Отличительные особенности картины и иконы. В чем разница между православной иконой и картиной

Икона святого может подробно передавать его житие. Как по образу понять, чем занимался святой и как прославился, нашему корреспонденту Екатерине СТЕПАНОВОЙ рассказала иконописец и преподаватель ПСТГУ Светлана ВАСЮТИНА.

Вопреки немощам

Первый вопрос, который часто задают иконописцу: как вы пишете святых, которых никогда не видели? Когда я окончила Суриковский, я тоже мучилась этим вопросом. В житиях сохранились словесные описания многих святых: например, прямой нос, усы, черная или длинная борода… Но вариантов «длинной бороды» огромное множество, как же понять, какой он был на самом деле? Ответ простой: определиться с образом иконописцу помогает сам святой. Только так. Нужно читать его житие, молиться ему, и тогда образ получится. Если иконописец будет писать икону как картину, пытаясь вложить в нее часть себя, свои переживания, свое видение святого, — то икона не получится. Помню, когда я выкладывала мозаику Богородицы, образ получился далеко не сразу. Мне говорили: «Хватит, оставь как есть!» А я не могла остановиться до тех пор, пока вдруг не почувствовала, что вышло именно так, как сама Богородица хочет. Я не побоюсь сказать, что иконописцем движет Святой Дух. Святым Духом написаны те или иные линии, те или иные цвета.

Возникает второй закономерный вопрос: ведь иконописец такой же грешный человек, как и все остальные, разве он может писать Духом Святым? В первую очередь этот непростой вопрос волнует самих иконописцев. Единственный «выход из этой ситуации» — глубоко сознавая свои страсти, свои многочисленные грехи и свое недостоинство, молиться Богу и просить Его помощи. Я молюсь так: «Господи, Ты знаешь, что я — урод. Ты знаешь, что я ничего сделать не могу сама. Но при этом я люблю людей, я люблю тебя, Господи! Ты же хочешь, чтобы люди Тебе молились? Ну, пусть я буду Твоей кистью — какая разница людям, деревянная кисть или пластмассовая, кривая или сломанная? — но через меня люди смогут увидеть Твой образ». Может быть, не стоило выносить тайны внутренней жизни иконописца на всеобщее обозрение, но иначе невозможно понять, как же получаются образы. Они пишутся такими, какими их хотят видеть сами святые. Не по заслугам иконописца это выходит, а вопреки его немощам.

Три кочерги в руке

Иконописцу нужно позаботиться о том, чтобы человек, увидев икону, смог понять, чем этот святой прославился, каковым было его житие. Это трудно. Значение имеют и цвет, и фон, и одежды. Задача иконописца — всю информацию о святом (а это годы, может быть, десятки лет подвижнической жизни) сконцентрировать в одном маленьком образе, который, как знак, являл бы собой всю его жизнь. Часто в руки святым на иконе дается то, чем они прославились. Например, прп. Сергий Радонежский основал монастырь — этот монастырь пишут у него на ладони. Св. вмч. Пантелеимон был целителем — на иконе он держит коробочку с лекарствами. У св. Андрея Рублева в руках часто пишут икону Троицы. Святители и Евангелисты на иконах держат Евангелие. Преподобные — четки, как прп. Серафим Саровский, или свитки с изречениями или молитвой, как прп. Силуан Афонский. У мучеников в руках крест.

В руках у св. Прокопия Устюжского изображаются три кочерги. Меня это удивило. Я стала читать его житие: св. Прокопий был юродивый, он бегал по городу и, потрясая кочергой в воздухе (а может, и стуча по головам), обличал людские грехи. Но почему три? Иконописцы мне подсказали, что три штуки пишут для утрирования ситуации — есть, оказывается, такая традиция! Когда я работала над фреской с этим святым в Оптиной пустыни, я написала все три кочерги разным цветом: одна у меня получилась зеленая, другая — красная, третья — синяя!

А про святого мученика Христофора, который жил в Египте в III веке, известно, что он был очень красив. Чтобы избежать соблазнов, он упросил Господа изменить его внешность, сделать его страшным. Господь исполнил его просьбу. На иконах св. Христофора изображают с собачьей головой. Не думаю, что она действительно была песья, хотя Богу все возможно, просто внешность его стала ужасной, и на иконах этот момент утрируется, чтобы придать подвигу святого большее значение, акцентировать внимание молящегося.

Цвет в иконе играет не менее важную роль, чем все вышеперечисленное, и также имеет символическое значение. Красный цвет — мученический. Синий — цвет мудрости. Белый цвет — это рай, символ чистоты. Зеленый — преподобнический. Золотом нам показана святость… Одно время меня мучил вопрос: почему именно золотом? Но однажды я стояла в храме и смотрела на иконостас. Вдруг погасили свет, остались гореть только свечи перед иконами. И золото стало светиться, отдавать свет. То есть свет шел как бы не от свечей, а от нимбов. Меня это потрясло, свет был не материальный, не как от лампы или свечи. Золото показывает, что человек с иконы наделен другим светом.

Откуда на иконе — такси?

На заднем плане иконы святого часто изображают монастырь, лес или пещеру, где жил святой, или место, находящееся под его особым покровительством. Собор Киево-Печерских святых пишут на фоне Киево-Печерской лавры; прп. Марию Египетскую изображают на фоне пустыни; св. блаженную Ксению — на фоне Санкт-Петербурга и храма на Смоленском кладбище. Есть известная икона свт. Иоанна Шанхайского, на ней изображена мостовая и такси. Замечательная икона! Кто-то, может быть, смутится, но почему, скажем, много веков назад могли изобразить пустыню, а мы сейчас такси написать на иконе не можем? Мы ведь живем в историческое время: в Сан-Франциско именно такая мостовая из булыжников, по городу ездит желтое такси.

Подобная литературность появилась на иконе, чтобы облегчить ее понимание. Раньше было много людей неграмотных, которым в краткой форме с помощью иконы передавали житие святого. Стали появляться иконы с «клеймами» — это когда вокруг образа святого изображены самые яркие эпизоды из его жития. Аскетические подвиги святого, его мученическую кончину — всю историю его жизни можно проследить «в картинках» на одной иконе! В клеймах к образу «Собор Всех Святых, в земле Российской просиявших» написаны даже красноармейцы, расстреливающие новомучеников. Без нимбов, конечно!

Но если кто-то на иконе или на фреске изображен без нимба — это еще не значит, что он «отрицательный персонаж». Скажем, в Сербии и в Греции принято в храмах писать фрески ктиторов — благотворителей и благоукрасителей храма или монастыря. Сидит Спаситель на престоле, рядом — Богородица и Иоанн Предтеча, а за ними прямо в современных одеждах идут ктиторы, князья, несут Богу свой дар, моления за весь народ. На иконе «Всех скорбящих Радость» вокруг Богоматери толпятся убогие, хромые, болящие, скорбящие — все они без нимбов, они усердно просят Ее заступничества и помощи. А, например, на иконе «Входа Господня в Иерусалим» изображаются играющие дети, которые радуются, кидают одежды, толкаются, у них развязаны шнурки, взлохмачены волосы, кому-то ослик наступил на ногу… Это сделано, чтобы человек, который на икону смотрит, хотя бы душевно откликнулся на то, что видит. Конечно, это внешнее, но через него может появиться и внутреннее, более глубокое, духовное.

Картина любого жанра (от натюрморта до религиозной живописи) являет художественный образ, созданный при помощи фантазии и личного мироощущения художника. Мировоззрение и мироощущение художника формируются под влиянием среды – эпохи, государства, общества, семьи, образа жизни и т.д. Искусство великих художников – это всегда портрет эпохи через призму автопортрета, личности, пропускающей через себя окружающую реальность и дух времени.

Икона – явление безвременное, это откровение Бога, представленное с помощью изобразительных средств. Важнейшим из принципов в иконописи является следование устоявшимся канонам. Каноны иконописи столь своеобразны, что у человека незнакомого с историей и с богословием Церкви может возникнуть недоумение: зачем придерживаться древних принципов изобразительности? Возможно, мастера, стоявшие у истоков иконописи, просто не владели техникой, развившейся в эпоху Возрождения? И, может, следует переложить достижения европейской цивилизации на это древнее искусство?

Итак, чем икона так разительно отличается от классической картины? И с помощью каких технических средств достигается это отличие?

Иконописец не переносит в икону ничего из своего личного мировоззрения, как-либо отличного от мировоззрения Церкви Христовой. Иконописец становится проводником мировоззрения Церкви. Икона не стремится отразить окружающую временную действительность, её не заботят проблемы современности, преходящие волнения этого мира. Икона – окно в мир иной, вечный.



Картина неминуемо отражает индивидуальность автора, в работе отражаются его личные, своеобразные черты, более того, каждый художник стремится к тому, чтобы обрести свою выраженную уникальную манеру. Одно из высших достижений авторской деятельности – создание нового стиля, направления в живописи. Полотна мастера неразрывно связываются с его именем, образом, биографией.

