант, командир стрелкового отделения 244 стрелкового полка.

Гвардии подполковник Ярошенко Алексей Андреевич Инструктор политотдела 41-й гвардейской стрелковой дивизии

О контрнаступлении наших войск под Сталинградом, начавшемся 19 ноября 1942 года, гвардейцы 41-й узнали по радио. Это сообщение вызвало у них ликование: в сводках Совинформбюро упоминались те места, где совсем недавно сражалась дивизия. Воины гордились своей причастностью к свершившемуся. Об этом они говорили на митингах, прошедших во всех подразделениях.

Дивизия в то время получила пополнение и уже готовилась к отправке на фронт. Этот день наступил очень скоро. В первых числах декабря ее перебросили в район среднего течения Дона, штаб дивизии разместился в селе Нижний Мамон.

Г азеты и радио каждый день приносили известия о развертывавшемся гигантском сражении по уничтожению окруженной вражеской группировки. В газетах публиковались отклики из-за границы, показывавшие, что к этой битве приковано внимание всего мира. Весь ход событий говорил о том, что наступил перелом в войне.

Но противник предпринимал бешеные усилия по деблокированию окруженных войск, перебрасывал свежие дивизии из Франции и других западных стран. Группа армий «Дон», возглавляемая фельдмаршалом Манштейном, 12 декабря перешла в наступление, стремясь на выручку окруженным. Завязались жесточайшие бои.

В результате такого наступления внешний фронт окружения отодвигался на запад на 150-200 километров, подвергалась разгрому 8-я итальянская армия, создавалась угроза окружения группы армий «Дон».

В этой операции, как и при окружении врага под Сталинградом, у нас не имелось превосходства в силах. Однако на направлениях главных ударов советских войск было создано подавляющее превосходство над противником (1). В этом проявилось высокое военное искусство советского командования.

41-я гвардейская стрелковая дивизия в составе 4-го гвардейского стрелкового корпуса снова оказалась на острие главного удара 1 -й Гвардейской армии (2). Полки с марша ночью вышли к Дону и заняли позиции на плацдарме у деревни Осетровка.

Утром над осетровским плацдармом появился фашистский тяжелый бомбардировщик "Ю-88". Зенитная батарея дивизии под командованием гвардии старшего лейтенанта Евгения Бибикова открыла по нему огонь и несколькими залпами подбила его. Он приземлился тут же, на берегу Дона. Так его там и оставили. Победа зенитчиков обрадовала всех. Вражеские самолеты-разведчики стали летать только на большой высоте. Фашисты пытались разбомбить приземлившийся самолет, но это им не удалось: огонь наших зенитчиков не подпускал их.

Командование и политотдел дивизии развернули активную подготовку к наступлению. Все понимали, что оно будет не легким. Полки обновились, старослужащих, обстрелянных бойцов осталось мало, их заменили новобранцы, многие из которых не участвовали в боях. Всей системой партийно политической работы требовалось подготовить их психологически к наступлению. В ротах, батареях проходили партийные и комсомольские собрания с повесткой

дня: о роли коммуниста, комсомольца в бою. Командиры и политработники организовывали выступления участников боев, которые рассказывали новичкам о действиях солдата в наступлении. Такие живые беседы имели огромное значение: они учили молодежь, укрепляли у них чувство долга, уверенности в себе. Солдат потом шел в атаку не в слепую, он обладал опытом старших, равнялся на них.

На переднем крае командиры всех степеней и разведчики непрерывно вели наблюдение за противником, изучали расположение его огневых средств, заграждений.

По заданию начальника штаба дивизии наш политотдельский фотограф гвардии старшина Иван Николаевич Куминов сделал панорамную фотографию переднего края обороны противника. Ночью он вышел со своим неразлучным фотоаппаратом в первую траншею, а когда поднялось солнце начал делать снимки. К обеду он возвратился в штаб дивизии, а вечером у начальника штаба на столе лежала длинная карта - фотопанорама обороны фашистов. Эта карта помогла командирам лучше организовать наступление.

Плодотворно использовали время артиллеристы. Требовалось подготовить данные для стрельбы по оборонительным сооружениям врага, пристрелять их, и в то же время не раскрыть своих огневых позиций артиллерии. Поэтому пристрелку вели отдельными кочующими орудиями.

Эту задачу решал командир батареи 89-го гвардейского артиллерийского полка гвардии лейтенант А.И Кречет. Он должен был подготовить данные по 15 узлам обороны с 15 разных огневых позиций и пристрелять их. Ушло на это две недели, пристреливали всего по одной цели в день. Конечно, противник ни о чем догадаться не мог.

Пристрелка проводилась так: старший офицер батареи гвардии лейтенант В.И. Лопухов выводил на огневую позицию одну гаубицу, а командир батареи А.И Кречет выходил на наблюдательный пункт. Уточнялись данные, велась пристрелка. Исходные установки высылались в штаб дивизиона. Г вардии лейтенант Лопухов записывал данные краской на дощечку, которую прикреплял к столбу, вбитому в землю в точке стояния орудия.

Таким образом, батарея, прибывавшая на эту позицию, имела готовые данные для стрельбы во время артподготовки наступления.

Дня за два-три до наступления работники политотдела, штаба дивизии и полковые работники осмотрели у каждого солдата вооружение и обмундирование, побеседовали со всеми. В этой работе участвовали все - командир дивизии гвардии генерал-майор Н.П. Иванов, военком гвардии старший батальонный комиссар А.Е. Анисимов, заместитель командира дивизии гвардии полковник И.В. Абрамов, начальник политотдела М.Н. Фоков, заместитель начальника политотдела И.И. Белов.

В то время для многих бойцов не успели подвезти теплых рукавиц, а морозы стояли очень сильные. Поэтому было решено сшить их из старых шинелей, имевшихся на складе. Политотдел обратился к жительницам сел Нижнего и Верхнего Мамона с просьбой сшить рукавицы. Женщины с большим желанием взялись за работу и за сутки сшили несколько тысяч рукавиц.

Материальному обеспечению наступления командование уделяло особое внимание. Встал вопрос об эвакуации с поля боя раненых. Машин имелось мало. Зима многоснежная, холодная. Чтобы облегчить в таких условиях помощь раненым, в каждом батальоне оборудовали подвижные медицинские пункты. На санях ставили будку, в ней топилась железная печка, всегда имелся горячий чай. Политработникам вменялось в обязанность следить за состоянием этих пунктов. В ходе наступления такие медпункты не отставали от подразделений, и раненые получали своевременно помощь, да еще и в тепле, а не на снегу.

Накануне дня наступления военком дивизии А.Е. Анисимов и начальник политотдела М.Н. Фоков собрали всех работников политотдела, находившихся в полках. Каждый доложил о подготовке подразделений к наступлению. Военком разъяснил полученную боевую задачу, рассказал, что надо сделать в последнюю ночь перед наступлением. Все работники политотдела вечером снова ушли в полки, чтобы вместе с бойцами в первой траншее встретить утро и подняться в атаку. Уходили с шутками, но каждый в глубине сердца прятал вопрос: встретимся ли снова? Атака есть атака... Особой неугомонностью отличался наш "комсомолец" Сергей Булычев (должность его называлась: помощник начальника политотдела дивизии по работе среди комсомольцев). Пойдет в полк - облазит весь передний край, поговорит со множеством бойцов. Он умел пошутить, подбодрить человека. В политотделе он часто подшучивал над инструктором по учету партдокументов Костей Моховым, тоже обладавшим юмором, любившим "подкинуть" анекдот. "Приходи, Костя, побыстрее в Красное Орехово, - говорил ему Булычев, - иначе все трофеи уйдут без тебя, а там кое-что будет". Секретарь парткомиссии В.А. Лапшин и агитатор И.Д. Аксенов смотрели на них и только улыбались.

Вечерело. Передний край противника еле различался на высоте. Наша первая траншея не глубокая, приходилось пригибаться. Поземка засыпала ее сухими струйками снега. Наша позиция на высотах, впереди - низина, "ничейная полоса", а за нею - высота и хутор Красное Орехово. Там противник. Перед его траншеей - серые полоски проволочных заграждений. Да, не легко преодолеть эту довольно широкую нейтральную полосу и атаковать врага.

Всю ночь на позиции соблюдалась тишина. Чтобы противник не заметил подготовки наступления. Вечером в ротах прошли короткие партийные и комсомольские собрания, политработники провели беседы с бойцами. Потом солдатам дали возможность отдохнуть. На рассвете поднесли в термосах горячий завтрак. Вместе с бойцами находились командиры, политработники, представители политотдела и штаба дивизии. Командир дивизии гвардии генерал-майор Н.П. Иванов и военком А.Е. Анисимов тоже прошли по первой траншее - хотели узнать настроение бойцов. В траншее 3-го батальона 126-го гвардейского стрелкового полка, они остановились возле группы бойцов, с которыми беседовал сержант.

• Командир отделения гвардии сержант Кирсанов! - представился он генералу.
• Участник боев, опытный сержант, - отрекомендовал его старшим начальникам агитатор полка гвардии лейтенант Петр Ложников, оказавшийся поблизости.
• Огонек будет надежный, - ответил генерал. - И танки пойдут, но на первых порах за вами - надо им пробить дорогу на простор. Конечно, враг будет сопротивляться. Но надо сломить его сопротивление. Требуется стремительная атака. Помните, товарищи, - мы участвуем в сражении величайшего значения для нашей Родины, помогаем добить окруженную группировку.
• Товарищ генерал, - ответил сержант Кирсанов, - мы свой долг выполним.

Генерал стал расспрашивать бойцов о противостоящем противнике: не заметили ли они изменений в его поведении за последние сутки, не подтягивал ли он резервы, как вел огонь. Конечно же, красноармейцы задали вопрос: пойдут ли с ними в наступление танки, как поддержат атаку артиллерия и авиация.

Его горячо поддержали красноармейцы.

Все воины дивизии встретили приказ о наступлении с энтузиазмом.

Они горели желанием внести свой вклад в разгром окруженной под Сталинградом вражеской группировки, в изгнание врага с родной земли.

Перед рассветом над лощиной повис туман, он расползался все шире, прикрывая высоты, занятые противником. Такое не часто бывает зимой. Командир дивизии Н.П. Иванов и начальник артиллерии дивизии гвардии подполковник Ф.П. Лебедев с тревогой всматривались вперед: эта мгла будет сильно мешать артиллерийской подготовке атаки и действиям авиации.

В 8 часов утра 16 декабря 1942 года, как раз в минуту восхода солнца, хотя из-за туч оно еле желтело, заиграли "катюши". Их уханье взорвало тишину. Вслед за ними открыла огонь артиллерия. Бойцы видели, что на позиции противника бушует лавина огня, и радовались такой мощной артподготовке. Однако командиры артиллерийских подразделений были озабочены: туман мешал корректировать огонь, подавлять отдельные огневые точки - дзоты, а их в обороне противника имелось много.

Артиллерийская подготовка длилась полтора часа. Туман начал рассеиваться, - но над вражеской позицией темной шапкой висел дым.

Наша авиация не смогла поработать.

Вот, наконец, еще один залп "катюш", как заключительный аккорд артподготовки. В небо взвились сигнальные ракеты, по траншее прокатилось:

За Родину, в атаку - вперед!

И сразу на снежной целине заколыхались цепи наших бойцов. До первой траншеи противника две-три сотни метров. Но эти сотни метров очень трудные. Г лубокий, выше колен снег не позволял быстро идти. А тут еще лощина, эта «ничейная» полоса исхлестана воронками от разорвавшихся снарядов, обмотана колючей проволокой. И все

плотнее становился вражеский огонь - приходили в себя оглушенные артиллерией фашисты, в разных местах длинными красными лентами трассирующих пуль хлестали навстречу атакующим.

Артиллеристы 89-го гвардейского полка старались сразу же заглушить дзоты, подавить пехоту в траншеях. Особенно успешно действовал дивизион гвардии старшего лейтенанта Александра Мазина, который вел огонь прямой наводкой. Мазин был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.