Картина душевна, то есть чувственна, она передаёт эмоции, так как искусство представляет способ познания мира именно через чувства.

Икона духовна, неэмоциональная, она бесстрастна. Как и церковное пение и чтение, икона не приемлет эмоциональных способов воздействия.

Картина – путь для взаимодействия с личностью автора. Икона - средство для общения с Богом и святыми Его.

Икона, в отличие от картины, прямо служит спасению человеческой души.

Мы осветили внутренние различия между иконой и картиной, а какими внешние отличия мы можем проследить?

Прежде всего, икона - свидетельство об истинном Боге, это явление сугубо религиозное. Каноническая икона не имеет случайных украшений, лишенных смыслового значения.

Основные отличия иконы от картины:

1. Условность, некоторая искаженность реальных форм и символичность.

Плотское умаляется в иконе, и проявляется духовное. Удлиненные пропорции фигуры, отсутствие объёмности. В иконе отсутствует тяжесть, вес, свойственный предметам нашего мира.

2. Обратная перспектива.

Картина построена по законам прямой перспективы точка схода находится на линии горизонта, и она всегда одна. Для иконы характерна обратная перспектива, где точка схода располагается не в глубине плоскости, а в предстоящем перед иконой человеке. Так находит своё выражение идея явления мира горнего в наш мир, мир дольний. И параллельные линии на иконе не сходятся, а наоборот, расширяются в пространстве иконы.

3. Отсутствие внешнего источника света.

Свет как бы изнутри иконы, от самих ликов и фигур, из глубины их – сущность святости. Икона светоносна, и этот принцип базируется на богословским евангельском свидетельстве о Преображении Господа нашего на горе Фавор. Православный нимб - нетварный свет Божества, родившийся в сердце святого и составляющий единое целое с его преображенным телом.

4. Цвет в иконе выполняет исключительно символическую функцию.

Красный цвет на иконах мучеников символизирует жертвенность, или царскую власть. Золото - символ нетоварного света, который имеет совершенную иную природу, чем остальные физические вещества. Отчего его невозможно передать с помощью краски. Золото на иконах противоположно идее о земном золоте, богатстве. Существуют также и цвета, заменяющие присутствие золота на иконе - охра, красный и белый цвета. Черный цвет на иконах используется только в тех случаях, когда надо показать силы зла или преисподнюю.

6. В иконе отсутствует время. Все события происходят единовременно.

Зачастую на одной иконе изображаются несколько различных сюжетов, иногда это сцены жития одного святого, иллюстрирующие весь его путь от рождения до упокоения. Так передается причастности иконы миру вечности, где всё открыто в единое время, а вернее, - время просто отсутствует. В картине, напротив, происходит в одной временной плоскости.

Итак, разница между каноничной иконой и картиной очевидна.

Главная задача иконы, в отличие от картины, которая передает чувственную сторону мира, - открыть действительность мира духовного, помочь обрести ощущение реального присутствия святого, Божьей Матери или Господа, поспособствовать открытию сердца и рождению покаянной молитвы или славословия, через что освящаются ум, сердце и вся жизнь человека.

В Иконописной мастерской «Мерная икона» возможно

Характерные особенности иконы

1. На иконе изображается не столько сам предмет, сколько идея предмета; всё подчинено раскрытию внутреннего смысла. Отсюда "деформированные"-удлиненные пропорции фигур-идея преображенной плоти, обитающей в Мире Горнем

2. Для иконы характерна обратная перспектива, где точка схода располагается не вглубине картинной плоскости, а в предстоящем пред иконой человеке-идея изливания Мира Горнего в наш дольний мир.

3. Отсутствие внешнего источника света. Свет исходит от ликов и фигур-как символ святости.

4. Цвет не является средством колористического построения, он несет символическую функцию. Например, красный цвет может символизировать жертвенность или царское достоинство.

5. Для икон характерна единовременность изображения. На иконе Преображения Господня мы видим и Христа, поднимающегося с учениками в гору, и Господа Преобразившегося, и учеников, павших "на лица свои" (Мф. 17:6), и их же, спускающихся с горы,-одновременно.

Статичность иконы-это её внутреннее движение, вечный полет души к Богу. Современная физика определяет это состояние категорией "абсолютной скорости", которая выражается значением "0". Образ в иконописи подразумевается внепространственным и вневременным: в Вечности нет пространственной и временной удаленности. Время, как сотворенный Богом носитель изменений, к самому Богу неприменимо: Он вечен, всеобъемлющ и неизменен. Человеческое время оказывается чем-то "временным", преходящим. Оно как лоскут, "кусочек" на фоне Вечности, где Бог реализует свой промысел.

Иконографические и сюжетные особенности старообрядческих икон

Прежде всего необходимо отметить общие для всех старообрядческих икон особенности, позволяющие отделить их (правда, далеко не всегда) от произведений официального церковного искусства. Во-первых, как известно, одним из важнейших расхождений между старообрядцами и никонианами был вопрос о перстосложении. Официальная церковь в послереформенное время запрещала изображение на иконах двоеперстного сложения. Напротив, в старообрядческом изобразительном искусстве повсеместно встречается двоеперстие.

Во-вторых, расходились старообрядцы и никониане в надписании аббревиатуры имени Иисуса Христа. Старообрядцы отвергают никоновское нововведение - написание имени Христа как Иисус и, следовательно, надпись на иконах «IИС. ХС.». Единственно правильным провозглашается написание имени Христа как Исус и аббревиатуры «IС. ХС.».

Третья особенность - отличие символов евангелистов на старообрядческих и никонианских иконах: символом Mapкa у старообрядцев является орел, а Иоанна - лев, на православных иконах посленикoнoвскoго периода - наоборот. Кроме того, cтapooбpядчeские иконописцы продолжали в соответствии с древней русской традицией изображать евангелистов в виде животных, что было категорически запрещено православной церковью в 1722 г. . Наряду с двоеперстием одним из существенных разногласий старообрядцев с официальной церковью был вопрос о форме креста. На всех старообрядческих иконах в pyках святых, на маковках церквей всегда изображаются только восьмиконечные кресты. Мы никогда не встретим здесь четырехконечных или шестиконечных.

Обилие надписей на полях - характерная черта старообрядческих икон. Деревянные иконы старообрядцев обычно характеризуются темными ликами. Также старообрядцев характеризовали медные и оловянные «литые иконы». В XVIII веке официальное православие запретило изготовление подобных икон.

На старообрядческих иконах также не могут встречаться изображения новых святых, канонизированных русской православной церковью уже после раскола, новых образов Богоматери и новых изво¬дов традиционных сюжетов (например, Воскресение Христово изображается только в виде Сошествия в ад).

В иконописных мастерских свято соблюдались исповедуемые староверами каноны и традиции древнерусской иконописи, которые, в свою очередь, определялись кругом православных образцов, сложившихся к середине XVII в. Именно в старообрядческой среде была сильна ориентация на древние образцы, большинство из которых дошло до нас в поздних повторениях. В какой-то степени народные иконы отражают и определенный иконографический репертуар. Старообрядцы разных толков по-разному относились к иконе. В одном толке в разных общинах (починках, деревнях и селах) были свои представления о том, каким иконам поклоняться и как.

Рассматривая народное благочестие, следует помнить, что в действительности религиозность староверов была очень цельной, слитной с их образом жизни. Непременной принадлежностью любой избы старообрядцев, к примеру, в Нижегородской и Вятской губернии были иконы, о чем свидетельствуют экспедиционные и архивные материалы. В доме находилось от 5 до 20 образов одновременно. Определить, какие иконы встречались чаще, трудно. Это зависело от вкуса и от обстоятельств жизни дома и, конечно, от принадлежности к определенному толку. В домах старообрядцев поповского толка австрийского согласия наиболее распространены иконы следующих сюжетов: «Троица Ветхозаветная в бытие» (в двух изводах, наиболее часто встречается вариант «Гостеприимство Авраама и Сарры»), «Спас Вседержитель», «Царь Царем» («Спас Великий Архиерей»), «Образ Нерукотворного Спаса» в особом изводе - с двумя (иногда с четырьмя) ангелами, держащими концы убруса. Из богородичных икон особо почитаемыми у местных старообрядцев и поныне остаются «Одигитрия Смоленская», «Знамение», «Покров», «Троеручица», «Казанская», «Огневидная», «Неопалимая Купина», «Не рыдай мене, Мати». Широко бытуют в домах акафисты и соборы чудотворных богородичных икон. На полях домовых, как правило богородичных, икон дается изображение в рост избранных святых. Особо отмечается патрональный характер подбора святых, соименных членам семьи, с обязательным включением в их число и Ангела-хранителя.