Гвардейцы шли в атаку решительно, с огромным подъемом. И вот уже 1-й батальон 122-го гвардейского стрелкового полка под командованием гвардии старшего лейтенанта Олифиренко ворвался на позицию противника.

Сильное сопротивление оказал противник 3-му батальону 126-го полка, которым командовал гвардии старший лейтенант М.М. Щусь, награжденный за бои под Сталинградом орденом Красного Знамени. Комбат лично возглавил атаку. Но одну роту враг прижал к земле сильным пулеметным огнем из дзота. Г вардии сержант Кирсанов рванулся вперед, подобрался к нему вплотную. В амбразуру полетела граната. Она разорвалась перед самой щелью дзота, и пулемет умолк, будто подавился этим взрывом. Однако через минуту оттуда снова полоснула длинная очередь. Кирсанов видел, как падали товарищи. Гранат у него больше не было... Бойцы увидели, что он вскочил на ноги, бросился к дзоту и навалился на его амбразуру грудью... Гвардейцы ринулись вперед и смяли противника, оборонявшего первую траншею. Товарищи подбежали к Кирсанову. Помочь ему было уже ничем нельзя. Г ерой отдал жизнь ради победы, с честью выполнил свой долг, о котором говорил перед боем (1).

Над высотой у хутора Красное Орехово взвился красный флаг. Дивизия

захватила первую траншею противника..

С двумя бойцами я пошел вдоль траншеи. Она была разрушена снарядами, на дне лежали трупы фашистских солдат, валялись винтовки, автоматы. Ход сообщения вывел к землянке. Толкнули дверь, она открылась. В землянке стояло несколько железных кроватей с разбросанной постелью, на полу и стенах - ковры. Все наше, награбленное оккупантами. Да, уютно они там устроились, но удирали поспешно: валялись предметы туалета, оружие, продукты. Возмездие настигло!

Солнце уже поднялось над горизонтом, туман рассеялся. Из низины нарастал гул, от него дрожала земля. K хутору Красное Орехово подходили наши танки, которым предстояло развить успех наступления. Под одним из них, подходившим к первой траншее противника взметнулся клубок огня, грохнул взрыв. Мина! Танк повернуло в сторону, слетела и размоталась левая гусеница. Открылся командирский люк и из него показался танкист.

Механика ранило, - крикнул он нам, - помогите!

Мы поспешили на помощь.

Вскоре сюда подошли саперы и начали проделывать проходы в минном поле. В воздухе появилась большая группа вражеских бомбардировщиков. Но тут же прилетели и наши истребители. Завязался воздушный бой. Прицельный удар вражеские бомбардировщики нанести не смогли.

Дивизия тем временем продолжала наступление. Противник предпринимал яростные контратаки, но сдержать натиск гвардейцев он не мог. К полудню дивизия прорвала первую позицию противника и завязала бой за вторую.

В коридор, прорванный во вражеской обороне 41-й гвардейской стрелковой дивизией, были введены 25, 18 и 17-й танковые корпуса (1). Бойцы дивизии никогда еще не видели такой лавины наших танков, они ликовали и неудержимо рвались вперед. Мы почувствовали, насколько возросла наша мощь и у каждого еще более укрепилась уверенность в успехе наступления и в конечной нашей победе.

На следующий день с рассвета продолжалось наступление. По инициативе и под командованием начальника оперативного отделения дивизии, гвардии подполковника А.Ф.Беляева был организован налет небольшой группы (около батальона) на село Вервековка, где по показаниям пленных располагалась армейская артиллерийская группа противника. Беляев сумел со своей группой прорваться в тыл противника. Затем он по перелескам скрытно вывел группу к селу. Атака получилась внезапной для противника. Это и решило исход боя.

Гвардейцы открыли дружный огонь и ринулись вперед. Беляев сам возглавлял атаку. В бою было уничтожено свыше 100 солдат, 25 офицеров, среди них подполковник и два майора. Захвачено много орудий и другой боевой техники (2).

Горячий бой завязался за село Твердохлебовка, через которое пролегла важная в тактическом отношении дорога. В этом бою погибли, командир батальона гвардии старший лейтенант М.М. Щусь и политработник 122-го гвардейского полка гвардии капитан НМ. Ахметов, бывший работник Башкирского обкома комсомола.

К концу второго дня наступления дивизия продвинулась на 25 километров. Таким образом, наступая на главном направлении 1 -й Гвардейской армии, 41 -я гвардейская стрелковая дивизия успешно

выполнила поставленную ей боевую задачу. На этом направлении была полностью прорвана вся тактическая зона обороны противника (1).

Ночью с 17-го на 18 декабря бои не утихали. Гвардейцы во взаимодействии с танкистами 25-го корпуса сломали сопротивления противника на участке Данцевка - Расковка, переправилась через р. Богучарка и овладела селом Барсуки. Они по существу вышли в тыл войскам противника, оказавшим сопротивление соседним дивизиям.

Утром 18 декабря противник бросил здесь в контратаку крупные силы пехоты и танков. Танки подходили к деревне, в которую только что переместился штаб дивизии. За ними двигалась пехота. На высотке возле села заняли оборону бойцы специальных подразделений, все работники управления дивизии. Противник значительно превосходил по численности цепочку бойцов, занявших оборону. К тому же у него имелись танки. Обстановка сложилась тревожная. Но вслед за штабом дивизии в село вошли "катюши" - две машины гвардейских минометов. Они дали залп по вражеским танкам и пехоте. Мы видели, как шквал огненных смерчей обрушился на вражеские танки. Многие из них загорелись. Огромные потери понесла и пехота. Левее нас тоже послышалась музыка "катюш". Подошли наши танки и артиллерия. Контратака противника была сорвана, он начал поспешно отходить. Танковый корпус устремился вперед, на оперативный простор.