Со вт. пол. XIX в. на полях нередко изображается уже по 6-8 фигур святых. Такие иконы служат для их владельцев домовыми иконостасами, в обиходе зачастую их так и называют. Название «домовой иконостас» закрепилось и за иконами с литыми врезками. В таких иконах по центру обязательно расположен крест (напрестольный или киотный), вокруг которого размещаются литые образки и многостворчатые складни. Литью в сочетании с живописью отдавали предпочтение старообрядцы часовенного толка. В каждом доме можно встретить несколько икон Спасителя, Богоматери, образа наиболее чтимых святых - св. Николая Чудотворца, мч. Иоанна Воина, вмчц Параскевы, мчц Екатерины и Варвары, а также минейные иконы и двунадесятые праздники. Федосеевцы особенно почитают святого Паисия и молятся ему за тех, кто умер без покаяния, но имя покойника не упоминают; также обращаются они и к святому мученику Уару, ему тоже молятся, когда человек умер без покаяния. В подобных же случаях молятся Св. Фекле, но только за упокой женщин. У старообрядцев поморского толка встречается изображение Иоанна Богослова с пальцем у рта (икона «Иоанн Богослов в молчании»). Этот сюжет трактуется ими как свидетельство невозможности узнать заранее время «кончины мира».

Особо почитали в среде старообрядцев первого московского митрополита Петра - посредника между Богоматерью и русским народом. Богоматерь и митрополит Петр почитались как защитники и хранители истинного христианского благочестия. Их изображения можно встретить на образах с избранными святыми, в других композициях.

В домах у староверов находится большое количество богородичных икон XIX-XX вв. Богородице были посвящены и молитвенные тексты - каноны, акафисты, тропари и службы к Богородичным праздникам, которые дополнялись окрашенными фольклорными вымыслами легендарным вымыслом апокрифическими сказаниями, повествованиями о видениях. Чрезвычайно популярные в народе апокрифы «Хождение Богородицы по мукам» и «Сон Богородицы» находились в рукописных Прологах и Триодях, хранившихся в старообрядческой среде.

В XIX-нач. XX в. в среде старообрядцев особо почиталась икона «Богоматерь Тихвинская» как написанная апостолом Лукой и являющаяся помощницей в устроении обителей, хранительницей истинного православия. Часто изображение Богоматери сопровождается орнаментом из вьющихся стеблей, цветов - символов райских садов, что говорит о традиционном восприятии Богоматери как Царицы Небесной райских обителей Бога Вышнего. «Сказание о Тихвинской иконе Богородицы», являясь одним из наиболее известных повествований о перемещении христианских святынь на Русь, не могло не оказаться в сфере внимания старообрядцев. Рассказы такого рода, создаваемые на Руси, получили значение исторического свидетельства в пользу того, что только русское православие и сохранило древнехристианские традиции, причем свидетельства очень важного, поскольку само перенесение святынь в подобных сказаниях, как правило, происходило чудесным образом, следовательно, Божьим промыслом.

Тема преемственности русским православием древнего христианства была одной из центральных для старообрядцев, поскольку представления о такой преемственности, выделявшей русскую церковь среди других христианских церквей, и понимание в связи с этим необходимости сохранения «русской веры» в конечном итоге и привело к резкому столкновению старообрядцев и официальных церковных властей, вносивших в устоявшиеся церковные формы немало изменений, воспринимавшихся старообрядцами как «порча». Отождествление тихвинской иконы с иконой, написанной евангелистом Лукой, позволяло считать изображенное на ней перстосложение младенца Иисуса первостепенным аргументом в пользу древности и, следовательно, истинности двуперстия. Особая роль этого свидетельства обуславливалась и тем, что иконное изображение могло служить в качестве доказательства в поддержку старообрядческого мнения о перстосложении для неграмотных людей. Официальной церковью перстосложение Исуса на Тихвинской иконе трактовалось как именословное.

В молельных и частных домах у «ревнителей древлего благочестия» можно встретить иконы Владимирскую, Казанскую, Иверскую, Шуйскую Богоматери, а также «Скорбящую Богородицу». Старообрядцы, почитая «Скорбящую Богородицу», исполняли ей ирмосы, призывая ее в печали и как спасительницу от клеветы. В народном сознании культу Богоматери отводилось первое место в ряду «спасительных» и «целительных» чудес, которых ждали от икон святых. Но характер ожидаемых «чудес» в каждом селении мог быть свой. Однако желание видеть не небесное, а именно земное пребывание Богоматери, включение икон Богородицы в ритм своей жизни и повседневных забот объединяет взгляды разных общин и толков в среде «ревнителей древлего благочестия».

На многочисленных старообрядческих иконах Господа Вседержателя Царь Небесный как будто «замещал в безблагодатном миру» православного царя. Распространенность в народе иконографии Вседержителя аналогична распространенности в духовных стихах наименования Христа «Царем Небесным». Поскольку реальный мир воспринимался царством сатаны, он воспринимался и местом мучений, требовавших скорейшего разбирательства. В основном в старообрядческой среде встречаются иконы Господа Вседержителя, выполненные «в манере Рублева». Спаситель изображался в традиционном трехчетверном повороте, с двоеперстным благословением, придерживающим левой рукой раскрытое Евангелие.

Среди избранных святых повсеместно почитали Николая Чудотворца, Иоанна Богослова «в молчании», Иоанна Предтечу, пророка Илию в «огненном восхождении», Архангела Михаила, представляемого как «Грозных Сил Воевода» (летящий на крылатом коне огненный всадник). В иконографическом отношении есть также ряд особых пристрастий, к которым можно отнести, в первую очередь, групповые композиции. Но, бесспорно, преобладают изображения святых «практического назначения». На иконах в ряду предстоящих или рядом с изображением святого можно встретить ангела-хранителя. Тема Страшного Суда и конца света часто поднимается на страницах апокрифических сказаний в рукописных старообрядческих книгах.

В нач. ХVIII в. официальная церковь запрещает изображение Господа Саваофа «в образе ветхолетнего мужа», а также евангелистов в подобие животных с надписанием имени самих апостолов. Под запрещение попадает целый ряд икон, «противных естеству, истории и самой истине». Перечень их довольно сумбурный: наряду с иконами, включающими фантастические элементы (мученик Христофор с песьей головой, Богоматерь-Троеручница, образ Неопалимой Купины, «образ Премудрости Божией в лице некия девицы», «образ шестодневного всемирного творения Божия, в котором Бога Отца пишут на подушках лежаща», «образ Саваофа в лице мужа престарелого и единородного Сына во чреве Его и между Ними Духа Святого в виде голубя», (то есть икона «Отечество»), «Благовещение с Богом Отцом, дышашим из уст»), запрещаются вполне канонические иконы («Образ Богородицы болящей при Рождестве Сына Божия и бабы при Ней», «образ Флора и Лавра с лошадьми и конюхами»).

Появление во вт.пол. XVII в. в новой иконографии «Неопалимой купины», которую стали писать с символическими и аллегорическими подробностями, заставляло старообрядцев пояснять этот сюжет чаще других. В «Алфавите о Неопалимой купине» давалось народное толкование символов иконы, которое в разных сборниках содержало незначительные варианты. Образ внутреннего младенца в пояснении автора-составителя символизировал рождение Христа «От Отца», «прежде всех век Богоматери», младенец же на руках Богоматери «поведет Рождество от девы Бога Отца». Трехлетний возраст Христа символизировал «триличное божество». Во всех старообрядческих толкованиях ощущается традиционная опора на Стоглав и особо чтимые ими предания московской старины.

Перспектива на писаных иконах

Долгие столетия икону считали примитивным изображением необразованных иконописцев. И только с открытиями физики и математики XXв. начали изучать икону как уникальный пространственно-временной континуум. Теорию обратной, как и вообще научной (в отличие от средневековой прямой) перспективы обосновал советский академик Б.В. Раушенбах в 1986г. Обратной перспективе посвящены многие богословские исследования, в том числе о. Павла Флоренского.

Прямая перспектива выражает субъективный взгляд на мир. "Эвклидово пространство", согласно о. Павлу Флоренскому, отличается безликостью и неподвижной безкачественностью. Пространство, представленное в прямой перспективе,-это не его сущность, а внешняя оболочка, приписываемая пространству падшим человеческим умом, утратившим целостность.

Обратная перспектива изображает предмет цельным, минуя "естественные" законы визуального восприятия. Предметы предстают такими, какими они мыслятся, а не видятся. Удаленные объекты кажутся более масштабными, а невидимые грани предмета-видимыми. По мнению св. отцов, такое "умное" видение было свойственно Адаму до грехопадения: первозданный человек сразу проникал в сущность вещей.

В обратной перспективе, как правило, рисуют дети, еще не "наученные" видеть "научную" перспективу.

В качестве сравнения двух перспектив, привожу рисунок с изображением одного и того же праздника-"Рождество Богоматери". Фреску Джотто Рождество Марии XIVв.. выполненной в прямой перспективе и новгородскую икону Рождество Богоматери XVв. выполненной в обратной.

Рассмотрим, как образуется "правильная" линейная или прямая перспектива: при построении рисунка если не изображается, то хотя бы предполагается линия горизонта, к которой сходятся параллельные линии. Посмотрите когда-нибудь на уходящую вдаль дорогу. У горизонта ее края сольются в одной точке. Чем предмет дальше, тем он кажется меньше. Действительно, перспектива - мощное орудие в изображении объемных предметов на плоскости. Линейная перспектива стала одной из основ искусства Возрождения, обучение видению предметов в перспективе - первый шаг в обучении художника. Мы настолько привыкли к этому способу изображения объема, что считаем его единственно и, безусловно, правильным. Верен ли такой взгляд?
Наш глаз настолько приучен к "классической" линейной перспективе, что иной способ передачи объема нами не воспринимается. Однажды был проведен такой эксперимент: у двух новорожденных котят зафиксировали головы, дабы они не могли их поворачивать и наклонять. Одного котенка поместили в окружение только вертикальных предметов, где ни одной линии не шло горизонтально или под углом. Другой котенок же воспитывался в "горизонтальном" мире и не знал вертикальных предметов. После того, как котят выпустили в обычное помещение, они просто не замечали предметов, которые лежали вне плоскости мира, в котором они выросли, постоянно натыкаясь один на горизонтальные, другой на вертикальные предметы.
Мы с Вами похожи на таких же котят, выращенных в окружении западноевропейской культуры. Мы не замечаем даже тех условностей, которые изначально заложены в прямой перспективе. "Классический" рисунок подобен фотоснимку - это моментальный взгляд из одной точки. Вы привыкли считать, что человеку свойственно видение мира в прямой линейной перспективе? Вы ошибаетесь хотя бы в том, что у человека два глаза и каждым из них он видит предмет под своим углом.
Вернемся к нашему примеру с уходящей вдаль дорогой. Когда-нибудь проведите такой эксперимент: посмотрите на дорогу, уходящую к горизонту. Да, края дороги сойдутся у горизонта, вы это увидите, но постарайтесь периферийным (боковым) зрением посмотреть на обочину слева и справа от Вас, рядом с Вами в нескольких шагах. Если мысленно продолжить направления боковых сторон дороги, то они не только не сойдутся у горизонта, а наоборот будут расходиться. Бинокулярное зрение приводит к видению в обратной перспективе (в достаточной близости от глаз). Как еще можно увидеть обратную перспективу? Вы сейчас сидите за столом? Стол целиком не помещается в поле Вашего зрения? Хорошо. Поверните голову к левому краю стола, запомните направление его боковой грани. Теперь поверните голову направо и проследите, куда направлена его правая грань. Мысленно продолжите их. Чем больше стол и чем ближе Вы будете находится к его поверхности, тем значительнее будет эффект обратной перспективы: стол как бы "расходится" по направлению от Вас, а не "сходится" к горизонту. Против использования прямой перспективы, как чуждого иконописи приема, выступал П. Флоренский, приводя множество доводов и рассуждений. У читателя, знакомого с использованием обратной перспективы в иконописи может сложиться впечатление, что в иконописи (в традиционной ее технике) всегда используется лишь она одна. Абсолютно неправомерное умозаключение. Во многих образах можно условно выделить несколько планов и предметы ближнего плана будут больше, относительно предметов на заднем плане (хотя при изображении тех и других может применяться обратная перспектива). Икона "Троица" Андрей Рублев 1411год. Вспомните хотя бы Рублевскую Троицу с изображением Маврийского дуба, горы и архитектурного сооружения на заднем плане. Или взгляните на очень интересную икону Богоявления (Крещения Господня), вернее, на реку Иордан, изображенную сливающейся из двух потоков. Берега реки сходятся к горизонту. В изображении Иордана явно использована прямая линейная перспектива, что ни коим образом не портит икону, а органично вписывается в изображение.
Давайте теперь рассмотрим схему построения обратной перспективы. Логично предположить, что раз перспектива "обратна", то обратен и принцип ее построения. Чем дальше предмет, тем его изображение больше. Если в "классическом" рисунке параллельные прямые встречаются за предметом, у горизонта, то в рисунке с обратной перспективой - перед предметом, над плоскостью изображения. Новгородская икона "Отечество" Взгляните на икону "Отечество": под ногами Бога-Отца некая прямоугольная платформа с колесами и крыльями (это изображение "престолов" - одного из ангельских чинов). Попробуйте мысленно продолжить прямые, образующие боковые грани "платформы". Не правда ли, очень похоже на только что рассмотренный способ построения обратной перспективы? Но обратите внимание, как к престолу пририсованы колеса: они не подчиняются ни прямой, ни обратной перспективе, а развернуты к зрителю всей плоскостью. Недосмотр иконописца или что-то другое?
Подобные "неуклюжестей", которые нельзя объяснить даже применением иной перспективы можно найти в очень многих образах. Взгляните, к примеру, на деталь иконы Николая Чудотворца: это Евангелие, которое держит святитель. Вам ничего не кажется странным? Передняя грань книги развернута всей плоскостью на зрителя, но при этом видны все четыре (!) боковых обреза книги, причем каждая из граней дана под своим углом, мало связанным с изображением остальных граней. Ни под одной из точек зрения Вам в жизни не удастся увидеть такого. Значит, иконописец рассматривает предметы не из одной точки, он как будто разглядывает объемный предмет последовательно с разных сторон и переносит увиденное на плоскость иконы. Перед нами не моментальный "снимок", а своего рода развернутый "чертеж" предмета, дающий разные виды на одной плоскости. Иконописец показывает природу предмета, дает зрителю увидеть то, что "классический" рисунок скрыл бы от него. Для каждой грани иконописец выбирает свою, наиболее выгодную плоскость, немного развернутую относительно той, в которой грань находилась бы при рассмотрении предмета целиком с одной из точек зрения.
Изображение предметов одновременно с разных сторон характерно и для ликов. Взгляните на образ святителя Николая Чудотворца: обратите внимание, как "развернуто" на плоскости изображение объемного лика святого. Видны одновременно фас и оба профиля, и макушка.
Сравните хотя бы расположение ушей и немного в меньшей степени щек чудотворца: они показаны так, как будто голова святого повернута боком к плоскости иконы. Иконописец дает рассмотреть лик со всех сторон, во всех чертах и тонкостях.
Что же дает применение обратной перспективы в иконописи? Очень часто можно встретить сравнение иконы с окном "из мира горнего в мир дольний". Во многом впечатление об иконе, как об окне связано с применением обратной перспективы. Следуя "расходящимся" лучам глаз применяет обратную перспективу и к иконе целиком, "разворачивая" небольшое изображение на иконе вширь. Пространство иконы вдруг становится необычайно широким, окружая зрителя, как бы "наплывая" на него. Если предположить наличие наблюдателя с обратной стороны иконы, за плоскостью изображения, то для него предметы, изображенные в обратной перспективе окажутся изображенными в перспективе прямой, "правильной". Для глаза, приученного к прямолинейной перспективе изображение на иконе кажется как бы "вывернутым наизнанку". Может быть именно так появилось изречение, что "не мы смотрим на икону, а икона смотрит на нас".

Перспектива на меднолитых иконах

Когда держишь в руках небольшую меднолитую икону, невольно возникает вопрос: как удалось мастерам в довольно мелких предметах металлопластики не пренебречь тем, что как правило, является характерным украшением лучших образцов живописных икон - это неправильную (обратную, вывернутую, выпуклую) перспективу.

Пространство в иконе - оно не от мира сего, икона не только предмет, но и, с позволения сказать - портал в тот, сакральный, священный мир, а там всё по-иному, там законы свои. Дома и башни, иной раз наизнанку поворачивали, чтобы что-то скрытое за ними показать. На основании вышеизложенного, можно сделать вывод, что знаменитая обратная перспектива, форма протеста против "зрения плотского", также присутствует и на меднолитых иконах.

Приведем несколько примеров:

1. СРЕТЕНИЕ ГОСПОДНЕ - башня слева видится вполне логично -вид чуть снизу, правая же постройка показывает вид на крышу уже сверху.

2. БЛАГОВЕЩЕНИЕ БОГОРОДИЦЫ - справа постройка показана фронтально, левая же-"вывернута" на обозрение внутренней поверхностью крыши.

3. ТРОИЦА ВЕТХОЗАВЕТНАЯ-подобные "шалости" с перспективой бывают чуть заметны,как на некоторых крупных иконах с Ветхозаветной Троицей (скамьи, подставки под ноги).