Наша дивизия освободила совхоз Богучар, населенные пункты Анно-Ребриково, Ново-Степановка и другие. За эти три дня дивизия уничтожила свыше 3.000 солдат и офицеров противника и взяла в плен более 1.500. Захвачено 600 автомашин, 15 танков, 50 складов с боеприпасами, продовольствием и снаряжением (2). Итоги боев были внушительные

Ночью штаб дивизии переехал в совхоз Богучар. Оперативную группу гвардии подполковник Беляев разместил в не большом глинобитном доме, находившемся возле дороги. Неподалеку стоял довольно хороший дом, жителей в нем не было. По обстановке можно было определить, что в нем жили фашистские офицеры - на столе лежали различные закуски, стояли бутылки вина. Дом этот заняли разведчики. Они пригласили погреться инструктора политотдела З.Ю. Лукацкого и автора этих строк. Мы зашли туда, но оставаться не захотелось: очень уж подозрительно все казалось - и стол с закусками, и весь уют.

• Вы проверяли - не заминирован ли дом? - спросили мы разведчиков.
• А как же, - хором ответили они. - Все обшарили.

И все же мы ушли, вызвали и разведчиков. Направились в домик, где разместился оперативный отдел. Прошло какое-то время, и вдруг раздался взрыв, потрясший все вокруг. С дома, в котором мы находились, сорвало крышу, вылетели окна. Мы выскочили на улицу. Дом, в котором недавно находились разведчики, разворотило, рядом с ним что-то горело. Как потом выяснилось, возле него штабелем были противотанковые мины. Они и взлетели на воздух, а вместе с ними и дом.

Начались взрывы по всему селу. Улицы оказались заминированными.

Мины взрывались под машинами и повозками. Штаб дивизии вынужден был уйти из этого населенного пункта, а саперы утром занялись разминированием.

Несмотря на яростное сопротивление противника, за три дня наступательных боев наши войска прорвали сильно укрепленную его оборону, расширили прорыв до 60 километров по фронту и продвинулись на 40 километров. Танковые корпуса вышли на простор и начали

преследовать отходящего противника. 22 декабря главные силы 8-й итальянской армии попали в окружение и полностью разгромлены (1).

От автора.
Представленные здесь материалы об одной из молодых и недолго просуществовавших частей славных сибирских стрелков - 41-м полку - представляют собой то немногое, что удалось разыскать. В Новосибирске (бывший Ново-Николаевск), где формировался и стоял полк, ни в архивах, ни в музеях не осталось ни одной фотографии. А о другом полку из Новосибирска - Ново-николаевском пехотном - даже в РГВИА сохранилось всего 3 документа. Автор и его «братья по оружию» - члены Военно-исторического клуба «Сибирский стрелок» - занимаются восстановлением истории 41-го Сибирского стрелкового полка, и надеются когда-нибудь восстановить её полностью. Автор выражает глубокую признательность научному сотруднику Музея истории СибВО капитану запаса, войсковому старшине Сибирского казачьего войска Ю.А. Фабрике за предоставленные материалы и неоценимую помощь в работе клуба, и желает ему успехов в трудном и святом деле по установлению боевого пути славных сибирских частей Русской Армии. Стараниями Ю.А. Фабрики и других энтузиастов в Новосибирске открыт единственный пока в стране памятник воинам Русской Армии, умершим от ран в госпиталях во время Первой Мировой войны.

Сорок первый Сибирский стрелковый полк ведет свою историю от Иркутского и Енисейского резервных батальонов, сформированных еще в середине XIX века. «Родоначальник» Иркутского батальона - 53-й Иркутский губернский батальон, сформирован 8 августа 1865 г. в г. Иркутске.

К 1 февраля 1901 г. в г. Иркутске было создано управление 2-й пехотной Сибирской бригады, в состав которой вошли Красноярский, Иркутский, Томский и Енисейский резервный батальоны. К 1 апреля 1903 г. эта воинская часть была переименована во 2-ю Сибирскую резервную пехотную бригаду, количество батальонов не изменилось, но они получили номера: 5-й Иркутский, 6-й Енисейский, 7-й Красноярский и 8-й Томский резервные батальоны. Иркутский и Енисейский батальоны были расквартированы в Иркутске.

Во время войны с Японией в 1904 г. бригада была развернута во 2-ю Сибирскую пехотную дивизию двухбригадного состава, а батальоны - в полки, по 2 в каждой бригаде. Из Енисейского и Иркутского резервных батальонов были сформированы соответственно 5-й Иркутский Сибирский и 6-й Енисейский Сибирский резервные пехотные полки.

К 1 декабря 1904 г. дивизия находилась в районе боевых действий в Маньчжурии. Полки дивизии воевали доблестно. Иркутский полк получил Георгиевское знамя, а знамя Енисейского полка украсила надпись «За отличие в сражениях 28,29 и 30 сентября 1904 г. у Цуньо и Хамытань и в боях на Гаутулинском перевале с 15 по 22 февраля 1905 г.».

За проявленную храбрость в сражениях русско-японской войны 351 нижний чин из этих полков был награжден Знаками Отличия Военного Ордена. Полным кавалером стал зауряд-прапорщик князь Давид Шелия; кавалерами трех степеней - фельдфебель Федоров, ст. унтер-офицеры Аверьянов и Карбоинов, мл. унтер-офицер Сидоров, ефрейтор Кузнецов. Орденом Св. Георгия 4-й степени были награждены офицеры-иркутцы подполковники Шереметев А.В. и Лихачев Г.А. Золотое оружие «За храбрость» получил командир енисейцев полковник Редько.

После окончания Русско-японской войны 1-я бригада 2-й Сибирской пехотной дивизии в составе 5-го Иркутского Сибирского и 6-й Енисейского Сибирского резервных пехотных полков размещается в Ново-Николаевске (а также 2-й Сибирский резервный артиллерийский дивизион и артиллерийский парк). Полки прибыли в Ново-Николаевск из Иркутска, где с осени 1905 г. они участвовали в подавлении революционных беспорядков.

Полкам назначают обывательские квартиры, но спустя некоторое время принимается решение о строительстве военного городка, для чего в 1909 г. создается Хозяйственно-строительная комиссия во главе с Председателем генерал-майором Редько.