4. БОГОМАТЕРЬ ВСЕХ СКОРБЯЩИХ РАДОСТЬ-фигура Богородицы Всех Скорбящих Радость значительно больше, чем диктует нормальная перспектива. Возможно, размер фигуры символизирует масштаб личности относительно других людей.

Писаные прообразы меднолитых икон

АРХАНГЕЛ МИХАИЛ

Архангел Михаил - архистратиг (по-гречески - верховный военачальник), полководец воевода верных Богу ангелов, победоносный враг сатаны, победитель зла. Он считается покровителем воинов, бьющихся за правое дело.

Само имя Михаил означает по-древнееврейски "кто как Бог" И одно это уже говорит, сколь высоко он почитается Святой Церковью. Он низринул диавола и всех павших духов с Неба. Не лишил архангел Михаил своего заступничества нас и нашего Отечества, когда спас Новгород Великий от татарского хана Батыя в 1239 г. не случайно на многих воинских знаменах на Руси изображали Михаила как архистратига Божиего воинства. Вот уже более тысячи лет Архангел Михаил является покровителем земли Русской.

Михаил Архангел - архистратиг, предводитель небесного воинства. Имя его трижды встречается в книге пророка Даниила, один раз - в послании апостола Иуды и один раз - в откровениях святого Иоанна.

У пророка Даниила он называется одним из первых князей и великим князем, стоящим за сынов народа своего. Святой апостол Иуда именует его Михаилом Архангелом. В Откровениях описывается брань на небе, в которой Михаил и ангелы его воевали против дракона, и дракон с ангелами воевали против них.

Почитание святого архангела Михаила восходит к самым древним временам.

Архангел Михаил - один из высших ангелов, принимающий самое близкое участие в судьбах Церкви. Священное Писание нас учит, что, кроме физического, существует великий духовный мир, населенный разумными, добрыми существами, именуемыми ангелами. Слово "ангел" на греческом языке значит вестник. Священное Писание их именует так потому, что Бог нередко через них сообщает людям Свою волю. В чем же собственно состоит их жизнь в духовном мире, который они населяют, и в чем заключается их деятельность - мы почти ничего не знаем, да, в сущностии, и понять не в состоянии. Они пребывают в условиях, совершенно отличных от наших материальных: там время, пространство и все жизненные условия имеют совсем иное содержание.

Приставка "архи" к некоторым ангелам указывает на их более возвышенное служение сравнительно с другими ангелами.

Имя Михаил - на древнееврейском значит "Кто, как Бог". Священное Писание, повествуя о явлении ангелов различным людям, собственным именем называет только некоторых из них, - по-видимому тех, которые несут особую миссию в утверждении Царства Божия на земле. Среди них - архангелы Михаил и Гавриил, упоминаемые в каноничес-ких книгах Писания, а также архангелы Рафаил, Уриил, Салафиил, Иегудиил и Варахиил, упоминаемые в неканонических книгах Писания.

Архангел Михаил в Писании именуется "князем", "вождем воинства Господня" и изображается, как главный борец против диавола и всякого беззакония среди людей. Отсюда его церковное именование "архистратиг", т. е. старший воин, вождь. Так, архангел Михаил явился Иисусу Навину в качестве помощника, при завоевании израильтянами Обетованной земли. Он явился пророку Даниилу в дни падения Вавилонского царства и начала созидания Мессианского царства. Даниилу было предсказано о помощи народу Божию со стороны архангела Михаила в период предстоящих преследований при Антихристе. В книге Откровения архангел Михаил выступает как главный вождь в войне против дракона-диавола и прочих взбунтовавшихся ангелов. "И произошла война на Небе: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось им места на Небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною". Апостол Иуда кратко упоминает об архангеле Михаиле, как о противнике диавола. (Нав. 5, 13; Дан. 10; 12, 1; Иуд. 9; Откр. 12, 7-9; Лк. 10, 18).

В духе Священного Писания некоторые отцы Церкви видят архангела Михаила участником других важных событий в жизни народа Божия, где, впрочем, он не называется по имени. Так, например, его отождествляют с таинственным огненным столпом, шедшим перед израильтянами во время их бегства из Египта и погубившим в море полчища фараона. Ему же приписывают поражение огромного ассирийского войска, осаждавшего Иерусалим при пророке Исаии. (Исх. 33, 9, 14, 26-28; 4 Цар. 19, 35).

Церковь почитает Архангела Михаила как защитника веры и борца против ересей и всякого зла. На иконах его изображают с огненным мечом в руке, или копьем низвергающим диавола. В начале IV века Церковь установила праздник "Собора" (т. е. совокупности) святых ангелов во главе с архангелом Михаилом.

На этой иконе архангел Михаил представлен не воином, а величаво-прекрасным князем ангелов. В левой руке он держит сферу с образом Христа Еммануила, в правой - жезл, указывающий на его высокий ранг. Плащ и обувь киноварные, как полагалось императорам, на красно-коричневом далматике и поясе воспроизведена отделка драгоценными камнями. Лик архангела сияет, будто охваченный пламенем.

ЕДИНОРОДНЫЙ СЫНЕ

«Единородный Сыне», русская икона, отражающая особенности православного мировоззрения на Руси.

Иконография иконы основана на текстах литургии св. Иоанна Златоуста, Апокалипсиса (Откровения Иоанна Богослова) и комментариях отцов Церкви. Смысл изображений поясняют надписи, размещенные на полях иконы. В центре композиции в круглом, поддерживаемом двумя ангелами ореоле, представлено второе лицо Троицы - Бог Слово, «Единородный Сын» Иисус Христос с развернутым свитком в руке. Над ним - Бог Отец (Саваоф), принимающий возносимый диск. По сторонам от Него - аллегорические изображения Солнца и Луны и две постройки - увенчанная куполом белокаменная церковь (слева) и олицетворяющая город архитектурная палата (справа). Вход в них охраняют два ангела, облаченные в белые одежды: левый - в священнических, правый - в придворных.
В нижней части иконы, отделенной от верхней изображением сцены «Христос во гробе», на фоне горок разворачивается шествие Смерти. Сидящая на белом апокалиптическом звере, с колчаном и стрелами за спиной, Смерть косит грешников, чьи тела безжалостно терзают звери и птицы. Неумолимую поступь Смерти награждает меч сидящего на кресте, орудии собственной смерти, Христа-воина. Его изображение, представленное на фоне темной пещеры (преисподней), господствует над фигурой поверженного, скованного архангелом Михаилом сатаны.
Описанная композиция, проникнутая идеей триумфа жизни над смертью, добра над злом, представляла собой иллюстрацию заключительного акта Божественного Домостроительства - возвращение Христа на небо в лоне отчее, воссоединение трех ипостасей Святой Троицы. Именно эта мысль выражена в церковном песнопении, исполняемом на литургии оглашенных после второго антифона: «Единородный Сыне и слово Божий, Безсмертен сын, и изволивый Спасения нашего ради воплотиться от Святыя Богородицы и Приснодевы Марии, непреложно вочеловечивыйся, распныйся же, Христе Боже, смертию смерть поправый, Един сый Святыя Троицы, спрославляемый Отцу и Святому Духу, спаси нас». Итог земной миссии Христа - его страданий и крестной смерти - обретение для погибшего в Адаме и Еве человечества Небесного Царства, символом которого служат изображенные в верхней части иконы церковь и град - Небесный Иерусалим.

СВЯТАЯ ВЕЛИКОМУЧЕНИЦА ПАРАСКЕВА ПЯТНИЦА

Святая великомученица Параскева, прозванная Пятницею, жила в III веке в Римской империи, в городе Иконии. Родители ее были христиане. Они особенно чтили всегда пятницу - тот день в неделе, в который пострадал Господь наш Иисус Христос, и потому, когда родилась у них дочь в этот именно день, назвали и ее Параскевою, что означает (с греческого языка) - Пятница.

Всем сердцем возлюбила юная Параскева чистоту девственной души, приняла обет девства и заботилась о распространении веры Христовой среди язычников. В 300-ом году пришел в город военачальник императора Диоклетиана, которому было поручено истребить христиан. Параскева отказалась принести жертву идолам, и за это была подвергнута истязаниям. Ее повесили на дереве и терзали тело железными гвоздями и потом изъязвленную до костей и едва живую бросили в темницу. Бог не оставил святую страдалицу и чудесно исцелил ее. Злобный мучитель не вразумился этим чудом и продолжал истязать святую Параскеву, приказав повесить на дереве и жечь факелами. Наконец ей отсекли мечом голову. Христиане похоронили тело святой Параскевы. От мощей великомученицы подавались исцеления болящим.