В Русской Армии того времени каждый полк должен был иметь полковой оркестр и полковой гимн (марш). Енисейский и Иркутский полки, как формирования военного времени, по-видимому, не имели полковых оркестров. Однако в 1908 г. в Иркутском полку полковой оркестр был организован. В пользу этой версии свидетельствуют газеты Ново-Николаевска. Дело в том, что в Русской Армии полковым оркестрам разрешалось участвовать в «гражданских» увеселениях, и даже зарабатывать на этом так называемые «заигранные» деньги. Зачастую в провинциальных городах военные полковые оркестры были единственными музыкантами. В Ново-Николаевске городские старшины регулярно устраивали балы и маскарады, на которых играли музыканты. Также и Ново-николаевское добровольное пожарное общество зимой устраивало гулянья с музыкой на своем катке. Однако до 1908 г. в рекламных объявлениях упоминалось, что в ходе мероприятий будут «играть музыканты» (был в городе Музыкальный кружок, оркестр Добровольного пожарного общества), военные же оркестры не упоминались. А с 1908 г. появляются объявления, где сообщалось, что на балу будет играть «оркестр Иркутского полка». И звучали тогда торжественные мелодии маршей и вальсов «В городском саду», «Амурские волны», «На сопках Маньчжурии», «Голубая ночь», «Лесная сказка», «Осенний сон», «Утро в Финляндии»…

Солдаты ново-николаевского гарнизона, в том числе и Енисейского и Иркутского полков, привлекались и к защите города и противодействия бандам уголовников и революционерам, участвовали в тушении больших ново-николаевских пожаров, охраняли имущество граждан от мародеров. А 20 февраля 1910 г. на основе Иркутского и Енисейского полков началось формирование 41-го Сибирского стрелкового полка, которому Ново-Николаевск был отведен под место постоянной дислокации.

При формировании 41-му Сибирскому стрелковому полку (вошедшему в состав 11-й Сибирской стрелковой дивизии, штаб в г. Омске) перешло Георгиевское знамя Иркутского полка с присоединением надписи со знамени Енисейского полка: «За отличие в сражениях 28,29 и 30 сентября 1904 г. у Цуньо и Хамытань и в боях на Гаутулинском перевале с 15 по 22 февраля 1905 г.».

Полковой праздник - 6 августа, в день Праздника Преображения Господня (по юлианскому календарю).

Полку была присвоена стандартная униформа обр. 1907 г. для сибирских стрелков Омского Военного Округа (приборное сукно - малиновое, приборный металл - золото, шифровка на погонах и эполетах - «41.Сб.», меховая папаха обр. 1910 г. для зимней и летней парадных форм). Теперь на улицах Ново-Николаевска можно было встретить офицеров и солдат в строгих и красивых новеньких мундирах сибирских стрелков.

Форму обр. 1913 г. 41-й Сибирский стрелковый полк получить до начала Великой войны не успел.

По штатам 1908 г. стрелковому полку полагалось 35 офицеров и 1998 унтер-офицеров и нижних чинов, и, таким образом, чины полка составляли 3 % от численности жителей Ново-Николаевска на тот период.

Согласно «Расписанию распределения новобранцев призыва 1913 г.» в 41-й Сибирский стрелковый полк было определено следующее число новобранцев:
из Акмолинского уезда 80 чел.,
из Барнаульского уезда - 230,
из Гродненской губернии - 65,
из Пермской губернии - 50,
из Ломжинской губернии - 165,
из Омска - 189 чел.

В это время полком командовал полковник П.К. Вставский, который проживал по ул. Томской, д. 94. Он же был начальником гарнизона г. Ново-Николаевска.

Двадцать восьмого июня 1914 г. в Сараево участником национально-освободительной движения сербским студентом, Гаврилой Принципом был убит австрийский эрцгерцог Франц-Фердинанд.
Двадцать третьего июля Австро-Венгрия предъявила ультиматум Сербии.
Тридцать первого июля 1914 г. Россия объявила всеобщую мобилизацию. Эпоха мирного строительства закончилась - Российская Империя вступила в Первую Мировую войну.

С напутственным молебном у Городского торгового корпуса (современный Краеведческий музей) о «ниспослании победы русскому воинству в войне с Германией и Австрией» в августе 1914 г. 41-й Сибирский стрелковый полк и 1-я артиллерийская батарея отбыли на фронт.

Под командованием полковника Вставского полк в 1914-15 г.г. действовал в составе 11-й Сибирской стрелковой дивизии 1-го Туркестанского армейского корпуса 10-й армии. В первые дни войны корпус находился на Юго-Западном фронте в составе 10-й армии, но уже в сентябре был переброшен на Северо-Западный фронт.

Свой первый бой 41-й полк принял в сражении по деблокированию русской крепости Осовец (в сентябре 1914 г.), где у дивизии прусского ландвера стрелки захватили два орудия.

С 29.10.14 по 11.11.14 полк принимал участие в Лодзинской операции.

С 25.01.15 полк участвовал в боях в Августовских лесах.

В 1915 г. начальник германского генерального штаба Фалькенгайн хотел объединить усилия германских и австрийских армий и в течение лета 1915 г. принудить Россию к сепаратному миру. По плану Фалькенгайна армия Гальвица должна была наступать с севера через р. Нарев и далее, в направлении на Седлец, навстречу армиям Макензена, которые должны были наступать на север между p.p. Висла и Зап. Буг. В своем конечном результате этот грандиозный маневр Фалькенгайна должен был повести к окружению нескольких русских армий. Германцы ожидали повторения Седана, но в значительно большем размере.

В Праснышском сражении германцы решили добиться успеха превосходством над русскими в технике и особенно преимуществом в числе орудий и боевых припасов. В это время русские армии переживали кризис в снабжении материальной частью и особенно боевыми припасами. Русская артиллерия была крайне ограничена в расходовании снарядов и существовало распоряжение, разрешающее расходовать в день не более 5 выстрелов на орудие. Да и самих орудий было мало. Против 377 русских орудий германцы имели 1.256, т.е. превосходили почти вчетверо.

Главный удар Гальвиц направил на 11-ю Сибирскую дивизию. На участке 11-й Сибирской дивизии по германскому плану должны были атаковать 35-я пехотная, 1-й гвардейская резервная и 86-я и 38-я пехотные дивизии с ближайшей поддержкой 36-й пех. дивизии и ландверной бригады Пфейля.