У православных христиан святая Параскева (Пятница, или Петка) издревле пользовалась любовью и почитанием. С ее памятью соединяется множество благочестивых обычаев и обрядов. Ей посвящали храмы и придорожные часовни (Пятницы); считали ее за покровительницу полей и скота. В день ее памяти русские люди приносили в храм плоды для освящения. Не было ни одного торга на Руси, где бы не стоял храм или часовня в честь Параскевы-Пятницы. Особенно почитали святую промышленники, торговцы и путешественники. В дореволюционной Москве было четыре храма в ее честь, в том числе один в Охотном ряду.

На Руси издревле Святая Параскева считается целительницей душевных и телесных недугов, хранительницей семейного благополучия и счастья. Ей же молились девушки на выданье, чтобы выйти замуж по любви и поскорее. Память великомученицы Параскевы-Пятницы празднуется святой Церковью 28 октября по старому, 10 ноября по новому стилю.

Символы евангелистов на меднолитых и писаных иконах

Символы евангелистов – изображения четырех живых существ, которые древняя иконографическая традиция усвоила евангелистам; как принято считать, символы эти заимствованы из видения Иоанна Богослова (Откр. 4:7). Символы раскрывают различные стороны искупительного подвига и учения Спасителя в изложении евангелистов.

При евангелисте Матфее изображается Ангел, как символ мессианского посланничества в мир Сына Божия, предреченного пророками. Евангелист Марк символизируется львом, в ознаменование могущества и царственного достоинства Христа. Евангелиста Луку изображают с тельцом, подчеркивая жертвенное, искупительное служение Спасителя. Орел при евангелисте Иоанне изображает высоту евангельского учения и сообщаемых в нем божественных тайн.

На некоторых древних иконах и фресках эти символы, имея тот же смысл, сочетаются в другом порядке.

Изображения четырех евангелистов и символизирующих их существ в традиционной композиции росписей православного храма обычно помещаются по четырем сторонам крестово-купольного свода, на так называемых «парусах», поддерживающих купол, внутри которого обычно изображают Господа Вседержителя.

Также образы четырёх евангелистов с четырьмя «животными» Апокалипсиса по традиции находятся на Царских вратах вместе с образом Благовещения.

В первые века христианства символами евангелистов служили 4 райские реки.
На смену им в том же периоде явились символы четырех животных, окружающих престол Иеговы, по описанию пророка Иезекииля.

Символы относит к евангелистам уже Ириней Лионский; Матфей – человек, Марк – орел, Лука – вол, Иоанн – лев.

Блаженный Иероним предлагает распределение символов, принятое у нас в настоящее время: Матфей – человек, Марк – лев, Лука – телец, Иоанн – орел.

Изъяснение символов в смысле указания на искупление Иисуса Христа, Который вочеловечился (человек), покорил врагов (лев), принес Себя в жертву за род человеческий (телец) и вознесся на небеса (орел), не достигает цели: оно не определяет, почему именно символ человека усвоен евангелисту Матфею, лев – Марку и т.д.

Объяснение блаженного Иеронима: в евангелии Матфея родословие Иисуса Христа, в евангелии Марка – голос льва, рыкающего в пустыне: глас вопиющего в пустыни..; в евангелии Луки речь о свящ. Захарии, в евангелии Иоанна о недосягаемой высоте Слова. С этим последним объяснением согласно и объяснение св. Григория Двоеслова, допускающего, впрочем, и возможность другого объяснения в приложении к Иисусу Христу, Который принял плоть (человек), принес себя в жертву (телец), расторгнул узы смерти (лев) и вознесся на небо (орел).

У Софрония, патриарха иерусалимского: лев – сила и начальство Иисуса Христа; телец – священническое служение Иисуса Христа; человек – явление во плоти; орел – нисходящая сила Святого Духа.

В этом разнообразии обнаруживается также различие частных мнений. Оно происходит также и в памятниках изобразительного искусства – мозаиках, фресках миниатюрах. Нередко все четыре символа объединены в одну группу и составляют так называемый тетраморф. К этому тетраморфу древние относят слова литургии: «поюще (орел), вопиюще (вол), взывающе (лев) и глаголюще (человек).

Несколько примеров:

Слева-гуслицкая икона второй половины XIX века. Фигура святого в красно-оливковых одеждах эффектно выделяется на золотисто-охристом фоне. Правой рукой апостол касается уст - знак безмолвия (что дало название иконе), левой указывает на текст Евангелия от Иоанна. Справа изображен ангел в восьмиугольном нимбе, олицетворяющий Святой Дух, символ премудрости. Символ евангелиста Иоанна-лев.

Справа-меднолитая икона XVIII века. Евангелист Иоанн изображен в виде орла.

Слева-Икона из часовни Архангела Михаила (д. Леликозеро) Последняя треть ХVII в. «Спас в силах» дан символически, как бы на фоне вселенной: сине-зеленый овал означает небо с небесными силами - ангелами; большой красный квадрат - землю с четырьмя углами, странами света: Восток, Запад, Север и Юг. На углах нанесены рисунком символы евангелистов: ангел соответствует Матфею, орел - Иоанну, лев - Марку, телец - Луке. Подобные композиции были в ходу на Руси в ту эпоху.

Справа-редкий меднолитой складень ХVI в. Оглавие и левая створка утрачены.

Слева-икона превой половины XVII века. В основе изображения «Неопалимой Купины» - библейский рассказ о явлении пророку Моисею на горе Хорив (Синай) горящей, но не сгорающей купины (куста), истолкованный богословами как прообраз Богоматери.

Образ известен с ранних веков христианства. В русской иконописи сложная символико-аллегорическая композиция возникла в середине XVI века - с поясным изображением Богоматери с Младенцем Христом в архиерейском облачении. На груди Пречистой помещены символические изображения: лествица (видение святым патриархом Иаковом лествицы, "утвержденной на земле и верхом достигавшей неба", как прообраза Богоматери) и палаты (дом).

Композиция иконы образована двумя четырехконечными звездами - зеленой и красной (естественный цвет купины и цвет объявшего ее пламени), в центре которых в медальоне - Богоматерь с Младенцем Христом в архиерейском облачении. В лучах синего цвета - служение ангелов Богоматери и поклонение небесных сил чудесному рождению Бога от Девы. В лучах огненно-красных обычно изображатся символы святых евангелистов, упомянутых в Апокалипсисе: Ангел (Матфей), Орел (Иоанн), Телец (Лука) и Лев (Марк).

Вокруг звезд в двухлепестковых облаках - ангелы-духи Премудрости, Разума, Страха и Благочестия; Архангелы: Гавриил с веткою Благовещения, Михаил с жезлом, Рафаил с сосудом-алавастром, Урииил с огненным мечом, Селафиил с кадилом, Варахиил с виноградною гроздью - символом Крови Спасителя.

Вверху - Ветхий Денми, внизу - Иессей (или древо Иессеево - как родословная Иисуса Христа).
В углах композиции - видения пророков: в левом верхнем - Моисею - Неопалимой Купины в виде Богоматери Знамение в горящем кусте, в правом верхнем углу - Исайе - Серафима с горящим углем в щипцах, внизу, слева, - видение Иезекиилю затворённых врат, справа - Иакову - лествицы с ангелами.

Богоматерь собрала вокруг Предвечного Младенца весь мир - силы земные и Небесные. Именно такой, собранной воедино, и замыслил Вселенную Бог в Своей Премудрости, именно ею должны быть побеждены хаотические, центробежные силы смерти и распада...

Справа-меднолитая икона в многоцветных эмалях XIX века.

Слева-писаная икона XVII века с басменным окладом. Слева современная меднолитая икона "Иоанн Богослов в молчании", которую можно приобрести в нашем интернет-магазине .