Три батальона 41-го Сибирского стрелкового полка заняли позиции от Ольшевец до Павлово-Косцельна.

Всего перед фронтом 11-й Сибирской дивизии находились XVII и XI германские корпуса (48 батальонов, 360 легких и 136 тяжелых орудий), имея за собою армейский резерв (18 батальонов, 80 орудий). Этой массе 11-я Сибирская дивизия могла противопоставить, считая и корпусный резерв, 20 батальонов и 44 (!) орудия.

В итоге положение 11-й Сибирской дивизии было одним из самых трудным на всем русско-германском фронте.

Тринадцатого июля в 4 часа 45 мин. раздался первый германский выстрел. К 5 час. огонь велся на всем фронте от р. Оржиц до р. Лыдыня. Более 800 орудий, ведя интенсивный огонь, громили русские окопы 2-й и 11-й Сибирских дивизий. Отдельных выстрелов не было слышно, стоял сплошной гул, а клубы пыли и дыма скрыли от взоров всю первую линию обороны. Германцы еще ни разу не собирали на русском фронте такого количества орудий на столь узком фронте. Тяжелые снаряды разрушали убежища и укрывшиеся в них погребались заживо. Откапывать приходилось под сплошным шрапнельным дождем. Бруствера сметались разрывами чемоданов и на их месте получались глубокие и широкие воронки. Защитники окопов испытывали чрезвычайные физические и моральные потрясения.

За время артиллерийской подготовки части 11-й дивизии понесли весьма большие потери, которые достигли до 30% состава рот. В период подготовки атаки германской артиллерией в 4-5 часов времени в окопы дивизии было брошено свыше 3.000.000 снарядов разных калибров.

1-я гвардейская резервная германская дивизия, при содействии справа полка 36-й пехотной дивизии, успевшего занять Павлово Косцельне, атаковала 41-й Сибирский полк, который испытал самый сильный удар. Атака была стремительна, полк долго оборонялся в остатках своих окопов, но вынужден был уступить силе. Эта упорная оборона окопов дала германцам возможность обойти и отрезать две роты, находившиеся в кольцевом окопе на небольшой высоте севернее д. Венгра, а 1-й батальон был окружен в районе д. Зберож. Расстроенные роты полка отошли на отроги севернее Чернищенского леса и Березовой рощи.

От 1-го батальона 41-го полка, окруженного у д. Зберож, пробилось только 35 человек, но они были так утомлены и измотаны, что их пришлось отправить в обоз 1-го разряда для отдыха. Остальные части полка с одним батальоном 8-го Туркестанского полка и с одним батальоном 7-го Туркестанского полка устраивались для обороны Чернищенского леса.

При этом отходе на промежуточную позицию германцы держали русские части под артиллерийским огнем, раненых нельзя было убирать, часть стрелков отстала и попадала в руки противника. Очень много отставших дал 41-й Сибирский полк, в котором была более значительная убыль офицеров.

41-й Сибирский полк с батальонами 7-го и 8-го Туркестанских полков с 14 час. был атакован частями 86-й пехотной германской дивизии со стороны восточной части Березовой рощи. Оправившись от потрясений, сибирские стрелки проявили большое упорство, и германцам удалось только к 19 час. вытеснить их из Чернищенского леса, но затем у д. Чернище-Борове они вновь встретили сильный отпор. В этих боях полк продолжал таять и, когда осталось около 500 штыков, командир полка передал остатки в подчинение командира батальона 7 Туркестанского полка, а сам уехал в обоз 1-го разряда; это объясняется сильным нервным расстройством. Через день он вновь был с остатками полка.

Так образовался сводный отряд из остатков 41-го Сибирского полка, батальона 7 -го Туркестанского и батальона 8-го Туркестанского полков. Этот отряд на короткое время остановился в полуготовых окопах у д. Яблоново, но германцы заняли д. Хойново и угрожали обходом. Весь отряд продолжал отход без командования, и отряд постепенно распался и превратился в ряд самостоятельно отходящих групп. Удалось задержаться на линии д. Дзилин батальонам 7-го и 8-го Туркестанских полков с немногими солдатами 41-го Сибирского полка).

К вечеру 13 июля (30 июня) от 11-й Сибирской дивизии, имевшей утром свыше 14.500 штыков, осталось не более 5.000. Прибытие свежих сил в лице туркестанских стрелков дало возможность частям 11-й Сибирской дивизии продолжить борьбу и еще раз оказать германцам сильное сопротивление.

14 июля на сборном пункте собралось всего 10 офицеров и 682 солдата из 41-го Сибирского полка. Это все, что осталось от полка, имевшего в начале боя утром 13 июля (30 июня) 53 офицера и 4.190 нижних чинов. Потери полка составили 84%.

В ходе второго этапа сражения главный удар противник вновь обрушил на 11-ю Сибирскую стрелковую дивизию.

Остатки 41-го Сибирского полка были перемещены по приказу штаба 11-й дивизии в д. Кобылино-Эдиты для поддержки 43-го Сибирского полка.

Учитывая большие потери полка, временно командующий 43-м полком Зощенко решил вывести полк из-под непосредственного удара германцев и отошел к линии д.д. Рембово-Колачково (в 43-м полку осталось только 1.042 штыка). На поддержку прибыли остатки 41 Сибирского полка (10 офицеров и 682 солдата), высланные начальником правого участка дивизии Гребнером. Вместе с 5-ю ротами 5-го Туркестанского полка получился сводный отряд под командой Зощенко.

Вскоре 86-я пехотная германская дивизия начала атаку. Эта атака велась очень энергично, но стрелки сумели ее отбить, несмотря на большее потери в их рядах. 41-й Сибирский полк потерял 200 человек и в его рядах осталось 482 штыка, но германский план был сорван. При этом германским орудиям и пулеметам стрелки могли противопоставить лишь свои штыки и сибирский характер.

В результате Праснышского сражения 41-й Сибирский стрелковый полк потерял почти всех своих солдат и офицеров, но не пропустил многократно превосходящего врага. Отлаженная, превосходно снабженная артиллерией, огневыми припасами и питанием, лучшая в Европе германская стальная машина сломалась о дух сибирских стрелков. И этот лишь одна из битв, в которой довелось принимать участие славному 41-му Сибирскому стрелковому полку в Первой Мировой войне.