Сокращения на меднолитых и писаных крестах, иконах, складнях

СССС - Спас сотвори сеть сатане.
СССС - Словом спасает Сего славящих.
ХХХХ - Христовы хоругви - христианам хвала.
ЦЦЦЦ - Царь, Царь небесных, Царь земных, Царь преисподних.
ПППП - Пою, почитаю, поклоняюся подножию.
ЦРЬ СЛ, ЦРЬ СЛВЫ, ЦРЬ СЛАВЫ Царь Славы
IНЦИ, ИN, ИНЦИ Иисус Назорей Царь Иудейский
БГЪ Бог
IС ХС, IИС ХС, IИ Х, ИС ХС, ИСЪ ХСЪ Иисус Христос
К, КП, КОПIЕ, КОПИЕ Копие
Т, ТР, ТРО, ТРОСТЬ Трость
СНЪ БЖИ, СНЪ БЖIЙ Сын Божий
НИ КА Победитель
МЛ Место Лобное
РБ Рай бысть
ГГ Гора Голгофа
ГА Глава Адама (старослав. Глава Адамля)
ГД САВА Господь Саваоф
КХВВ Крест – хранитель всея Вселенныя
ККЦ Крест – красота церкве
КВУ Крест – верных утверждение
КЦД Крест – царем держава
КАС Крест – ангелом слава
КБЯ Крест – бесом язва
КТПВ Кресту твоему поклоняемся, владыко
ББББ Бич божий бьет бесов
ВВВВ Всем верным возвращение в рай, Всей Вселенной возвещает веру.
ДДДД Древу добро, досада дъяволу, Древо дарует древнее достояние.
ИВТС И Воскресение Твое славим
Р.Р.Р.Р. - Реченному роду радости ради.
О.О.К.Ц.Е. - Обретен от Бога крест царицею Еленою.
Ч.Ч.Е.Ч. - Честно чтущим его человеком.
С.В.В.Н. - Содержай вся весяй на древе.
К.К.К.К. - Крест крепости Константину к вере.
Ц.Б.П. - Царь Бог Предвечный.
О.М.О. - Оружие миру одоление.
М.М.М.М.К.В. - Много бо может моление матернее ко благосердию Владыки.
П.П.П. - Пойте, почитайте, покланяйтеся.
П.П.П.П. - Подает поклоняющимся паки по роду. Пою, почитаю, поклоняюся подвижно.
Д.П.Д.Н.Я.П.Ц.В.Н.П. - Днесь превелие древо нам явися, понеже царь вечный на нем пригвоздися.
Н.Н.Н.Н. - Нощи неведения нужне низлагатель.
О.О.О.О. - Обретельный обретатель обретен, обретеся Еленою от Бога. Оружие одоление ограждает обручники.
Ц.Ц.Ц.Ц. - Царский цвет церкви цветит.
Ч.Ч.Ч.Ч. - Честная честь чтущим человеком.
РАСПЯТIЕ ГД НШГО IСА ХРТА - РАСПЯТИЕ ГОСПОДА НАШЕГО ИИСУСА ХРИСТА
КРТУ ТВОЕМУ ПОКЛОНЯЕМСЯ ВЛКО И СТОЕ ВОКРЕС ТВОЕ СВМ - КРЕСТУ ТВОЕМУ ПОКЛОНЯЕМСЯ ВЛАДЫКО И СВЯТОЕ ВОСКРЕСЕНИЕ ТВОЕ СЛАВИМ

Верую во единого Бога Отца Вседержителя, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого.

Господи, Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго.

ГДIIСЕ
ХРТЕ
СЫНЕ
БЖIИ БЛАГОСЛОВИ
ИОСТИ И СОХРАНИМ
СИЛО
ЮКРС
ТАЖ
ИВОН
ОСНА
ГОТ Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, благослови, и освяти, и сохрани мя силою Живоноснаго Креста Твоего

ДАВО
СКРЕ
СНЕТЪБОГЪИ
РАЗЫДУТСЯ
ВРАЗ
ИЕГО
ИДАБ
ЕЖА
ТЪ
Да воскреснет Бог, и разыдутся врази Его, и да бежат от лица Его...

Использованы материалы с сайта http://mednolit.ru

Этого достигнуть значительно сложнее.

Сложность заключается еще и в том, что начиная с XVIII века каноническая икона вытесняется иконами так называемого «академического» письма – по сути, картинами на религиозные темы. Этот стиль иконописания, для которого характерно откровенное любование красотой форм, подчеркнутая декоративность и пышность отделки иконной доски, пришел в Россию с Запада и получил особенное развитие в послепетровское время, в синодальный период истории Русской Православной Церкви.

И, в этом случае, правомочным является постановка вопроса: что такое икона и что такое картина? Возможно ли духовное перерождение от созерцания живописного полотна или это может быть только следствием молитвенного предстояния перед иконой?

У сторонников «живописного» подхода к внешней форме священных изображений нередко возникает и такой вопрос: а зачем сейчас, в мире, где совершенно другая, отличная от далекой эпохи становления иконописания визуальная эстетическая среда, необходимо придерживаться канонических способов изображения? Они весьма странны с точки зрения реалистической изобразительной грамотности: пропорции фигур нарушены, передача фактуры материалов искажена, отсутствуют принципы линейной перспективы?

Не послужит ли это неким аргументом в защиту примитивного представления, что у древних иконописцев просто не было элементарных навыков в рисовании? И не лучше ли, в таком случае, иметь в церквах добротно написанные картины?

Ведь в XIX–XX-м веках позволительно было выполнять и росписи в храмах и молельные иконы в традициях академической живописи? И примеры тому – Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге или Владимирский собор в Киеве.

С наибольшей степенью наглядности ответить на эти вопросы можно при помощи сравнительного анализа иконы и живописного произведения – картины, у которых следует выделить основные внешние – стилистические, и внутренние – богословские отличия.

Вначале о внутренних.

Картина (а под картиной следует понимать не только произведения светского характера, но и живопись на религиозные темы) представляет собой художественный образ, созданный творческой фантазией художника и являющийся формой передачи его собственного мироощущения. Мироощущение же, в свою очередь, зависит от объективных причин: исторической ситуации, политической системы, от типа и характера самой личности художника, от образа его жизни. Все выдающиеся художники умели чувствовать то, что волнует их современников и, преломляя общественный нерв эпохи через себя, оставляли на полотне сконцентрированный художественный образ своего времени.

Икона – откровение Божие, высказанное языком линий и красок, которое дано и всей Церкви, и отдельному человеку. Мировоззрение иконописца – мировоззрение Церкви. Икона – вне времени, она – отображение инобытия в нашем мире.

В иконе, как и в картине, происходит обобщение по вполне определенному принципу – общее выражено через частное. Но в картине это частное носит сугубо личные, неповторимые черты. Поэтому, картине присуща ярко выраженная индивидуальность автора. Она находит свое выражение в своеобразной живописной манере, специфических приемах композиции, в колористическом цветовом решении.

Авторство иконописца намерено скрывается, так как икона – творение соборное; иконописание – не самовыражение, а служение и аскетическое делание. Если на законченной картине художник ставит свою подпись, что означает не только авторство, но и меру ответственности за произведение, то на иконе надписывается имя того, чей лик явлен на иконной доске. В онтологическом смысле здесь происходит соединение имени и образа.

Картина должна быть эмоциональна, так как искусство – форма познания и отражения окружающего мира через чувства. Картина принадлежит миру душевному.

Кисть иконописца бесстрастна: личные эмоции не должны иметь места. В литургической жизни Церкви икона, как и манера чтения молитв псаломщиком, намеренно лишена внешних эмоций; сопереживание произносимым словам и восприятие иконографических символов происходят на духовном уровне.

Икона – средство для общения с Богом и святыми Его.

Прежде чем приступить к сравнению стилистических особенностей иконописи и живописи, следует сказать, что изобразительный язык христианских священных изображений складывался поэтапно и синергизм внутреннего – сакрального, и внешнего – образно-эмоционального, формировавшийся на протяжении столетий получил свое законченное выражение в правилах и установках иконописного канона. Икона – не иллюстрация Священного Писания и церковной истории, не портрет святого, хотя познавательная и просветительская функция священных изображений всегда учитывалась Церковью. Икона для православного христианина служит своеобразным посредником между осязаемым чувственным миром и миром недоступным для обыденного восприятия, миром, который познается только верой. Говоря по другому, икона призвана являть утраченную красоту и непохожесть мира, который был до грехопадения, и возвещать и мире грядущем, измененном и преображенном. И канон, как остро регламентированный способ передачи этой непохожести, не позволяет иконе нисходить до уровня светской живописи.

Поскольку теперь речь пойдет о конкретике, то нужно условиться, что под иконой будут подразумеваться не только собственно иконы, но и стенопись, а под картиной – произведения, выполненные в традициях реалистической изобразительной грамотности, то есть в такой живописной манере, которая сложилась в эпоху итальянского Возрождения.

Отличие первое.

Для иконы характерна подчеркнутая условность изображения. Изображается не столько сам предмет, сколько идея предмета; все подчинено раскрытию внутреннего смысла. Отсюда «деформированные», как правило, удлиненные пропорции фигур – идея преображенной плоти, обитающей в мире горнем. В иконе нет того торжества телесности, которое можно увидеть, скажем, на полотнах Рубенса.

Принцип изображения предмета в обратной перспективе (слева) и в прямой (справа)

Прямая перспектива в картине

Отличие третье.

Отсутствие внешнего источника света. Свет исходит от ликов и фигур, из глубины их, как символ святости. Есть прекрасное сравнение иконописи со светописью. Действительно, если внимательно поглядеть на икону древнего письма, то невозможно определить, где находится источник света, не видно, следовательно, и падающих от фигур теней. Икона – светоносна, и моделировка ликов происходит за счет света, изливающегося изнутри самих ликов. Технически это осуществляется особым способом письма, при котором белый грунтовый слой – левкас – просвечивает сквозь красочный слой. Подобная сотканность изображений из света заставляет нас обратиться к таким богословским понятиям, как исихазм и гуманизм, которые, в свою очередь, выросли из евангельского свидетельства о Преображении Господа нашего на горе Фавор.