Среди доблестных стрелков храбростью отличалась и команда конных разведчиков 41-го полка. Один из примеров тому - события 18 сентября 1915 г. В этот день команды конных разведчиков всех 4-х полков 11-й дивизии, команда пеших разведчиков и полурота 44-го Сибирского стрелкового полка под командованием штабс-капитана А.Н. Пепеляева (будущего героя Белой Сибири) получили приказ об отступлении с занимаемых позиций. Однако данный приказ выполнен не был, вместо этого разведчики по собственной инициативе контратаковали немцев и взяли у них д. Боровую, отбросив противника за р. Неман.

За кампанию 1914-15 г.г. в 41-м полку 10 человек были награждены Георгиевскими крестами - подпрапорщики Исаков И. и Шишкин П., фельдфебель Ефременко К., ст. унтер-офицеры Ахмин П., Ефремов Е., Баранов Н., Малыхин Т., мл. унтер-офицеры Тумков Н., Ованенко С., ефрейтор Шахов С., а подпрапорщик 4-й роты Николай Родионов стал полным Георгиевским кавалером.

На снимке: Морохов Антон Алексеевич, старший унтер-офицер 41 Сибирского стрелкового полка, полный Георгиевский кавалер, уроженец села Васильевское, Шуйского р-на, Ивановской области.

Письма стрелков 11-й дивизии, хранящиеся в Омском государственном историко-краеведческом музее, передают ту тяжесть войны, которая выпала на их долю (орфография авторов сохранена - авт.):
«…Последний бой состоялся между Рудусеком и Млавой, на пути от Прасныша к Млаве, февраля 18 дня. 7 боев прошли благополучно, но в 8 бою... С 1 февраля и по 18 включительно находился в беспрерывных боях, если не считать небольших промежутков времени, по которым и можно установить количество боев, именно 6... …Грандиозный бой был 2 февраля, но к сожалению для нас неудачный, где мы в двухчасовой атаке потеряли 90 человек из 240. 11 февраля была блестящая (для нас) атака на деревню Лагуны (в 9 верстах от города Прасныша). Здесь мы немцу задали перцу так, что оставшиеся в живых (немцы - авт.) побросали ружья, вещевые мешки с необходимым запасом продовольствия…».

«…Ряды друзей и товарищей все редеют и редеют. Невольно подумаешь: пролетели миллионы пуль, тысячи снарядов, а я до сих пор невредим. А ведь, в конце концов, придет та секунда, когда придется познакомиться с злодейкой - пулей или куском шрапнели. К стати: ожидается обширное по всему фронту, весеннее наступление, в котором я, может быть, сложу свою голову. По этому прошу, кого я обидел - простите, а вас я уже простил. Передай привет всем моим товарищам».

О тяжелых боях свидетельствуют и солдатские песни, сложенные стрелками 11-й дивизии:

…Залпом встретили германца,
А мы грянули «Ура».
Завязался бой кровавый,
Длился ровно до полдня,
Долго силы колебались,
Много крови пролилось.
Много выбыло из строя,
Много жертв из нас легло.
Зато слава прогремела
Про сибирских про стрелков!

Несмотря на тяжелые потери, еще в конце 1915 г. в составе 41-го Сибирского стрелкового полка воевали кадровые, «довоенные» офицеры полка - штабс-капитан Иванцов, капитан Ушаков и другие.

В течение всей войны ново-николаевцы опекали «свои» части - осуществлялся сбор пожертвований, подарков, теплой одежды в пользу воинов-сибиряков. Священники и прихожане Русской православной церкви собирали утварь, деньги и посылки для создания церкви в германском лагере для пленных сибирских стрелков и других российских солдат. Неоднократно делегации из самых уважаемых ново-николаевцев с богатыми подарками посещали 41-й Сибирский стрелковый и 533-й Ново-николаевский пехотный полки на фронте.

Февральскую революцию и развал армии полк встретил в окопах Западного фронта.

В середине 1917 г. командиром полка стал полковник А. Ясныгин.

Сибирские стрелки в германском плену, 1917 г. (Фото из фондов Новосибирского областного краеведческого музея).

Армия уже разлагалась.

Это коснулось и сибирских стрелков… Тем в более, что в их рядах практически уже не осталось солдат 1914 г. - все они полегли в боях.
Из донесения в штаб армии от 21 октября 1917: «Два солдата 41-го полка 11-й Сибирской стрелковой дивизии 38-го корпуса перебежали к противнику, были допрошены немцами и через три часа вернулись пьяные, с водкой».

В феврале 1918 г. в связи с ликвидацией старой армии полк был расформирован. Закрылась последняя страница истории 41-го полка, как полка старой Русской Армии.

Но оставались солдаты и офицеры полка. Что же стало с ними?

Часть офицеров и солдат вернулась в Ново-Николаевск, где приняли участие в организации «Союз фронтовиков» и подпольных офицерских дружинах, организацию и работу которых координировал эмиссар генерала Алексеева подполковник А.Н. Гришин (Алмазов), который с апреля 1918 г. возглавил в Ново-Николаевске подпольный штаб Западно-Сибирского военного округа Временного Правительства автономной Сибири.

Офицеры полка приняли самое непосредственное участие в вооруженном перевороте 25 мая, когда совместно с чехо-словацкими легионерами капитана Гайды в Ново-Николаевске была свергнута Советская власть.

С первых дней переворота и до августа 1918 г. полковник Ясныгин, бывший командир 41-го полка, являлся начальником Ново-николаевского гарнизона, а подполковник В. Серебренников стал командиром 1-го Ново-Николаевского кадрового полка.

Много бывших солдат и офицеров 41-го полка ушли на фронт, сражаться в рядах добровольческих частей Средне-Сибирского армейского корпуса подполковника Пепеляева.

Двадцать третьего марта 1919 г. Верховный Правитель адмирал Колчак приказал сформировать пять стрелковых дивизий, в том числе 11-ю Сибирскую стрелковую - на территории Омского военного округа. Дивизия имела в своем составе четыре стрелковых полка (восстанавливались 41-й, 42-й, 43-й и 44-й полки старой армии), а также Егерский батальон, артиллерийский и инженерный дивизион. Штаб дивизии расположился в г. Омске (начальник дивизии генерал-майор Лящик), формирование полков шло из частей 1-й кадровой дивизии Омского военного округа.

41-й Сибирский стрелковый полк уже как полк вооруженных формирований Белого Движения восстанавливался на базе 1-го Ново-николаевского кадрового полка в г. Ново-Николаевске. Командиром был назначен полковник Батезат. Численность полка достигла 3160 штыков.

Пополнение осуществлялось путем объявленной мобилизации. Воевать мобилизованные крестьяне к весне 1919 г. уже не хотели, появилась усталость от войны, режим адмирала в сельской местности поддержкой не пользовался, обучение частей дивизии шло из рук вон плохо. Восстановленный полк мало напоминал прежних, императорских стрелков, известных своей верностью, мужеством и доблестью.

Вот что писал о создаваемой дивизии в своем дневнике от 13 мая 1919 г. военный министр барон А. Будберг:
«Увидал сибирские резервы и с горечью убедился в том, что, несмотря на всю серьезность положения, у нас сохранились старые привычки готовить войска для парада, а не для войны и втирать очки внешностью и подмазанным показом…»
А от 31 мая - «Я смотрю на будущее еще мрачнее, так как наши последние резервы - 11-я, 12-я и 13-я дивизии, формируемые в тылу… к бою еще не готовы, не имеют артиллерии, пулеметов, средств связи, обоза и пр., пр…».

Управляющий военным министерством генерал А. П. Будберг и командующий войсками Омского военного округа генерал А. Ф. Матковский пытались убедить начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала Д. А. Лебедева в том, что 11, 12 и 13-я дивизии еще не готовы к бою. Но, по словам Будберга, эти соединения «были жульническим образом уведены на фронт (в июле 1919 г. под Верхнеуральск - авт.), где их погнали в бой, не считаясь с тем, что они не умели маневрировать и не кончили курсов стрельбы. При этом погнали в бой чуть ли не из вагонов, поставили сложнейшие боевые задачи; одна из дивизий была пущена в бой после 62-верстного перехода, причем последние 16 верст ее гнали форсированным шагом; таких преступных экспериментов не выдержали бы и многие дивизии старой кадровой армии».

По свидетельству генерала К. И. Гоппера, части 11-й дивизии «после 3-дневного утомительного перехода получили приказ немедленно вступить в бой с красными у Верхнеуральска. Люди были так утомлены, что не могли стоять на ногах. Все командиры полков просили дать хотя бы самый короткий срок для отдыха и для ориентирования с положением и местностью, но в ответ пришел категорический приказ - немедленно вступить в бой, что могло привести только к плачевным результатам»

В результате 11-я и 12-я Сибирские стрелковые дивизии проявили полную небоеспособность и приказом начальника штаба Верховного главнокомандующего и военного министра генерала М. К. Дитерихса от 17 августа 1919 г. были расформированы. Находившиеся на фронте личный состав и материальная часть 11-й дивизии были переданы для пополнения IV, V и XI корпусов Южной армии генерала Белова, в подчинение которому вошли также Оренбургская армия атамана Дутова и Уральская армия атамана Толстова. О Южной армии штаб адмирала словно забыл, и она продолжала прикрывать Актюбинскую железную дорогу. Для разгрома Южной группы красные организовали Туркестанский фронт во главе с М.В. Фрунзе. Талантливый военачальник Фрунзе предпринял энергичное наступление - Южную группу белых атаковала 1-я Красная армия Зиновьева, части 5-й Красной армии, а в тыл белым ударила Казалинская группа красных войск Астраханцева с территории Средней Азии. У станции Челкар, в пустынях между Эмбой и Аральском, остатки Южной группы оказались зажатыми с двух сторон. В окружении они приняли свой последний бой…

Так окончательно закончилась 9-ти летняя история доблестного 41-го Сибирского стрелкового полка.

Источники и литература

1.Копылов В.А., Милюхин В.П., Фабрика Ю.А. Сибирский военный округ. Первые страницы истории (1865-1917). г. Новосибирск, 1995 г.
2.В. Милюхин, Ю. Фабрика. Сибирский военный округ.// «Воин России», № 24/1995 г.
3. В. Милюхин, Ю. Фабрика. Российские вооруженные силы в Сибири к 60-м годам XIX века // «Воин России», № 30/1995 г.
4. Кернсновский А.А. История Русской Армии. М: «Голос», 1994 г.
5.Звегинцов В.В. Русская Армия. Париж, 1959 г.
6.Звегинцов В.В. Знамена и штандарты Русской Армии. Париж, 1964 г.
7.Звегинцов В.В. Русская Армия 1914 г. Подробная дислокация. Формирования 1914-1917. Регалии и отличия. Париж, 1959 г.
8. Леонов О., Ульянов И. Регулярная пехота 1855-1918 . М: «АСТ», 1998 г.
9.Энциклопедия "Новосибирск". Новосибирское книжное издательство, 2003 г.
10. Краткое расписание сухопутных войск. Исправлено по 1 - е февраля 1901 г. СПб.,1901.
11.Краткое расписание сухопутных войск. Исправлено по 1-е декабря 1904 г. СПб.,1904.
12.Алфавитный указатель приказов по военному ведомству и циркуляров Главного Штаба за 1909 г. СПб., 1909 г.
13.ГАНО Д 97, оп. 1, д.344, л38-38 об.
14.Газета «Обь» за 1907-08 г.г.
15. Справочник по городу Ново-Николаевску. Новосибирск: «ВО Наука», 1992 г.
16.Симонов Д.Г. История 2-го Степного корпуса белой Сибирской армии (1918 г.). Новосибирск: изд-во НГУ, 2001 г.
17.Новосибирский городской сайт www.ngs.ru
18. Материалы Омского государственного историко-краеведческого музея
19.Корольков Г. Праснышское сражение 1915. М.-Л., 1928 г. //Сайт А. Лихотворика www.grwar.ru