Обратная перспектива в иконе

Лик на иконе (слева) и лицо на картине (справа)

По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет ().

Середина XIV столетия была ознаменована длительной полемикой между двумя богословскими направлениями, которые по-разному трактовали природу Божественного фаворского света: исихастами и гуманистами. Гуманисты считали, что свет, которым просиял Спаситель, – это свет, который был явлен Спасителем в определенный момент; свет этот имеет сугубо физическую природу и потому доступен земному зрению. Исихасты, что в переводе с греческого означает «безмолвники», или «молчальники», утверждали, что свет этот присущ природе Сына Божиего, но прикровенен плотию, и поэтому увиден может быть только просветленным зрением, то есть глазами высокодуховного человека. Свет этот – нетварный, он изначально присущ Божеству. В момент Преображения Господь Сам отверз очи ученикам, чтобы они смогли узреть то, что недоступно зрению обыденному.

Конечно, исихазм, как целостное христианское мировоззрение, особый путь узкими вратами православной аскезы к обожению, путь непрестанной молитвы – умного делания, не имеет прямого отношения к священным изображениям. Хотя существует распространенное мнение, что именно исихазм позволил сохраниться иконописанию во всей полноте, позволил осознать икону как предмет, который в своей сакральной сути доступен не обыденному, а просветленному зрению, тогда как гуманизм способствовал перерождению иконы в светскую живопись.

Говоря о свете на иконах, необходимо коснуться и такой характерной детали иконографии как нимбы. Нимбы, как символ святости, напоенности Божественным светом – важнейшая особенность христианских священных изображений. На православных иконах нимб представляет собой окружие, составляющее единое целое с фигурой святого. Для западных, католических священных изображений и картин, характерно другое расположение: нимб в виде круга висит над головой святого. Можно сделать вывод, что католический вариант нимба – это награда, данная святому извне, а православный – венец святости рожденный изнутри. Православная традиция изображения нимба предполагает соединение двух воль: воли человека, стремящегося к святости и воли Бога, откликающегося на это стремление и возрождающего в человеке тот негасимый свет, который дан каждому.

Нимб православный (слева) и католический (справа)

Отличие четвертое.

Цвет не является средством колористического построения иконы, он несет символическую функцию.

Например, красный цвет на иконах мучеников может символизировать жертвование собой ради Христа, а на других иконах – это цвет царского достоинства.

Особо хочется сказать о золоте на иконах. Золото – символ Божественного света, и чтобы предать на иконах сияние этого нетварного света, требовались не краски, а особый материал. Таким материалом стало золото как металл, не подверженный коррозии. Золото на иконах – антитеза функции золота как символа земного богатства. Золотые нимбы святых. Золотые блестки на их ризах – ассисты или инакопь – знак причастности к Божеству по благодати.

Цветовые синонимы золоту – это золотисто-желтая охра, красный (то есть прекрасный) и белый цвета. Белый цвет – это цвет жертвенных животных. К примеру, – агнца.

Глухой черный цвет, цвет, через который не просвечивает левкас, на иконах используется только в тех случаях, когда надо показать силы зла или преисподнюю.

Отличие пятое.

Для икон характерна единовременность изображения: все события происходят сразу. На иконе «Успение Божией Матери» одновременно изображены апостолы, переносимые ангелами к смертному ложу Богородицы, и те же апостолы, уже стоящие вокруг ложа. Это говорит о том, что события Священной истории, происходившие в нашем реальном времени и пространстве, имеют другой образ в пространстве духовном. Событие, происшедшее двадцать веков назад, действенно и сейчас, оно вне пространственно-временных рамок, оно оказывает и сейчас такое же воздействие на главную цель Боговоплощения: спасение всех душ человеческих от вечной смерти.

Икона «Успение Божьей Матери»

Очень интересно и наивно трактовали значение евангельских событий для всех времен и народов западные художники. К примеру, на полотне Тинторетто «Рождество Иоанна Крестителя» представлен интерьер богатого итальянского дома, а люди изображены в одеждах, принадлежащих эпохе, в которую жил художник. На картинах мастеров Северного Возрождения можно встретить и людей, облаченных в одеяния, характерные для жителей Палестины первого столетия по Рождестве Христовом, и, одновременно, средневековых рыцарей в латах. Конечно, во многих случаях такой стиль явился следствием элементарного незнания мировой архитектуры и костюма, но думается, что изначально все же это была вполне продуманная концепция изображения.

Картина Тинторетто «Рождение Иоанна Крестителя» (сверху)
Рогир ван дер Вейден «Поклонение волхвов» (снизу)

Каноническая икона не имеет случайных деталей или украшений, лишенных смыслового значения. Даже оклад – украшение лицевой поверхности иконной доски – имеет свое обоснование. Это своеобразная пелена, оберегающая святыню, сокрывающая ее от недостойных взглядов.

Таковы, в общих чертах, основные отличия иконы от картины.

В данном анализе были рассмотрены только две позиции – богословская и стилистическая. Но есть еще и третья – это восприятие иконы и картины человеком и, главное, его отношение к ним.

Представим себе двух коллекционеров, к которым попадает уникальный, сделанный выдающимся мастером, кинжал. Первый коллекционер – человек безрелигиозный – с радостью примет такой предмет в свою коллекцию. Несмотря на то, что этот кинжал является орудием сатанинского культа и служил для человеческих жертвоприношений. Пожалуй, подобное знание о предмете в сознании этого собирателя только придаст еще больший статус данному экспонату. Он поместит кинжал на видное место и будет восторгаться виртуозностью его отделки.

Другой же коллекционер, пусть и не глубоко верующий, а хотя бы стремящийся к христианским ценностям, содрогнется от подобного приобретения.

Этот пример – свидетельство того, что знание о предназначении предмета, оценка его функциональной принадлежности, впрямую зависит от того, какие чувства и эмоции вызовет у человека этот предмет. Картина, колорит которой поражает утонченностью красок, а композиция соразмерностью и гармоничностью всех элементов, вряд ли найдет истинный отклик в сердце христианина, если ее идея – оправдание мирового зла.

Конечно, внешней красоты предмета без ярко выраженного его предназначения, просто не может быть. Внутреннее в предмете активно влияет на внешнее, и орудие ритуального убийства, на лезвии которого подспудно ощущаются следы крови, нельзя назвать истинно красивым.

Красота истинная – это единство формы и содержания, причем такого содержания, которое неразрывно связано с Творцом красоты. Примером может служить изображение Креста или изображение Распятия. В суть позорной и страшной казни было привнесено новое содержание и это содержание настолько преобразило ее суть, что и орудие казни и сама казнь послужили прообразом и для икон, и для живописных полотен, а изображение орудия казни стало почитаться как священное.

Почитание. Это слово является ключевым для понимания роли иконы в духовном становлении человека и роли изобразительного искусства в душевно-эмоциональном воспитании личности. Может ли картина стать предметом почитаемым? Несомненно. Лучшие образцы живописи имеют огромную эстетическую и материальную ценность. Почитается не только художественное достоинство полотна, но и проявление творческой силы человека, причем не обязательно конкретного автора, а человека вообще, человека как творение Божие, как подобие Творца, наделенное способностью творить.

Итак, казалось бы, все просто: картину – произведение искусства – мы созерцаем, а перед священным изображением – иконой – предстоим в молитве. Но эта простота кажущаяся. Разница между предметом, предназначенным для целей религиозных и предметом, назначение которого – эстетическое наслаждение не всегда однозначно выражена в области человеческого восприятия. Живопись, особенно живопись на религиозные сюжеты, также может вызвать преображение души человеческой, как и икона.

Иконопочитание – это не только догматический принцип. Это и мистический опыт переживания иной реальности.

Церковью почитаются сотни чудотворных икон, созданы молитвы, акафисты, посвященные им; в годовом богослужебном круге существуют дни их чествования.

Философ Николай Михайлович Тарабукин очень кратко и точно выразил сущность почитания чудотворных икон: «Вся религия и все, что связано с ней, – чудотворно, ибо все действенное в религиозном смысле есть результат таинственной связи верующего существа с Божественным Промыслом… Чудотворение через икону есть акт действенного усилия ума верующего, обращенного с молитвою к Богу, и акт снисхождения благодати Божией в ответ на молитвенные усилия верующего».

Подводя итог всему сказанному, можно сделать вывод, что главная задача иконы – показать реальность мира духовного. В отличие от картины, которая передает чувственную, материальную сторону мира. Картина – веха на пути эстетического становления человека; икона – веха на пути спасения.

Но в любом случае, икона – это всегда святыня, в какой бы живописной манере она ни была выполнена. Главное, чтобы всегда ощущалась степень ответственности иконописца за свою работу перед тем, кого он изображает: образ должен быть достоин первообраза.